Песнь о Гамаюне (СИ)

— Ох… Да, — Леншерр еще раз осмотрелся, но больше не слышал ни голоса, ни эха. Вот только он ни на секунду не сомневался в том, что этот голос был реальным, он не настолько вымотан, чтобы слышать то, чего нет. Эрик убрал меч в ножны лишь ради спокойствия Ксавьера, но не выпускал его из рук, пока проверял всю спальню.

— Эрик, ты меня пугаешь. Мы в башне. Здесь нет никого, кроме нас.

— Я знаю, — коротко ответил Эрик, осматривая потолок, а затем проверил и окна.

— Тогда хватит пугать меня.

— Я слышал…

— Что?

Эрик обернулся и уже хотел сказать «голос Шоу», но даже в его сознании это прозвучало глупо, и он заставил себя промолчать, чувствуя себя больным психом, которого преследует тень последней жертвы. Но это Шоу, он и при жизни вечно шептал у него за спиной, его голос навечно въелся в его сознание после стольких лет в подвалах, и Эрик знал, что никогда не смог бы стать обычным человеком и забыть обо всем, что было. Но он мог бы попытаться.

— Должно быть, ветер, — все же ответил он, не в силах видеть тревогу в глазах Ксавьера, и приставил свой меч обратно к стене у кровати. — Я просто устал. Не обращай внимания.

— Ты уверен? — словно строгий лекарь, спросил Чарльз, приближаясь к кровати, на которую устало опустился Эрик.

— Да, я уверен, — кивнул король и попытался улыбнуться, глядя на своего заботливого демона. — Здесь только ты и я. И завтра нас ждет тяжелый день. Поэтому, — Леншерр откинул одеяло и пригласил Чарльза в постель, любуясь своим серьезным и строгим демоном, облаченным в легкие белые штаны и очень просторную ночную сорочку, в которой он казался еще более худым, чем был на самом деле.

Чарльз скрестил руки на груди и смотрел на Эрика с недоверием, но все же вздохнул, и осторожно, словно придирчивый кот, залез в постель, и устроился под одеялом. Леншерр же неохотно разделся, все еще озираясь по сторонам. Свечи догорали, и тени в углах становились все гуще. Такими черными, что могли служить надежным укрытием для… Кого? Эрик не знал ответа на этот вопрос, но понимал, что боятся теней только трусы и дети, и потому, не став переодеваться, лишь раздевшись догола, затушил проклятые свечи, словно бросая вызов мраку вокруг себя, решительным шагом направился к постели, собираясь выспаться, прежде чем встретить завтрашний день. Но с каждым шагом он слышал его где-то глубоко в своем сознании… Скрежет цепей и тихий холодный смех, который скрывался в звуках его собственных шагов.

========== Глава 8: Язык демонов ==========

Шепот наполнял каждый угол королевского замка, а покидая его прочные стены, превращался в уверенные голоса, растекающиеся по улицам, дворам и переулкам столицы. В нем слышались страх и любопытство, порой даже ненависть, но он не смолкал и лишь набирал силу, захватывая умы всех жителей Стратклайда, пока еще не сумев выбраться за его пределы.

Гамаюн в Черном замке.

Крестьяне, сами не зная, откуда появился этот слух, проговаривали его снова и снова, передавая из уст в уста, и всего через пару недель царствования нового короля не было ни единого жителя в столице, который не испытывал страха, глядя на громоздкие стены замка. Теперь только и разговоров было, что о гамаюне, которого поймал в языческих землях король Леншерр. И все гадали, сможет ли Дракон совладать с демоном. Все больше людей толпилось в церквях, моля Бога о защите от нечисти, все больше преступлений, убийств и краж списывали на пагубное воздействие «питомца» короля, а в приходе инквизиции и дня не проходило без перепуганных криков прихожан, которые видели демона на улицах столицы.

Торопливые шаги эхом отдавались от высоких стен, а длинное платье тихо шуршало, скользя по полу. Девушка едва сдерживалась, чтобы не перейти на бег, и старалась скрыть свое волнение, но тщетно. Несколько придворных слуг поприветствовали ее, но она словно не обратила на них никакого внимания, хотя всегда, в отличие от остальных дворянок, была вежлива и общительна с прислугой. Она едва не врезалась своим хрупким телом в тяжелые створчатые двери и всем весом навалилась на них. Створки издали лишь тихий скрип и поддались напору девушки, и едва они приоткрылись, она просочилась в комнату.

— Рейвен! Ты что тут делаешь? — Азазель поднялся от дорожной сумки и взволнованно уставился на свою жену.

— Хотела поймать тебя, пока ты снова не уехал!

— Я говорил тебе, что не смогу все время быть в столице. Мне нужно сопровождать посла в Харлоу, их шахты сейчас основная надеж…

— Ох, да ладно тебе. Я не хочу снова это слушать, ты говорил то же, еще когда уезжал в прошлый раз, — она с укором посмотрела на мужа, а затем ее лицо озарила озорная улыбка, и она обняла супруга.

— Хорошо. Я рад, что ты пришла меня проводить, — мужчина слегка успокоился и обнял девушку, ласково поглаживая ее по золотистым волосам, убранным в сложную прическу, напоминающую золотистый водопад из переплетающихся кос, в которые был вплетен жемчуг.

— Ты видел его?

— Ох, так вот зачем ты на самом деле пришла? — Азазель отстранил от себя девушку и посмотрел на нее с упреком. Ох, это было невозможно. — Тебе не следовало общаться с послушником Хэнком, он заразил тебя этим глупым любопытством.

— Ты знаешь, что он тут ни при чем, — живо возразила девушка.

— Тогда прошу тебя, веди себя разумно и не ищи встречи ни с ним, ни с Хэнком.

— Я МакКоя не видела уже пару месяцев, а о гамаюне лишь слышала. Но ты же правая рука короля и начальник его стражи, ты должен был его видеть! Почему ты не скажешь мне?

— Рейвен, тише, прошу тебя, ты не должна о нем говорить.

— О ком? О демоне? — с улыбкой спросила девушка, вовсе не боясь.

— Разговоры о нем могут привести тебя на костер, и ты лучше всех остальных придворных дам должна знать это, — строго произнес Азазель и схватил девушку за руку, холодно посмотрел ей в глаза, и, лишь когда ее улыбка угасла, а в глазах появилась дымчатая пустота воспоминаний, он отпустил ее. — Это не любопытство, а глупость. Тебе нечем заняться, и ты ищешь совсем не тех встреч, что должна. Проводи время с остальными женами рыцарей на балах, с графинями и виконтессами, и держись подальше от демона короля.

— Так он реален? — уже осторожнее спросила Рейвен, невзирая на грозный тон мужа.

— Он опасен.

***

Тяжелый запах ладана наполнял легкие, оседая с каждым вздохом, словно стальной налет. Эрик всегда недолюбливал эту часть замка и держался от нее подальше, но сейчас пришлось смирить свой гнев и прийти на встречу со Страйкером, который, пусть и в мягкой форме, но четко дал понять, что сам он на поклон к королю не пойдет, уж точно не по этому вопросу.

Демон в святой обители.

Будь это любая другая тема, Эрик бы приказал Страйкеру самому ползти к его трону, в его залы совета и не стал бы переступать порога небольшого монастыря, который отхватил себе внушительную часть королевского замка, полностью поглотив восточное крыло внутренних построек.

Монастырь инквизиции не выделялся по цвету, как небольшая белая церквушка, в которой крестили Чарльза, но Эрику всегда казалось, что все в этом месте слишком серое и громоздкое.

Охрана, подобно бесшумным теням, скользила за своим королем, а мысли Эрика были поглощены гневными криками Страйкера в их прошлую встречу. Чертов святоша пытался напасть на Чарльза. От одного этого факта Леншерр был готов голыми руками придушить старую крысу, не слушая проклятий инквизитора. Но он не мог… По крайней мере, не сейчас. Да и Чарльз не пострадал, разве что перепугался. Эрик помнил, каким бледным вернулся его галчонок, как его побелевшие руки впились в графин с вином, и он прямо из горла сделал несколько глубоких глотков, и тонкая струйка алого напитка потекла от его подбородка по шее, пока не впиталась в белую ткань, расцветая на ней алым цветком. Он был дерганый в ту ночь и не хотел ничего обсуждать, долго не мог уснуть, просто сидел в кресле у окна, пока последние свечи не догорели в их спальне. Только после этого Чарльз, словно пугливый кот, прокрался к кровати и тихо скользнул под одеяло, стараясь держаться к Эрику поближе, но не касаться его. А затем Леншерру донесли, что Страйкер увидел демона недалеко от библиотек. И с тех пор каждая их встреча была бесконечным повтором одного и того же разговора, который уже начинал сводить их обоих с ума. Страйкер требовал демона себе, но не имел на него формально никаких прав — крещеный католик и личный слуга короля. Все те мучения, через которые пришлось пройти Чарльзу под действием пойла, не прошли даром. Вот только Страйкер не унимался и на этот раз, видимо, нашел новый подход. И пришлось проделать немалый путь по извилистым серым коридорам, где то и дело попадались монахи, бормочущие свои молитвы, прежде чем Леншерр дошел до небольшого круглого зала с высокими стенами, изрезанными узкими полосами витражных окон.