Песнь о Гамаюне (СИ)

========== Пролог: Ясный взор детских глаз ==========

Ставни на окнах были плотно закрыты и, хотя на улице едва только начали сгущаться сумерки, в небольшой комнатке было темно, словно вокруг давно царила непроглядная ночь. И только дрожащее пламя пяти свечей в подсвечнике разгоняло черные тени и освещало помещение: за небольшим деревянным столиком сидел крошечный пятилетний мальчишка в невзрачных серых одеждах, доедая суп. Он бы даже сошел за простого ребенка, каких на улицах были десятки, но только на первый взгляд.

У маленького Чарльза Ксавьера была одна отличительная особенность, из-за которой мальчику приходилось так плотно закрывать ставни и вечно прятать ото всех свое лицо. Не говоря уже о том, что его дорогие тетушки не выпускали мальчика из дома без тугой повязки на глазах, которую он мог снимать, только когда точно не встретил бы никого.

Глаза.

Они были настолько нереальными, что увидев их, любой — даже самый темный крестьянин — понял бы, что за существо стояло перед ним.

Они были яснее самого чистого голубого неба, а в полумраке комнаты и вовсе казалось, что они излучали легкое свечение и походили на драгоценные камни, место которым было в королевской сокровищнице, а никак не в темной тесной каморке.

Напротив Чарльза сидела уже немолодая женщина с алыми, словно кровь, густыми волосами и темными глазами, облаченная в столь же простую серую одежду. Она с улыбкой наблюдала за мальчиком и задумчиво крутила в руках кухонный нож.

— Ты обещала рассказать мне, — напомнил маленький Ксавьер, болтая ногами, которые никак не могли достать до пола.

— Если пообещаешь, что об этом не узнают Мойра и Магда, — понизив голос, заговорщически проговорила женщина.

— А почему им нельзя?

— Потому что это очень старая история. Она о таких же, как ты, а они не хотят, чтобы ты о таком узнал.

— Тетя Мойра говорит, что таких, как я, больше нет.

— Возможно. Мы не знаем точно.

— И если мои глаза увидят, то люди закидают меня камнями или продадут священникам из Альт Клута.

— Я рада, что ты это помнишь, — улыбнулась рыжеволосая женщина.

— Еще бы, — Чарльз недовольно надулся, — она мне это каждый день говорит и глаза завязывает. А мне не нравится повязка.

— Она для твоего же блага. А теперь пообещай, что не расскажешь им.

— Обещаю, тетушка Джин, — охотно согласился Чарльз, совсем забыв про жиденький суп, впиваясь зубами в мягкую горбушку хлеба.

— Давным-давно в этой стране было множество людей вроде тебя, с голубыми глазами, способных видеть будущее. Их звали гамаюнами и уважали превыше остальных людей, настолько, что герб страны и по сей день носит их изображение. В ту пору Ирий был маленькой страной и постоянно воевал с соседями, что хотели отнять у нас наши земли. Когда в сражении наш король погиб, его место занял один из советников, тоже гамаюн, пообещав, что соберет сильнейших пророков и с их помощью сможет победить врага. Так к власти пришли Семь Королей. Объединившись, они знали наперед все, что должно было произойти, в самых точных подробностях, дополняя видения друг друга. Под их руководством Ирий побеждал во всех войнах. Но врагов с каждым днем становилось только больше, а отбивать их атаки — все сложнее, даже для гамаюнов. Людей в стране не хватало, сражаться было некому, а границы всегда были охвачены пламенем. И вот тогда, на поле боя, в порыве гнева и злобы, окруженные воинами и смертью, Короли узнали другую сторону своего дара.

— Они не только будущее видели! — удивленно воскликнул Чарльз. Глаза его загорелись немного ярче, а тетушка только поспешно приложила тонкий палец к бледным губам и зашипела на ребенка.

— Тихо! Не шуми, — она мягко рассмеялась. — Вместе Короли стали настолько могущественными и так часто использовали свой дар, что смогли не только видеть будущее, но и менять его. Эта древняя и темная сила жила в каждом из них, и когда сердца их были полны боли и отчаяния, она пробуждалась, делая их сильнейшими созданиями на свете.

— А как они его меняли? Как это сделать? — почти прошептал Чарльз, стараясь вести себя тише. Тетушка склонилась к нему, и алые пряди ее волос коснулись деревянной поверхности стола, мягко заскользив по нему.

— Ты поймешь это. Найдешь в своем сердце среди боли и злости. Когда ощутишь, что все внутри тебя заполняет лишь мрак и ненависть, когда будешь нуждаться в оружии. Эта сила проснется в тебе. Она будет способна уничтожать города и ровнять горы с землей. Ею ты сможешь заставить реки течь вспять и делать ночи бесконечными. Но только если сердце твое будет желать ее более всего остального. И если однажды, когда нас не будет рядом, ты окажешься в опасности, знай, ты сильнее любого из живущих. Ты только должен найти в себе эту силу, — она погладила Чарльза по бледной щеке. Мальчонка нахмурился, о чем-то думая.

— Тетя Мойра говорила, что таких, как я, сжигают заживо. Почему другие тогда не делали так, как ты сказала?

— Они не знали, что могут. Но ты знаешь, — она протянула руку к небольшому медному медальону, висевшему на шее ребенка, и с улыбкой посмотрела на изображение гамаюна. У птицы было человеческое лицо, которое так сильно походило на черты самого Чарльза, что ее воспитанника непременно должно было ждать великое будущее. Она подняла на него взгляд и снова улыбнулась. Глаза ее стали еще темнее, чем прежде.

— А что было дальше?

— Дальше? Ирий стал самой великой страной и занял собой весь материк. Так продолжалось многие годы… — она замолчала, не желая рассказывать Чарльзу всю историю целиком и думая о том, как бы утаить от него некоторые детали. Мальчик смотрел на нее с живым любопытством в своих светящихся глазах. — А затем, когда Королей не стало и Ирием стали править обычные люди, пришел король — на знаменах его извивался ядовитый змей — и уничтожил все. Собрал под своим знаменем войска и снова залил кровью наши земли. Начал убивать всех, кто рождался с сияющими глазами, чтобы никто не смог проклясть его земли. И сейчас его потомок почти победил. Наши земли малы, как никогда, и нет больше тех Королей, чтобы защитить Ирий.

— Я бы мог, — с очаровательной улыбкой произнес Чарльз. Джин погладила его по волосам.

— Ты сможешь. Когда станешь большим и сильным. Я научу тебя, как постоять за себя. И тогда… — вдруг раздался скрип двери, и женщина тут же умолкла, шикнув на Чарльза. — Мойра и Магда вернулись с рынка. Помни, ты не должен рассказывать им о моих словах.

— Я помню. Обещаю.

— Вот и умница, — она поднялась из-за стола и отправилась встречать подруг.

Скоро им придется покинуть и это место и снова бежать от войны, что сжигала их страну день за днем. Поэтому лучше было научить Чарльза всему сейчас, пока он мал, пока объяснить ему все так просто. Пока он не спрашивал о том, почему их земли не плодородны, как прежде, а иссушены. Почему имена Королей и их замков навеки забыты в истории, а народ зовет их не иначе, как безумными или проклятыми. Пусть Чарльз еще слишком мал, чтобы знать настоящую историю, и не станет думать о последствиях, но зато он будет знать о своей силе. Когда-нибудь это спасет ему жизнь. Когда-нибудь, осознав ее, он не будет прятаться так, как приходилось прятаться Джин. Пусть даже ее собственный дар был так слаб и незаметен, что она мало чем отличалась от простого человека. Ведь даже ее лучшие подруги не знали о нем.

Но Чарльз…

Его глаза горели так ярко, что Джин каждый день жила в предвкушении того, когда дар пробудится полностью. И если бы не Мойра и Магда, заставляющие ребенка сидеть тихо, запрещая пользоваться даром, она бы давно попыталась его обучить. Но пока все, что она могла — это рассказывать Чарльзу сказки и ждать, пока он подрастет достаточно, чтобы стать настоящим воином.

========== Глава 1: Гамаюн ==========

Гамаюн — вещая птица с человеческим лицом,

поющая людям божественные песни

и предвещающая будущее тем,

кто умеет слышать тайное.

Со стороны Холодного серого моря доносился пронзительный крик чаек. Обычно этот звук успокаивал и всегда ассоциировался с домом, но в этот раз он звучал тревожно, и Эрик не сомневался, что на месте сражения эти самые чайки успевали поживиться трупами до того, как их убрали. Не таким он видел свое возвращение в родные края.