Портреты Пером (СИ)

– Либо вы становитесь нашими марионетками, – заканчивает за него Алиса. Выдерживает паузу в пару секунд. – Полностью.

Камера открывает очень хороший обзор – толпа как на ладони. Медведеподобный подпольщик, даже не дослушав Алису, начинает ломиться в дверь. Бесполезно – система блокировки успокаивающе мигает зелёным. Ровно.

Подпольщику помогают. Несколько из тех, кто покрепче – толкают, пинают, стараются вынести как тараном вместе.

Поодаль заламывает руки одна из последовательниц. Мэтт так и не удосужился запомнить её имя. Белокурая и тупоумная. Несколько товарок, всхлипывая, то ли стараются её утешить, то ли собрались поплакать в кружке.

Харрис сидит под лестницей, трясётся.

Остальные – кто куда. Что-то кричат в камеру – на фоне общего шума не слышно, Нэт подговорила нескольких и теперь они понеслись в коридор второго этажа, к двери кабинета. Неужели правда думают, что раз Кукловода на месте нет, так и дверь закрыть невозможно?

А Джим в центре прихожного хаоса продолжает откачивать Фолла. Тот уже весь пол заблевал, хоть бы тазик подставили, что ли. Экие несообразительные.

В общем и целом рассчитывать сейчас на их внимание бессмысленно.

– В семь часов вечера общий сбор в гостиной, марионетки, – бросает Мэтт в микрофон напоследок. – Опозданий я не потерплю.

Пальцы щёлкают по нужным кнопкам, отключая и динамики, и колонки, и микрофон. До вечера, так и быть, пусть носятся. А ему ещё нужно разобраться с системой.

Вытащить Джона было сложновато. Вдвое сложно из-за полного незнания, чем именно он траванулся, и из-за отсутствия зонда.

Но смогли. Вливали ему в горло воду с растолчённым активированным углём. Минута – вызвать рвоту, и заново, заново…

Сложнее всего было объяснить остальным, зачем вообще нужно спасать Джона. Особенно брату. Тут удивительным образом помогло заявление Мэтта и Алисы – эти двое, сами того не подозревая, спасли жизнь своему бывшему Учителю – не займи они место Кукловода, не замести в сознании обитателей место тюремщика и врага… кто знает, что бы тогда было? А так – Джиму даже помогали.

Самого его новость о том, что никто никуда не идёт, прощай свобода и тому подобное, почти не затронула. Лишь лёгкая досада – брат так тут и останется.

Зато – Джон тут, под боком. Будет жить. И вполне в силах обитателей не дать ему себя убить, если вдруг опять захочет.

А Арсень…

Очень хотелось верить, что он вернулся к себе, как и предполагала Лайза. Живой, здоровый.

Или не очень живой – но что не умер, это главное.

Исами сказала – не умер. Можно верить или нет, неизвестно. Но надо, потому что больше не во что. Тогда, может, если выбраться отсюда в ближайшие десять лет, может, получится встретиться.

Промывали желудок Фоллу долго. Потом утащили в бывшую комнату Джека – брат сопел, кряхтел, строил недовольные физиономии, но помогал. Потом – на капельницу, благо оставались ещё растворы.

И вот он – лежит. Бледный, с синюшными губами, в мокрой одежде, со следами собственных рвотных масс, перемешанных с активированным углём. Дженни обещала подыскать ему одежду, а пока – так. Лучше откапать грязного, чем хоронить чистого. Джим сидел на табуретке рядом с кроватью, а вялотекущий хор мыслей в голове пытался подобрать достойные аргументы на тему: зачем спасать Кукловода?

Затем что он больше не Кукловод…

Затем, что он не убивал ни одного из нас, хотя мог…

Затем, что сейчас каждая жизнь на счету…

Затем, что знает особняк лучше всех и может помочь выбраться…

Всё это было и убедительным, и не очень.

– Билл сейчас мотивационные речи читал, – хмуро от двери. Джек вернулся – бегал узнавать, как обстоит с настроем у остальных. – Собрал вокруг себя толпу, не только подпольщиков, кстати. Говорил, что мы почти вышли и нельзя сдаваться, чтоб их…

Раздражённо цыкнув, сел на кровать. Окинул взглядом лежащего Фолла.

– Я ж, блин… – голос у него сорвался, но он продолжил, – я же… почти поверил, понимаешь?! Вот как на духу! Думал – выйдем, а там или сам прикончу, или сдам куда надо!!!

Он вскочил и принялся расхаживать по комнате, скрестив руки на груди. Джим наблюдал за его метаниями одними глазами. И хотелось поддержать, посочувствовать, но слова в голову не приходили.

– Вот зачем он тебе сдался?! – Джек злобно пнул кровать. Душевно пнул – Джон на ней заходил ходуном, как мог бы мешок с крупой. – Вот я всегда знал, что ты ненормальный!

– Арсень отдал за него жизнь, – возразить ровно. – Я уже говорил тебе.

– Чушь это собачья, всё, что ты говорил!

С размаху плюхнувшись на кровать – чуть не отдавив при этом ноги бесчувственному Фоллу, младший обхватил голову руками.

– Мне кажется, – начал хрипло, – мы отсюда никогда не выберемся… Будто это сон, кошмар, а проснуться не сможешь. Вообще. И то, что он тут лежит… так же не должно быть. Он – Кукловод, он должен быть там, а мы тут…

– А теперь он один из нас.

– Пошло оно всё... – Тихо и по-настоящему злобно.

– Я всё сделаю, чтоб мы вышли отсюда, – Джим попытался перехватить его взгляд. – Он придёт в себя, расскажет… может, можно кислотой стёкла растворить, или ещё что… он же всё тут знает, сам сделал… Джек, мы найдём выход.

Говорил – и сам не верил своим словам. Чушь какая-то, стекло выдерживает большинство кислот, разве что накалить и облить ледяной водой, может, это сработает. А металлические сплавы тут вообще как из далёкого будущего – их ничто не берёт.

В дверь тихонько засунулась рыжая. Оценила обстановку, понимающе кивнула Джеку, закрыла дверь. Через пару секунд где-то уже вдали послышался её вопль: «Надо снова дверь пробовать, замки же открыты!».

– Так чего… думаешь, он будет полезен? – хмуро поинтересовался младший.

– Умный человек всегда полезен… особенно, если он знает устройство всех систем дома. Поможешь объяснить это остальным?

– Угу... Если сейчас смогу объяснить себе. Пойду лучше с Биллом поговорю. Вместе что-нибудь придумаем. Ты тут будешь?

– Да, во избежание диверсий.

Джек, слегка шаркая ногами, вышел, вяло прихлопнул дверь.

Снова стало тихо.

День клонился к вечеру.

Мэтт перешёл с кресла на кровать Фолла и растянулся там. Алиса только что выбралась из душа – отмокала там чёрт знает сколько, и теперь с довольным видом вытирала волосы махровым полотенцем. Мэтт пронаблюдал, как она расчёсывается, потом, оставив полотенце в покое, прихрамывая, проходит к плите, поставить чайник.

– Вот что, подруга, – начал Стабле. – Разговор есть.

– Слушаю, – она с наслаждением плюхается на кровать. Мэтту просто интересно – думает ли она, что не так давно там лежало её бывшее божество?

– Начну издалека. Все системы дома питаются от трёх источников. Центральный – от него работает освещение в доме и система, отвечающая за отопление. А ещё есть два генератора, в разных частях особняка, но оба – в закрытой части. И вот в них-то самая соль. Это камеры, динамики, дверные блоки, в том числе – во-он тот волшебный замочек на нашей дверке. Фолл во многом дурак, но не в том, что оснащения этого особнячка касалось.

Мэтт принялся слегка поглаживать мокрые волосы Алисы, перебирая в пальцах слипшиеся пряди.

– Электричество здесь вырубается чаще, чем идёт дождь, а иногда его и по нескольку дней не бывает. Думаю ещё, Фолл сам иногда устраивал «тёмные пятницы», чтоб счётчики не мотали лишнего. Милая мисс Джейн недаром запасает свечки, ох недаром. А системы контроля спокойно работают от генераторов.

Алиса вопросительно на него покосилась.

– Да-да, к делу. Можно переподключить системы на центральную линию. Но через сколько, думаешь, службы контроля заинтересуются, куда уходит такая пропасть электроэнергии? Вот именно, быстро. И нас накроют. А если оставить всё как есть… Ты о Форсе что-нибудь хоть краем уха в последнее время слышала?

– Наш штатный умник канул в воду, как только запахло жареным, – Алиса скривилась. – Примерно с того времени, как Перо откинул копыта. И это ещё до нашего прихода сюда было, так что я бы эти события не связывала.