Портреты Пером (СИ)

Деление на фракции, забытое поначалу, снова обрело свою актуальность. Играющие разделились на два лагеря. Сейчас подпольщики вовсю радовались победе соратницы: вопили, размахивали руками. Закери исполнил победный танец, похожий на эпилептический припадок индейского шамана.

Следующей парой стали Арсень и Зак. Несмотря на то, что подросток больше впустую вертелся, чем нападал и оборонялся, ему всё же удалось выиграть. Джим подозревал, что не без наглого поддавания со стороны Арсеня.

– Фух, устал, – после окончания тура последний плюхнулся на диван рядом с ними. В два глотка осушил почти полный бокал Джима и сполз по спинке.

– Поддаваться всегда тяжелее, чем играть на полную, – док отобрал у него свой бокал и наполнил ему другой. Подумав, подлил и себе.

Арсень только рассмеялся.

– Да мне-то что. А мелкий вон как радуется – он мотнул головой в сторону Закери, снова принявшегося за исполнение своего победного танца. – Джек хотел потом соревнование на меткость устроить, ты не хочешь?

Джим отрицательно покачал головой.

– Боюсь, количество выпитого мной…

– Да ладно, – Арсень сгрёб его в охапку и силком вытащил из-за стола, – я тоже поддал, но буду же.

– Так это ты…

Тем не менее, свои силы Джим попробовал – его уговорила Марго – нужно было бросать скомканные бумажные листы в пустую вазу, обыкновенно используемую как предмет для испытаний. Попал три раза из десяти, но это был ещё хороший результат – Дженни, более слабая на алкоголь, не попала ни разу и, нисколько не расстроившись, пошла разговаривать с потягивающей вино вдали от суеты Нэт. Краем уха док даже засёк их разговор, возвращаясь к дивану и закускам.

– Подпольщики совершенно не умеют за собой ухаживать. Вот ты, Нэт…

– Да мне по барабану.

– Ты – девушка, – последнее слово Дженни произнесла с особенным нажимом. Как бы – «Девушка – это звучит гордо!», – так и проследила бы…

– По барабану мне, говорю же!

Джек в соревновании не участвовал, зато Арсень попробовал свои силы аж два раза. Оба раза показал неплохой результат, потом о чём-то тихо переговаривался с Кэт (они сидели в одном кресле), посмеивался. Вскоре они вместе испарились в неизвестном направлении.

Джим нашёл взглядом брата. Тот как раз поцапался с Алисой. Вернее, Джек цапался, а Алиса сидела в излюбленном кресле, откинув голову на спинку и прикрыв глаза, и лишь изредка отвечала на его гневные выпады. Если бы не подоспела Джулия, Джиму пришлось бы вмешаться. А вставать уже так не хотелось… Рядом сидела Марго. Она что-то говорила, он что-то отвечал. Малозначимое, но не умаляющее приятности беседы.

Кажется, под конец разговора она даже поцеловала его в щёку. По-дружески, конечно.

Пару раз к нему подсаживался брат, весёлый и успевший добавить на старую почву вина. Говорил, как его любит, зажёвывал целиком бутерброд и убегал обратно – после игрищ подпольщики собрались плотной кучкой и оживлённо – даже слишком оживлённо – что-то обсуждали. Последователи такой обобщённой группой собирались редко, это было не в их стиле: они, как обычно, разбились на три небольших группы. Все, кроме Алисы, Лайзы и Энди. Алиса задремала в кресле, Энди ушёл к себе почти сразу. А Лайза, понаблюдав за подпольщиками, подсела к созерцающему гостиную Джиму.

– Ты не похож на счастливого именинника, – она налила себе бокал. Первый за весь вечер – она вообще не очень любила вино.

– Нет, я счастлив, – Джим прикрыл глаза. – Нам давно требовался такой отдых.

– Арсень сказал, если долго не приходишь к отдыху, отдых сам приходит к тебе. Правда, он имел в виду свой недавний больничный. – Рыжеволосая последовательница с интересом покосилась на уже вовсю орущих подпольщиков, – чего это они?

– Довольно мудро. Я про Арсеня. Даже с медицинской точки зрения.

– Думаю, мудрости и алкогольных паров здесь наполовину. Ты заметил…

– Да, Джек тоже. Но я думаю, сегодня они могут расслабиться.

Краем глаза Джим заметил, как в комнату проскользнул Арсень. Подошёл к Джеку, они обменялись несколькими фразами, брат с довольным видом кивнул, и оба скрылись за дверью.

– Больная голова наутро – это плохое расслабление, – Лайза неодобрительно покачала головой.

– С тобой поспорят многие. В частности, почти все подпольщики и большая часть последователей.

Джим догадывался, куда Арсень потащил его развеселившегося брата. Он подозревал, что у этих двоих завтра будет самая больная голова в особняке.

– Это не значит, что они правы, – парировала собеседница, – как и обычно.

– Ммм? – Задумавшись, Джим слегка потерял нить разговора, и девушка пояснила:

– Я про то, что большинство редко бывает право.

– Ты трезвенница?

– Я противница пьянства, – Лайза улыбнулась ему. – Это другое.

– Не пьянство, я всего лишь пару глотков выпил, – Джон Фолл в доказательство продемонстрировал монитору бутылку, в которой плескалось ещё где-то две трети тёмной жидкости.

Вино действительно было очень хорошим. Он давно не позволял себе подобной роскоши – то ли из-за отсутствия холодильника, то ли повода не было… Скорее всего, ему попросту не приходила в голову такая мысль. Дни стали бесконечной чередой повторяющихся действий: наблюдать за Кукловодом, язвящим в микрофон, следить за поставками, ночами обновлять ловушки и оставлять в комнатах шкатулки, засыпать на пару тревожных часов, видеть кошмары, просыпаться в холодном поту, кутаться в плед и судорожно хлебать наскоро вскипячённый, заваренный прямо в кружке чай. Продолжительный сон без видений прошлого вообще стал непозволительным шиком. А вино и Кот внесли в эту череду приятное разнообразие.

Сейчас наглый меховой воротник уютно свернулся калачиком на его коленях. Наелся, напился – воды, правда, – молоко особнячное божество не жаловало, а вино животному вряд ли понравилось бы.

Коты – животные нравные. И привередливые.

На мониторах тем временем творилось сущее безобразие. Ладно игрища в гостиной, это терпимо. Даже английские лорды в близком кругу могли позволить себе что-то подобное. Но после из комнаты одна за одной стали выскальзывать парочки. Разбредались по комнатам, а там уже происходила чистая вакханалия. Наличие камер никого не смущало и не останавливало... Впрочем, как всегда. Так же было в Первом акте, где под надзором бесстрастных стеклянных глаз творились и куда более мерзкие и страшные вещи. Марионетки быстро привыкали жить под объективами. Слишком быстро.

Вакханалия Джону интересна ничуть не была.

Первой пострадала ванная на втором этаже. Пришедшая к занятому месту вторая парочка оккупировала ближайшую свободную комнату.

Фыркнув, Джон отключил соответственные камеры. В самом помещении ванной их не было, но следующим, кто сюда подойдёт, достанется коридор.

Потом была камера возле второго санузла, за прихожей. Как он и ожидал, особенно нетерпеливые уникумы занялись друг другом прямо в коридоре, перед огорчившей их собственной занятостью ванной.

Эту камеру Фолл отключать не стал, просто перестал обращать внимание.

Следующими жертвами разыгравшегося либидо стали личные комнаты обитателей. Джон отключал их одну за другой: щёлк, щёлк… щёлк… ЩЁЛК!!!

– Когда ж вы утихомиритесь?..

Рука, почёсывающая лениво растянувшегося Кота, переместилась на пульт, вызвав недовольный мяв мохнатого. – Тише, тише… – После пары поглаживаний животное поняло, что о нём не забыли, и удовлетворённо закрыло глаза. – Сущая вакханалия… думаю, у тебя в марте бывает примерно так же.

Кот желанием рассказывать не горел. Он ждал поглаживаний и получил своё, как только на экранах остались изображения гостиной и пары не осквернённых коридоров. Отличился даже Арсень – вот уж от кого Джон не ожидал подобного. Но тот хотя бы был со своей постоянной пассией, это хоть в какие-то ворота лезло.

После многие вернулись к празднику, как ни в чём не бывало, Арсень в том числе. И тут же вытянул из гостиной Джека. Куда они направились, Джона не интересовало.