Портреты Пером (СИ)

– У меня картины в комнате нет.

– Штук пять пробежало, а потом бежать пришлось уже мне. До сортира.

– Да какие мыши, к чёрту? – не выдержал Джек, выдрал из вялой руки Арсения мокрую тряпку – тот намочил её в тазу, но до лба не донёс. – Ты вообще хоть что-то со вчера помнишь?..

– Замок открыли… – пробормотал Арсений, из-под полуприкрытых век уставившись в линию схода потолка и стены. – И всё, туман. Как отрезало.

– Ну вот. Я даже замок не помню… И что, удачно открыли?

Картина в гостиной напомнила Джиму университетскую практику. Два трупа с вяло подрагивающими конечностями – сказываются остаточные импульсы. Разве что трупы обычно не переговаривались – хоть и вяло – но это можно было списать… да хоть на чревовещание. Один в один картина.

Дженни сказала, что Закери прибегал за водой, а она отправила его прочищать засорившийся с утра слив в ванной. Он это уже умел, а больше дееспособных граждан, способных на такой подвиг, не наблюдалось. Когда Джим предложил свою кандидатуру, услышал бормотание на тему гвоздей и микроскопа и был послан помочь умирающей братии.

Если бормотание Дженни ему даже в какой-то мере польстило, то услышанное в гостиной…

Не помнит, да?

И облегчение. Джим сам удивился от того, какой огромный камень свалился с его сердечной мышцы после этих слов Арсеня.

Он бы и сам не прочь забыть.

Наверное.

– Держи, – он осторожно втолкнул прохладную бутылку в ладонь брата. Потом отобрал – тот со стоном потянулся прикладывать её ко лбу. Открытую. – Тебя напоить?

– Спаси-и-итель… – прохрипели в ответ неразборчиво.

– А чё его первого? – у второго лежащего в позе трупа прорезались зачатки голоса. Очень хриплые зачатки. – Мне, может, хуже.

– Обломись. Мой брат.

Глава Подполья с удовольствием забулькал благодатной жидкостью. Вода стекала по подбородку, капала на пол, но голову печальный страдалец повернуть поудобнее не соизволил.

– Нахрена я к тебе пошёл? – Арсень совсем закручинился. Правда, интонации и мимика не сменились, поэтому кручина выражалась исключительно глазами. – Вот если б я к нему пошёл, он бы меня первым напоил.

– Щас.

Джек напился, и Джим переключился на Арсеня. Теперь у Арсеня был занят рот, зато глава Подполья мог возмущаться свободно:

– Обойдёшься. Кровные, значит, узы…

– Арсень, ты выбрал фракцию?

Обидно было терять… такого замечательного человека. Но он знал, что так и будет.

Знал же, да?

Арсень оттолкнул бутылку, кое-как сумел сесть прямее.

– Выбрал, – выдохнул облегчённо. Облегчение явно относилось к выпитой воде, а не к теме разговора. Поднял голову, встретив взгляд Джима, – ты извини… Но долго сидеть и мозговать – не по мне. Я так рулетом свернусь от скуки.

– Ты сейчас от похмелья рулетом свернёшься, – из-за края дивана показалась рука Джека. Ухватилась за край. Замерла. – Джим, ты это… агитация только до выборов!

– Я просто спросил, – Джим пожал плечами. Чего переживать, если выбор был очевиден почти что с начала? – Джек, ты спутал агитацию и верификацию. Арсень, допивать будешь?

Арсень согласно забулькал остатками воды.

Вечером Арсений в компании подпольщика всё-таки дособирал паззл подвала. Джек всё удивлялся, как это он умудрился даже на пьяную голову такую ерунду собрать из обычных кусков ДВП – хорошо хоть не сломал. Но в итоге мозаика была благополучно собрана, картинка с тайником проявилась. Тут же нарыли в бездонном сундуке Арсения всё необходимое – запасной бинт, два фонарика и маленький бутылёк перекиси водорода. Увидев последний, Джек как-то странно позеленел.

– Да перекись это, – поспешил успокоить Арсений, закрывая крышку сундука. – Спирт теперь только у Джима есть.

Джек глянул на него волком.

– Блин, ты можешь эту дрянь не упоминать?!..

Припрятав паззл и обсудив завтрашнюю вылазку, подпольщик собрался уходить. У двери только заметил, что что-то уж очень маньяк новенького любит – швыряется двадцать четвёртыми паззлами. Пригрозил ещё раз, что лучше Арсению одному в тайник не соваться. Ушёл.

Делать ничего не хотелось.

Арсений уставился на картину. Мышей не было, конечно. Как с утра увидел, так и не было. Значит, и впрямь с похмелья померещилось.

Оставалось махнуть рукой на всё и плюхнуться на кровать.

А что, Джек прав. Почему именно я нахожу эти пресловутые двадцать четвёртые куски? И во внутренний двор Кукловод меня выпускал… не от доброты ж сердечной.

Арсений кинул быстрый взгляд на затаившуюся в углу камеру.

Тебе что надо, маньячина? Явно не интересных диалогов о живописи…

На лесенке, ведущей в его комнатку, послышались чьи-то шаги. Не Джека – тот либо топал как индийский боевой слон, либо вообще ходил бесшумно. Пришлось сесть.

Джим не решался постучать.

Он вообще не был уверен, что поступает верно, придя к Арсеню: они не друзья, знакомы всего ничего, они теперь даже не в одной фракции. А воспоминания о ночном происшествии ещё более подтачивали его решимость. Всё склонялось к тому, что лучше уйти и не беспокоить человека своими проблемами, но ему очень нужен был совет.

Больше пойти было не к кому, как ни печально было это осознавать.

Собравшись с духом, Джим было занёс кулак для стука, но дверь (последователь старался не думать, что ещё менее суток назад был прижат к ней хозяином комнаты) распахнулась прямо перед его носом.

– Э-э-э… здравствуй… – о том, с чего начать беседу, подумать он не успел, – я знаю, ты не в моей фракции, но могу я рассчитывать на твою помощь?

– Можешь, только не на пороге. Я её на пороге оказывать не люблю, – Арсень отошёл в сторону, пропуская гостя в комнату.

Джим, пройдя, ещё некоторое время топтался у кровати, потом решительно сел. Соединил перед собой кончики пальцев.

– Понимаешь, в этот раз мне нужна помощь не для общего дела, это мне, лично.

Коснулся лба кончиками пальцев.

Вздохнул.

– Мне не с кем поговорить, – признался, наконец. Поднимать голову не решался, несмотря на то, что Арсень сел совсем рядом – стоило посмотреть на него, как взгляд сам собой перетекал на губы. – Мне… нужна девушка. Кажется.

– Бывает, – кивнул новоявленный подпольщик. – Ну, у вас во фракции их много, так что какие проблемы-то?

– Да, ты прав. Более того… – Джим непроизвольно вздохнул, – Маргарет… ты должен её помнить, она мне ассистировала… она вчера дала мне понять, что хотела бы этого. Но всё не так просто. Ты же знаешь, что у меня совершенно нет времени.

Арсень стал выглядеть озадаченным.

– А его что, – заговорил осторожно, – много надо? Ну, несколько раз в день новостями перекинуться, свидания в ванной пару раз в неделю… Всё-таки за отсутствие камеры там Кукловоду отдельная благодарность… а свободное время – оно свободное время и есть. С последним у тебя напряг, понятно… Но она же поймёт? Вроде девушка неглупая.

– Это, как показывает опыт, значения не имеет, – Джим пожал плечами и перевёл взгляд на Арсеня. Снова уставился на пальцы. – Энн и Кэролайн глупыми не были. Я… не специалист, но разве девушке не нужно постоянно быть рядом? Хотя бы четыре часа в день.

– Ну… – судя по виду, Арсень тщательно подбирал слова, – зависит от девушки. Последняя, с которой я во внешнем мире встречался, вообще периодически меня из квартиры выставляла… – Он вдруг тепло улыбнулся, в себя, и проговорил медленно, как бы повторяя чужие слова: – чтоб не маячил, не ел бутерброды в кровати и не лез за каким-нибудь прибабахом для фотоаппарата на верхнюю антресоль, используя в качестве подставки её любимый резной столик… А так… – подпольщик встряхнул головой, возвращаясь в реальность, – как бы тебе объяснить-то… Смотря для чего ты заводишь отношения. Если согласен разделить с девушкой жизнь – это одно. Это должно накрыть, просто прийти… По себе знаю. Когда понимаешь, что для тебя она близкий человек, всё остальное додумывается само, в том числе и то, как себя вести. Другое дело, если тебе с ней… – он поймал взгляд Джима и закруглился, – надо, в общем. Тогда всё по-другому. Оказывать внимание можно формально. Понимаешь, главное – частотность внимания, а не… длительность в часах. Вроде как… девушка должна знать, что о ней не забывают. Поэтому можно внимания долго и не уделять… Но лучше часто. И ерундовину какую-нибудь дарить. Мелочь. Вовремя там чашку чая принести, похвалить, как выглядит… Ну чего, не сообразишь, что ли, док? Ты ж умный.