Портреты Пером (СИ)

– Говори за себя, – пробормотали из угла, но на пессимиста тут же зашикали.

– Я подумала, что нам всем не помешает выходной, – выдохнула Дженни, оглядев собравшихся. Многие согласно закивали. Арсению подумалось, что мотают головами они не потому, что заранее была договорённость, а потому что надеются, что завтра сумеют откосить от приготовлений и действительно устроить себе выходной.

– А лучше и не один! – радостно вклинился кто-то из подпольщиков с другого края стола. Заявление было встречено одобрительным гулом обеих фракций.

– Боюсь, не один нам Кукловод не позволит, – хмыкнул Арсений.

– Угу, точно…

– Больше одного я сама вам не позволю, – заявила Дженни сердито. Большая часть присутствующих рассмеялась.

– Повыгоняешь… шваброй из комнат, ага…

– Повыгоняю! – девушка подбоченилась. – В общем, объявляю на завтра комендантский час! Отсыпаемся, отдыхаем, комнаты не проходим. Взамен обещаю на ужин кое-что особенное…

Последнее воодушевило собрание несказанно. Кажется, некоторые и вовсе забыли, что весь спектакль был затеян ради завтрашних приготовлений к празднику.

– Ну как? – нетерпеливо спросила девушка у Арсения и Джека, когда все уже расходились.

– Да в кои-то веки даже я поверил, – подпольщик проводил взглядом выходящего с кухни брата. – Всё лучше, чем когда ты на день рождения Зака пыталась выпихнуть его из комнаты под предлогом, что до пятнадцати лет детям нельзя дышать порошком для мытья пола…

– Ну и не напоминай! – Дженни махнула на него полотенцем. – Ладно, идите уже, отдыхайте. Завтра всем работы хватит.

====== 3 октября ======

Следующее утро началось с шести часов; по дому все ходили на цыпочках. Быстро-быстро привели гостиную в праздничный вид, расставили свечи, натаскали дров для камина, уложили подарки в коробках – ими теперь был завален журнальный столик. На кухне под руководством Дженни, у которой в помощницах было пять девушек, развернулось настоящее кулинарное действо. Проголодавшиеся к обеду украшальщики то и дело любопытно заглядывали за заветную дверь.

Хозяюшка лично вызвалась следить, чтобы именинник не отлынивал от отдыха, ближе к вечеру даже заварила припрятанный особый чай, оставшийся от какой-то особо щедрой поставки Кукловода, и сказала, что на пять минут пойдёт проведать Джима. Как оказалась, тревога была напрасной: уставший за последние месяцы доктор благополучно спал на неразобранной кровати среди книжек по химическому синтезу и медицинских энциклопедий.

Дженни повздыхала по возвращении на кухню, что даже будить жалко, но тут же переключилась на Джека, попытавшегося втихаря стянуть с крайней тарелки пару бутербродов.

Окончательно ошалев от носящихся по дому людей, вечером Арсений спустился в подвал. В подземье сегодня стояла благодатная тишина, только в углах за коробками и стеллажами шуршали и попискивали крысы.

Он уселся на ящик, уставившись в пол. Силы ещё не восстановились, со всей беготнёй усталость навалилась как-то незаметно. Но куда больше праздничной возни утомляли постоянные ожидающие взгляды. Как Арсений понял из перешёптываний за своей спиной, большинство решило, что выбор им будет сделан, когда он передаст найденный пистолет кому-то из глав фракций. Кэт старалась изо всех сил. Весь день не отлипала от него и расписывала, как замечательно быть последователем и идти путём Кукловода.

Потом, уже ближе к вечеру, когда он по просьбе Дженни в одиночку нёс из подвала коробку посуды, его поймала за рукав Алиса и затащила в небольшую кладовку рядом с кухней. Здесь, между дверью и шкафом с пыльным барахлом, была всего пара квадратных метров пространства, вдобавок занятого ещё заваленным тряпьём стулом и высокой плетёной корзиной, забитой рваными лохмотьями и строительным мусором. Арсений опознал среди прочего хлама несколько пустых банок из-под краски, содержимое которых уже давно было на кухонных стенах. Под потолком кладовки тускло-жёлтым светила одна-единственная лампочка, камер, что примечательно, не было.

– Не буду лишний раз произносить высокие слова об избранном нами пути, – заговорила Алиса слегка отстранённо, прикрыв дверь, – просто напомню, что Джим спас тебе жизнь. Будет чёрной неблагодарностью с твоей стороны не отплатить доверием и посильной помощью фракции, которую он возглавляет.

– Я над этим подумаю, – невнятно ответил Арсений. Коробку держать было тяжело, и он поставил её на пол, у стула. Он вообще не хотел связываться с Алисой, хотя и тянуло поинтересоваться, чем верная последовательница сама отплатила доктору за срочную ночную операцию. К тому же, два дня назад двое подпольщиков рассказали, что эта дамочка ходила и активно собирала о нём информацию по особняку – кто, куда, с кем и зачем, и посоветовали быть поосторожнее – дескать, чокнутая-то она чокнутая, но ведь никогда не знаешь, что выкинет. Арсений только молча посочувствовал доктору, вынужденному делить с ней фракцию.

– Арсень!

Она схватила его за руку, не давая отстраниться. Прохладная ладонь скользнула по вороту его рубашки, обогнула пальцами пуговицы и, совсем уж неожиданно, забралась под ткань и легла на его бок. Шов неприятно заныл, потревоженный прикосновением.

– Гнев учителя, – Алиса приблизилась, не отрывая взгляда от его глаз. Голос опустился до интимного шёпота. – Ты уже его вызвал. Якшался с этой шушерой и вызвал. Дальше будет хуже, Арсень, – рука, едва ли согретая его теплом, поползла выше. – Гнев учителя страшен.

– Его гнев страшен, – тихо и насмешливо заговорил Арсений, созерцая напряжённые тонкие черты, фанатичный блеск во взгляде. Он и не подумал отстраниться или убрать её руку, хотя ощущать прикосновение прохладной ладони на своей коже было скорее странно, чем приятно. – И мне не жить? Почему же до сих пор живы Подпольщики? Никто из фракции крыс ещё не умирал.

– Можно подумать, Учителя волнуют их трепыхания. – Женщина презрительно фыркнула. – Когда он гневается – он наказывает, когда ему нет дела – он не обращает внимания. Учитель мудр. Но ты, Арсень, – под его рубашкой оказалась вторая рука. Ещё холоднее. Едва она коснулась кожи, Арсению захотелось отпрянуть, и только усилием воли он заставил себя оставаться на месте. – Ты умён. И Учитель благоволит тебе. Вряд ли ты ему будешь так же безразличен, как шавки из Подполья.

– И так же небезразличен, как тебе, а? – Арсений, усмехнувшись, перехватил её запястья, сразу оба – тонкие, они поместились в обхват пальцев, – и слегка толкнул её, прижав к стене. Алиса не сопротивлялась. Она была довольно высокой, но всё же куда ниже его метра восьмидесяти шести, и нависнуть над ней получилось довольно просто. Продолжая удерживать её запястья левой рукой, Арсений опёрся локтем правой о стену возле её головы. Алиса вскинула подбородок. По её тонким губам расползлась почти змеиная усмешка.

– Зачем я тебе сдался, ворона? – спросил Арсений негромко, вглядываясь в блестящие глаза, в глубь расширенных зрачков, заполнивших собой почти всю радужку. – Неужели только из-за фракции? Не верю. Да и потом, даже если я пойду к вам, ты уверена, что меня удержишь?

– Не стоит меня недооценивать. – Она мягко высвободила руки из его захвата и тут же обвила ими его шею.

Алиса целовалась неинтересно. В её податливости усматривалась не столько покорность, сколько безразличие к процессу, что только подчёркивалось не согревающейся холодностью кожи. Промелькнуло нечто другое, не холодное, в секунде, когда её ладони скользнули сначала по его спине, потом быстрым, почти вороватым движением огладили живот. Но после она, кажется, взяла себя в руки – не отрываясь от поцелуя, быстро и технично расстегнула его джинсы, приспустив вниз вместе с трусами.

Чёрт с тобой. Опыт для коллекции

Арсений задрал её платье и резко стянул тонкое холодное бельё. Секунду подождал, пока она переступит, окончательно избавляясь от ненужной тряпицы, подхватил, закинув её ноги себе на поясницу. Алиса вцепилась в него, как кошка, выгнулась, подаваясь навстречу. Она отдавалась ловко, даже умело, подстраивалась под каждое движение, но при этом была как будто не тут. Невольно приходила на ум аналогия с дешёвой проституткой – телом здесь, а мыслями – в предстоящей выручке. Ни лишнего звука, ни стона, лишь тяжёлое дыхание сквозь стиснутые зубы. Только напоследок вдруг забилась в его руках, как пойманная птица, запрокинула голову, хриплыми, свистящими рывками захватывая воздух, но даже тогда в этом было что-то... не искусственное, нет, а словно не дотягивающее до жизни. В неё Арсений кончать не стал, не хватало ещё случайно обрюхатить фанатичную ворону, – аккуратно опустил женщину, убедился, что она крепко стоит на ногах, схватил от шкафа первую попавшуюся тряпку и быстро, в несколько движений довёл себя сам.