Не отбрасывая тень (СИ)

Крепко сжимая в руке кинжал, Он повернулся ко мне. Словно под гипнозом, я наблюдал за тем, как Он сильно сжал лезвие в раненой руке, а потом взял мою голову за подбородок пальцами второй руки и приподнял, прислоняя острие лезвия к моим губам. Капли Его теплой крови потекли по прохладному металлу и замерли на моих губах; я облизнулся и сглотнул, и в следующее мгновение Он вдруг подался ко мне и поцеловал меня в губы. Опешив, я на мгновение застыл, но углубить поцелуй Он не позволил, отстранившись через несколько секунд. Сосредоточенное напряжение не покидало черты Его прекрасного лица.

- Грета, - позвал Он, не глядя на нее.

- Время, - чуть слышно произнесла она. - Дым…

- Войди в круг, - перебил Он.

Я не обернулся, но мне показалось, что я даже отсюда и даже спиной ощущал ее беспокойство. Я слышал ее легкие, крадущиеся шаги, когда она пересекла расстояние, отделявшее ее от круга, и переступила черту. Боковым зрением я видел, как она заламывала руки до белеющих костяшек, остановившись рядом с горящей свечой, но упорно не встречал ее взгляд, неотрывно глядя на Него.

- Зачем мне твоя кровь? - тихо спросил я.

- Церемония будет тяжелой, - ответил Он. - Тебе нужны силы.

Поднявшись с земли, Он протянул мне руку, помогая встать, и на мгновение задержал мою ладонь в своих пальцах. Он выглядел так, будто хотел что-то сказать мне, но не решался, а потом Его взгляд, блуждая по залу в поисках одному Ему известных подсказок на шершавых темных стенах, натолкнулся на Сайера. С секунду-две Он выглядел так, словно не мог вспомнить, что демон делает здесь, а потом едва заметно качнул головой.

Когда я обернулся на Сайера, он уже склонил голову: мысленный приказ прошел мимо меня и Греты, чтобы остаться в неозвученном секрете между ними двумя.

Повернувшись, я встретился с Ним глазами. Он выглядел побледневшим, но спокойным, и я уже даже не понимал, что в буре эмоций, которую я ощущал, было Его, а что моим, но то, что меня колотило от волнения, я хорошо понимал.

- Войди в круг, - тихо произнес Он и крепче сжал мою руку.

- Время, Владыка, - повторила Грета едва слышно.

Мягко держа меня за пальцы, Он отвел мою руку в сторону и я повиновался. Не сводя с Него взгляд, я переступил нарисованную черту и замер по ту сторону круга, пристально глядя в Его глаза.

С неохотой отпустив мои пальцы, Он снова раскрыл книгу и начал читать. На этот раз Он читал громко; только уловив словосочетание «абрасам мактуро», я понял, что это был язык Его предков, который сейчас практически вымер, не считая единственного наследника рода, который бы отрекся от всего в обмен на человеческий мир.

Сердце болезненно сжалось; я чуть встряхнул головой, отгоняя неприятные мысли, и почувствовал, как они тяжким грузом заполонили грудную клетку, мешая дышать.

Он читал, сжимая маленькую книжечку в руках. У нее были пепельно-серые, темные страницы, а текст был написан неразборчивым, полустертым почерком. Он читал без пауз и интонаций, монотонно, в течение примерно нескольких минут, а потом вдруг поднял руку и резко бросил кинжал, который сжимал в тонких пальцах. Он упал, острием входя в начерченную линию круга и внезапно вошел в землю до самой рукояти, которая расплавилась и растеклась по земле, мгновенно впитываясь в нее.

В наступившей тишине раздалось нарастающее шипение и по черте круга пробежал яркий, алый свет, а пламя черной свечи в центре вдруг взвилось выше нас с Гретой.

Он не обратил на это внимание. Несколько секунд Он смотрел на то место, где исчез кинжал, а потом поднял взгляд на Сайера. Тот безмолвно кивнул и растворился в воздухе, и мы остались втроем.

- Томми, - заговорил Он, поворачиваясь ко мне, и я вздрогнул от неожиданного обращения. - Что бы ни случилось… у меня никогда не было даже мысли вредить тебе. Все, что я когда-либо говорил тебе, было чистой правдой, но я никогда даже на секунду не допускал того, что могу тебя ранить. И… если что-то и может причинить мне боль, то это твоя ненависть и твое равнодушие.

Я застыл. Застряли в горле слова, которые я хотел сказать Ему, когда Он сделал паузу после фразы «что бы ни случилось». Я просто стоял и смотрел на Него широко распахнутыми глазами до тех пор, пока Он не раскрыл книгу и не сжал ее в руках так крепко, что мне показалось, будто она сейчас не выдержит, и страницы, исписанные неровным почерком, разлетятся по залу, словно осенняя листва.

А потом, будто успокоившись, Он едва слышно произнес.

- Грета.

Я не мог заставить себя даже обернуться на нее. Девушка сделала несколько шагов ко мне, схватила меня за руку и проворно поранила мое запястье маленьким лезвием. Я так удивился, что в первое мгновение даже не почувствовал боли; просто смотрел, как она, стараясь держать меня за рукава одеяния и не касаться моей кожи, переворачивает мою руку над кругом и капли крови капают на черту - первая, вторая, третья… Кровь капала медленно, размеренно, и каждая капля, упавшая на черту круга, с шипением исчезала в черной земле.

Я сбился со счета и не знал, сколько моей крови понадобилось, но спустя минуту или две девушка отпустила меня и быстро перечеркнула окровавленным лезвием все нарисованные внутри круга узоры по часовой стрелке, начиная с севера.

Когда она выпрямилась, Он вдруг едва слышно произнес.

- Прости меня.

Я перехватил Его взгляд и холодок неприятного предчувствия пробежал у меня по спине. Я откашлялся, прочищая горло, но чувствовал себя так, словно не смогу и слова вымолвить. Вопрос прозвучал шепотом, но даже в нем ощущалась дрожь, которая вдруг охватила все мое тело.

- За что?

Он закрыл глаза. Захлопнул книжечку и она испарилась из Его рук, обратившись в черный дым. Медленно, словно под тяжестью одолевающих мыслей, Он опустил голову и едва слышно вздохнул.

Мне вдруг захотелось броситься к Нему, умолять Его не томить меня ответом и не пугать, объяснить, что происходит и почему Он так странно ведет себя, а от Его слов так сильно веет прощанием…

Но ответить Он бы все равно не успел, потому что в следующее же мгновение, как я открыл рот, чтобы заговорить, неожиданно раздался чей-то негромкий, холодный, вежливый голос.

- Судьи желают видеть Его высочество суммуса Американского.

В зале повисла пауза; вопросы, которые я хотел Ему задать, застряли в моем горле и царапали его изнутри, вырываясь на волю. Прошло десять секунд, двадцать, тридцать, а я все не мог справиться с волнением и паникой, захлестнувшей меня так сильно, словно я тонул и не мог всплыть.

Прошла минута, но никто не шелохнулся, и мне показалось, будто этот голос мне послышался - как одна из тех галлюцинаций, к которым я уже должен был привыкнуть.

А потом он договорил, и в наступившей тишине слова прозвучали остро, словно кто-то распял Его и бросал в Него кинжалы и маленькие ножи, пока я стоял в стороне, ощущая Его боль и не имея возможности Ему помочь.

Клянусь, каждое из этих слов оставило кровоточащую рану в моем теле - отражение Его собственной раны.

- Вы обвиняетесь в убийстве суммуса Русского.

Комментарий к Глава LXXXIII.

Глава посвящается Pentatonix за ее жизнь, чувства и воздух.

<3

========== Глава LXXXIV. ==========

Я не чувствую своих ног, словно они приросли к земле. Мне кажется, что я не смогу и шагу ступить, чтобы не упасть, а если я упаду, то Черная Земля вмиг поглотит меня и выплюнет мои кости в этом церемониальном зале, где протекло столько крови и слез, равно омывающих и любовь, и смерть, и корону с престолом.

Я открываю рот и пытаюсь заговорить, но не слышу ни звука, будто меня просто выключили. На короткое мгновение я искренне верю, что это всего лишь кошмарный сон и я вот-вот проснусь, а потом Он отнесет меня в зал и мы проведем церемонию тихо, с глазу на глаз, без свидетелей и происшествий, как и должно быть. Это ощущение такое сильное, что я жду, когда на мою голову обрушится куполообразный потолок или земля разверзнется под моими ногами, или Грета вдруг обратится в дракона и испепелит меня на месте. Я жду чего угодно, любых ужасов, только не того, что это все происходит на самом деле, и, когда я заговариваю, мой голос звучит так тихо, что я сам едва себя слышу.