Не отбрасывая тень (СИ)

- Почему? - чуть слышно спрашиваю я.

Сайер передергивает плечами и переглядывается с Виктором, но они оба молчат. Я видел их меньше суток назад; тогда принц говорил, что он выбрал свою сторону и будет биться рядом с Ним, как и преданный Ему до самозабвения Сайер, а теперь они удерживают меня, заставляя Его принести клятву, которая погубит нас всех. Я не знаю их. Я не знаю, что я делаю здесь и почему знакомые руки принца так уверенно приставляют нож к моему горлу, а руки молодого демона убраны за спину, и он ни секунды не жалеет о том, что предает своего создателя.

Я перехватываю Его взгляд, но Он не выглядит удивленным, словно только этого от них и ожидал, а в следующее мгновение Он продолжает Клятву, и боль вспыхивает в моей голове с новой силой. В первую секунду я зажмуриваюсь и сжимаю зубы, и кожа на моей спине раскаляется; я чувствую, как холодное лезвие кинжала упирается в мое горло и не могу дышать, будто дым, о котором говорила Грета, заполняет мои легкие.

А потом все прекращается так же внезапно, как и началось. Я лежу на полу, прижимая связанные руки к груди, и единственное, что осталось от моей боли - сбивчивое дыхание и слезы в уголках глаз, которые капают на горячую землю и с шипением испаряются. До меня доносятся глухие голоса, будто я под водой; голова кружится и все расплывается перед глазами; я молю о смерти и не слышу ответа.

А затем Виктор рывком поднимает меня с земли и крепко держит за плечи.

- По правилам, - спокойно говорит он, - ты идешь к Адаму. Медленно, маленькими шагами, строго по следу на полу, - он указывает пальцем на трещину в камне, пересекающую пол всей комнаты от меня до Адама. - Ничего не говори. Ни шага в сторону, не беги и не сходи с него, что бы ни случилось.

Я невпопад киваю в ответ на его слова, не сводя с Него взгляд, и принц, понимая, что я не слушаю, вдруг резко хватает меня за плечи и разворачивает к себе. На мгновение я застываю, не зная, чего хочу больше - оттолкнуть его или ударить. Я смотрю в его глаза и отчетливо понимаю, что ему нет дела до того, что этой клятвой он только что обрек нас на медленную гибель; он действовал по какому-то своему плану и получил то, что хотел.

Пусть я и не знаю его выгоду во всем этом.

- Не сходи со следа, - повторяет он, - что бы ни произошло.

Я резко сбрасываю его руки со своих плеч и отворачиваюсь, и чувствую, что он смотрит на меня, улыбаясь, но упрямо не встречаю его взгляд. Кожа на запястьях разодрана тугой веревкой; я слабо касаюсь кончиками пальцев покрасневших следов и вздрагиваю: сзади моих плеч едва ощутимо касается Сайер и наклоняется к моему уху.

- Иди медленно, - тихо говорит он и легонько подталкивает меня вперед.

И я ступаю на след на земле так осторожно, словно это натянутый над пропастью канат. Этот след - тонкая трещина в каменном полу, едва ощутимая под босыми ногами.

- Смотри на меня, Томми, - говорит Он и протягивает ко мне руку. - Ничего не говори. Просто смотри на меня.

Я переставляю ноги маленькими шажками, касаясь пальцами одной ноги пятки другой; земля под моими ногами такая горячая, что кажется, будто я иду по углям.

Я не свожу с Него взгляд ни на секунду; мне страшно даже моргать, хотя от пепла и пыли болят и слезятся глаза. Он кажется мне спокойным, уверенным в том, что я пройду это испытание и мы вернемся домой, и я против воли заражаюсь его уверенностью, когда делаю более широкий шаг и едва не оступаюсь от головокружения.

- Томми, - тихо произносит Он и подается корпусом ко мне, а потом застывает.

И я выпрямляюсь.

Сначала мне кажется, что Он просто обеспокоен тем, что я чуть было не оступился, а потом я замечаю, что Его взгляд направлен поверх моего плеча, за мою спину, и в черных глазах пламя такое насыщенное и темное, кажется практически бордовым.

- Не оборачивайся, - чуть слышно говорит Он мне.

Я закрываю глаза и чувствую, как капелька пота стекает по моему виску. Мои безжизненные, израненные руки висят вдоль тела, будто груз, и я не могу поднять их даже для того, чтобы закрыть лицо ладонями.

- Какое оружие? - спрашиваю я, едва двигая губами и открываю глаза.

Он перехватывает мой взгляд и чуть бледнеет.

- Арбалет, - тихо отвечает Он.

Я криво усмехаюсь и сжимаю руки в кулаки. До Него мне нужно пройти еще половину пути, но я знаю, что теперь мне нельзя даже шагу ступить.

- Этого нет в правилах, - произношу я, опуская голову. - Ты погубишь нас всех.

Раздается громкий щелчок, и я вздрагиваю. Нервы на пределе; я буквально кожей чувствую, куда в мою спину направлен прицел арбалета, который принц наводит на меня, когда отвечает с улыбкой в голосе.

- Нет, - соглашается Виктор, - ты не должен сходить со следа, чтобы дойти до Адама, но ты с самого начала знал, что живым отсюда тебе не выбраться.

Я смотрю на Его лицо, на тяжелый взгляд исподлобья и побелевшие губы, и мне безумно сильно хочется броситься к Нему и поцеловать, а потом попросить Его унести меня отсюда и спрятать.

- Была заключена Клятва, - тихо говорю я. - Условиях сделки не выполнены.

- Ты не знаешь, что Адам принес в клятву, чтобы забрать тебя, - подает голос Сайер; он говорит спокойно. - Ты ступишь на след только после того, как Он поклянется сдаться Судьям.

- Что? - выдыхаю я и неверяще смотрю на Него. - Ты… ты не мог этого сделать! Ты не мог сдаться!

Он не отвечает, поджимая губы, словно уговаривая себя промолчать, и я, резко крутанувшись на месте, оборачиваюсь. Комнату сотрясает, будто от землетрясения, и трещина под моими ногами становится шире; я переступаю с ноги на ногу, аккуратно перемещая вес, чтобы не упасть.

- Что, - громко спрашиваю я, - с этого имеешь ты? Зачем тебе нужно, чтобы Он сдался?

Виктор улыбается. Он стоит, чуть опустив плечи; прицел арбалета направлен на мое сердце, а взгляд насыщенно-фиолетовых глаз холодно осматривает мое лицо.

Сайер тенью стоит за его спиной, невозмутимый и даже чуть скучающий, словно его все это не касается.

- Судьи идут за ним, - отвечает принц. - Их не интересует никто, кроме Адама и тебя. Если ты умрешь, а Адам сдастся… войны не будет.

- Ты Ему должен, - выплевываю я. - Ты выбрал сторону!

- Правильную сторону, - вкрадчиво говорит Виктор. - Они запоминают тех, кто содействует главному закону в Аду: есть строгая иерархия, быть обособленным от нее опасно.

Я смотрю на него, а потом перевожу взгляд на Сайера, замершего за его спиной, и меня вдруг осеняет.

Мы проиграли.

Мы только что потеряли все.

- Томми! - резко произносит Он, словно прочитав мои мысли. - Стой на месте!

Но я не слушаю. Повернувшись на месте, я бросаюсь к Нему, хорошо зная, что я не успею.

Потому что мы проиграли и правил больше не существует.

Все рухнуло.

Комната содрогается, словно кто-то взял ее, как игрушечный домик, и трясет; ужасный грохот раскатом грома разносится по ней, и земля в прямом смысле уходит у меня из-под ног. Трещина в полу разрастается, стены расходятся в стороны, и подо мной открывается бездна, будто дорога к сердцу Ада. Я оступаюсь на камне и не могу удержать равновесие; словно в замедленной съемке, я вижу, как падаю вниз, навстречу тьме, и больше нет прозрачно-серебристой воды, которая держит меня на поверхности. Крылья прижимаются к моей спине; я знаю, что не смогу взлететь, потому что для этого нужно избавиться от груза, снять кандалы, а я закован в них с рождения, с того момента, как взял в руки гитару, чтобы случайно привлечь Тьму своей музыкой.

Я не чувствую страха. Я лишь слышу, как Он зовет меня, пытаясь перекричать шум, и как Его яростный голос срывается в моей голове, когда Он обращается ко мне мысленно.

«Томми, черт! Держись!»

Я цепляюсь за край расколовшейся на части земли, прекрасно зная, что мне не удержаться, но Он просит меня - и я делаю. Я подчинен Ему больше, чем Он думает. Снизу, от бесконечной Тьмы, веет холодом; таким сильным, что сводит ноги.