Дикое Сердце 1 часть (ЛП)

- Отец! Он был моим отцом.

И вот он у гроба, в часовне, полной цветов, где чудесным образом никого не оказалось в тот момент. Мальчик не заметил хрупкой женщины в трауре, которая затряслась от злобы, когда увидела, что тот оперся руками о край гроба. София злобно крикнула:

- Что ты здесь делаешь? Почему пришел сюда? Тебе нечего здесь делать! Уходи! Убирайся! Уходи, чтобы я больше тебя не видела! Уходи навсегда, проклятый!

Ослепшая от злости, София указала Хуану на дверь часовни, и мальчик испугался и отступил, ощутив, как его смертельно ранили и обидели выражение лица и слова женщины. Здесь находился человек, давший ему жизнь, окоченевший в роскошном гробу, отец, который с запоздалым раскаянием попытался помочь ему. Впервые за двенадцать лет в его мрачном и диком сердце готово было расцвести чувство нежности. Но голос и слова женщины мгновенно все разрушили. Пристально глядя на нее, он, как невменяемый, стал пятиться к дверям, а затем вышел из часовни. Тут из противоположной двери показался Ренато Д'Отремон:

- Мама, что случилось? Почему ты выгоняешь Хуана?

- Оставь в покое Хуана! Оставайся здесь, рядом с отцом, где должен находиться.

- Но папа велел…

- Замолчи!

Она крепко сжала ему руку, а в передней, настежь распахнутой двери, показались величественные фигуры губернатора и маршала Понмерси.

Начиналась самая торжественная часть похорон. Пальцы Софии ослабли, выпустив руку Ренато, слезы выступили на глазах, и она горько зарыдала, а Ренато сбежал.

- Хуан, Хуан!

- Оставь меня, Ренато. Я ухожу.

- Ты не можешь уйти! Папа не хочет, чтобы ты уходил!

- Сеньора меня выгнала.

- Я слышал, но это не важно. Папа мне завещал о тебе заботиться.

- Тебе? Позаботиться обо мне?

- А ты как думаешь? После папы и мамы я отдаю приказы.

- Но теперь твой папа умер и приказывает сеньора. Она не хочет меня больше видеть и велела мне уйти.

- Уйти из церкви, но не из Кампо Реаль. Сен-Пьер очень далеко. Тебе придется ехать на карете или лошади. К тому же тебе не дадут уехать.

- Кто не даст?

- Слуги, работники, солдаты. Ты не видел, сколько солдат?

- Да, много. Но они не имеют ко мне отношения.

- Нет, имеют. Папа не хотел, чтобы ты уходил. Все знают. Если они увидят тебя, то схватят и запрут.

- А я сбегу!

- Ты не знаешь дороги.

- Знаю. Если идти по берегу моря, всегда придешь в Сен-Пьер. Ну, а если я найду лодку, то приеду туда раньше.

- И будешь ловить рыбу?

- Конечно, мне ведь нужно что-то есть.

- Ты ешь рыбу сразу же, как только словишь?

- Это лучше, чем помирать с голоду.

- Возьми меня с собой, Хуан!

- Тебя? Ты что, спятил?

- Возьми меня с собой! Я хочу научиться ловить рыбу и управлять лодкой. Когда я вырасту, то стану моряком и буду управлять фрегатом, как маршал.

- Отправишься в путешествие, когда вырастешь. А пока рано.

- Я уеду, а потом вернусь, как папа. Он всегда говорил, что, когда его не станет, я буду управлять в доме и стану таким же, как он. Но сейчас я хочу поехать с тобой, у меня есть деньги на лодку.

- У тебя есть деньги? Твои деньги? Твои? – живо заинтересовался Хуан.

- Ну да. У меня много денег в шкатулке.

- Ниньо [2] Ренато! – позвал голос слуги Баутисты.

- Тебя уже ищут, – презрительно улыбнулся Хуан. – Представь, что они сделают, когда ты уйдешь.

- Мы уйдем со всеми моими деньгами, если ты будешь ждать меня вечером. Знаешь где? Там внизу, рядом с ручьем.

- Ниньо Ренато! – снова раздался голос слуги, но уже ближе.

- Мне пора. Я прибежал сказать, чтобы ты не уходил. Если возьмешь меня, то остальное не важно. Мы уедем, я позабочусь о тебе, как хотел папа.

- Ты оглох, мальчик? – приближаясь, спросил Баутиста. – Твоя мама послала за тобой. Ты ведь прекрасно понимаешь, что должен находиться рядом с ней.

- Уже иду, Баутиста. Не надо кричать.

- Я не кричу, но сеньора в отчаянии, – ответил слуга, понизив голос. Но тут же воскликнул. – А еще она сказала, чтобы я нашел тебя и не дал сбежать. Ты понял? Жди, когда сеньора устроит твою судьбу, потому что теперь она приказывает в доме.

Время тянулось медленно. Тело Франсиско Д'Отремона уже покоилось в земле. Попрощавшись с вдовой, важные чиновники вернулись в столицу. Стояла гробовая тишина, тягостная, изнуряющая и изматывающая, опускаясь на роскошное жилище и плодородные земли, на сотню крестьянских домов, и ее траурный креп повис в небе, окружая мраком богатое имение Кампо Реаль.

В покоях Софии горел свет; к ее дверям подошел испуганный Баутиста, старый и верный слуга:

- Сеньора, мальчика нигде нет.

- Что?

- Изабель, Ана и я искали во всех комнатах. Я послал обойти поля и спросить в крестьянских домах, но там его тоже нет.

- Не хватало еще и этого!

- Сеньора Д'Отремон, мне сказала Ана… – тут Педро Ноэль ворвался в спальню Софии.

- Ренато исчез, – объяснила встревоженная София. – Его пока не нашли и не видели. Его везде искали.

- Пожалуйста, успокойтесь. Он не мог уйти далеко. Он был с вами всего лишь час назад. Наверное, спрятался в каком-нибудь углу, как делают дети, когда им грустно.

- Если моему сыну грустно, ему следует быть со мной.

- Действительно, но дети ведут себя странно. А что думает об этом Хуан?

- Это другая неприятность, – вмешался Баутиста. – Первым делом я хотел найти его и спросить, но Хуана тоже нигде нет.

- Ну, значит, они вместе, – предположил Ноэль.

- Этого я и боюсь. Что Хуан втянет ребенка в сумасбродства. Этот мальчишка хуже животного. Настоящий дикарь.

- Как я и говорила… – пожаловалась София.

- Хватит, Баутиста. Не надо больше волновать сеньору, – приказал нотариус.

- Вы знаете, мы приняли его за безумца в Сен-Пьере, – вспомнил Баутиста, – Когда он вошел передать то письмо сеньору…

- Что? Какое письмо? – встревоженно прервала София.

- Прошу вас, успокойтесь, – мягко попросил Ноэль. – Когда случается несчастье, все пророчат трагедию. Нет причин для волнения. Уверен, их плохо искали. Насколько мне известно, невозможно за час обойти дом и усадьбу. Сеньора, позвольте этим делом заняться мне.

- Уже всю прислугу подняли на ноги, только бы этот Хуан не увез далеко ребенка. Я не забыл, что он собирался увезти в своей лодке сеньора той ночью, когда нещадно хлестал дождь и сверкали молнии.

- И куда это он хотел его увезти? – спросила заинтересованная София.

- София, пожалуйста, успокойтесь. Мальчик приехал с письмом от умирающего отца, который попросил сеньора Д'Отремона помочь его сыну. В этом деле нет ничего особенного. А сейчас пойдемте искать Ренато!

- Хуан… – тихо позвал Ренато.

- Я здесь. Ты принес деньги?

- Само собой. Посмотри. Вместе со шкатулкой.

- Шкатулка нам не нужна. Бросай монеты в свой платок, и уходим.

- В платок?

- У меня же его нет. Вываливай их в платок, сделай милость. Ну же!

Хуан грубо вырвал из рук Ренато платок, набитый монетами, словно в последние часы проснулась старая, жгучая и всеохватная злоба на весь мир, которую Андрес Бертолоци щедро излил в его душу. Он повернул их к свету луны, чтобы лучше рассмотреть, и с удивлением подтвердил:

- Это серебряные монеты.

- Ну да. И есть две из золота. Видишь ли, каждая золотая стоит сотни серебряных. Папа всегда дарил мне одну золотую монету в день рождения. Многие я истратил. Можно купить много вещей на золотую монету. У нас будет большая-пребольшая лодка с парусами, и мы будем ходить на ней по морям.

- Слышишь? – насторожился Хуан, напрягая слух.

- Да, – спокойно подтвердил Ренато. – Нас везде ищут, но не на этой стороне. Думают, мы побоялись глубокого ручья.

- Я ничего не боюсь и ухожу прямо сейчас. – Он крепко завязал платок с монетами и привязал к поясу. Быстро сбросил куртку, подвернул штанины и рукава рубашки, а Ренато зачарованно наблюдал за ним.