Дикое Сердце 1 часть (ЛП)

- Убери подальше эту бумажку! А если приедет твой жених? Если Ренато увидит, что ты читаешь подобное…

- Пожалуйста, мама, – язвительно возразила Айме. – С Ренато или без него, я буду делать то, что хочу.

- Это дурно для будущей жены, тем более, для невесты. Если Ренато узнает…

- Хватит, мама! – оборвала Айме. – Он ничего не узнает, и надеюсь, что ты не станешь ему докладывать. Ренато далеко. Слава Богу, достаточно далеко, и не побеспокоит меня до нашей свадьбы.

- Санта Барбара! Поворачивайте на правый борт! Опускайте кливер! Три человека на левый борт вычерпывать воду! Право руля, право руля! Отойди, болван, дай мне руль! Не видишь, что идешь на скалы? Быстро! Вон отсюда!

Прыгая через рифы, бросая вызов взбешенной стихии, морская шхуна проходила у Мыса Дьявола, с потрясающей быстротой кружась меж отточенных скал и песчаных отмелей, и устремилась к узкому проливу, который вел к безопасному рейду. Почернело небо, омрачилась земля, но мужчину за штурвалом не страшила ярость неба и моря. Вот он преодолел последнее препятствие, и поворачиваясь кругом, чудом достиг высокого утеса, а затем с гордым видом передал штурвал в руки помощника и спрыгнул на мокрую палубу.

- Бросайте якорь и спускайте шлюпку, чтобы пристать к берегу!

Он смело спрыгнул на песчаный берег и опустился в воду по пояс, чтобы вытащить маленькую лодку. Он шагнул с кошачьей гибкостью, а затем повернулся и вызывающе посмотрел на море и мрачное небо. Вспышка молнии осветила крепкую фигуру капитана. Сильный и ловкий, его босые ноги вгрызались в землю, подобно кротам; обветренная непогодой кожа, сильная шея, широкая грудь, мозолистые ладони, а в гордом лице по-дьявольски сверкала победа. Сын бури, изгой, восставший против мира, он готов сразиться с ним. В свои двадцать шесть лет это был самый бесстрашный мореплаватель Карибского моря. Звали его Хуан Дьявол.

10.

Старый дом семьи де Мольнар одиноко возвышался в конце широкой улицы у берега моря, как все окраины Сен-Пьера. За крепкими стенами, покрытыми известью, располагались просторные, прохладные и проветренные комнаты, обставленные с несколько старомодной роскошью. В таких домах усиленно поддерживали внешнюю видимость, чинили портьеры и мыли старые полы до блеска. В нем было много свободных комнат, его окружал неухоженный и дикий сад, в глубине заросший густой рощей. Дальше были крутые берега и море, величественное и безжалостное к ним, терзаемым ветрами и ураганами, разгромленным и обновленным живительной силой суровой земли.

Айме де Мольнар вошла в пустую комнату, открыла выходящее в сад окно, и стала ждать, напряженная, страстная, равнодушная к порывам ветра, к брызгам дождя, попадавшим на темные волосы, открытый лоб, смуглые щеки, побледневшие от желания, на губы, алчущие и чувственные и нетерпеливо сжатые, как вдруг послышались уверенные шаги. Кто-то подходил к окну, шлепая танго по лужам, безразличный к ярости урагана. Такой же напряженный и алчущий. Пришел сжать ее в грубом объятии, поцеловать в губы, дрожа от нетерпения.

- Наконец-то! Я ждала тебя еще вчера, Хуан. Что ты делал? Где был? – спросила Айме.

- В море. Я приехал ночью вопреки всем ветрам. И чуть не разбил корабль. А ты еще будешь жаловаться?

- Я не могу жить без тебя! Понимаешь? Когда ты не сдерживаешь слова, я начинаю думать, что ты с другой, и начинаю сходить с ума. Хочу тогда уничтожить, убить тебя! А ты?

- Хищница! – упрекнул улыбающийся Хуан. – Иногда мне тоже хочется убить тебя! Пойдем со мной.

- Ты с ума сошел? В такую ночь?

- Тем лучше, так нас не выследят. Давай же выходи или я уйду…

- Нет, не уходи… Я скоро, тиран… Хуан Дьявол.

Довольный Хуан еще раз поцеловал Айме, обнимая через железные прутья, врезавшиеся в широкую и сильную грудь. Потом оттолкнул ее, с жгучим взглядом страсти и власти:

- Приходи скорей. Жду тебя возле деревьев. Если опоздаешь, меня уже не будет.

Час любви прошел, прошла и буря. Ветер разогнал тучи, разорвал их на части, и в темных клочках, словно лоскутках небесного бархата бриллиантами мерцали звезды.

На узкий песчаный берег выходил широкий глубокий грот с острыми краями. На белом песке полулежала Айме, прислонившись к мужчине, и трепетала от сладости прошедшего мгновения. Распущенные черные волосы падали ей на плечи, пылал чувственный и влажный рот. В сумраке ее глаза сверкали, подобно звездам. Аромат ее молодого тела был подобен бушующему и зовущему морю, каймой пены простиравшемуся до самого пляжа.

- Ты с ума меня сводишь, Айме. Знаешь, ты как эта земля. Ее всегда нужно завоевывать в битве, но нет земли более красивой, более пахнущей цветами, которая бы давала плоды слаще твоих губ, – он снова ее поцеловал. Затем резко отодвинул, пристально и сурово посмотрел на нее. – Почему заставила меня столько ждать?

- Мой Хуан, мой Хуан! – страстно зашептала Айме. – Сказать правду? Я хотела узнать, правда ли ты уйдешь, если я приду позже.

- Ах, да? Так значит, ты пришла позже, чтобы меня позлить?

- Ай, дикарь! Не сжимай так, мне больно. Какой ты глупый! – засмеялась она довольно. – Я опоздала, потому что говорила с мамой.

- При желании ты избежишь любого разговора.

- Конечно. Но я не хотела, она говорила о моей сестре.

- О монахине?

- Другой сестры у меня ведь нет. И она еще не монахиня. Всего лишь послушница. Мама не хочет, чтобы она принимала постриг.

- Если захочет, то примет.

- Да уж. Такая же упрямая. Мы во многом похожи, а в этом больше всего.

- Похожи? – Хуан разразился издевательским смехом. – Надо бы посмотреть на тебя в одеянии монашки!

- А может мне тоже этого захочется.

- И тебя бы приняли?

- А почему бы и нет? Что ты себе воображаешь? Думаешь, я ничего не стоящая вещица? Думаешь, не стою ничего, раз соизволила посмотреть на тебя?

- Мне кажется, кое-что большее, чем посмотреть… – язвительно намекнул Хуан.

- Вот как значит? Какие же мужчины неблагодарные существа.

- Я благодарен за твою красоту, атласную кожу и порочное сердце. За это и нравишься. Смеешься?

- Мне смешно, потому что повторяешь мои слова. Сама терпеть не могу миндальничать. Люблю тебя за прямоту; за то, что ты грубиян, дикарь, дьявол. Хуан Дьявол… Кто дал тебе это имя?

- Кто-то… Не все ли равно? Для меня оно хорошее… для меня все хорошо.

- Это точно, все дурное для тебя хорошее. Поэтому мне и нравишься. Я влюбилась в тебя безо всяких вопросов. Я даже не знаю, кто ты.

- Какое это имеет значение?

- Никакого, но мне любопытно. Где ты родился? Кто твои родители? Твое настоящее имя? Кем ты был до того, как стать капитаном корабля, который непонятно откуда приплывает, и что возит? Кто же ты? Ответь!

- Я из этих мест, как и мой корабль, и зовут меня Хуан. Если тебе не нравится Хуан Дьявол, зови меня Хуан Хуана. Я принадлежу только себе, не считая дьявола.

- А мне хоть немножко принадлежишь?

- Конечно! Тебе принадлежу, как и ты мне, на какое-то время, – усмехнулся он язвительно.

- Знаешь, ты иногда жестокий! Не смейся так. У тебя злой смех! Даже не знаю, почему я люблю тебя, почему меня так тянет к тебе; что заставило меня влюбиться?

- Дорогая, это я влюбился. Уже забыла? Там, на пляже. Ты прохаживалась с кружевным зонтиком, а я подплывал на лодке. Ты стала меня рассматривать. Конечно же, ты подумала: Прекрасный Зверь. И задалась целью приручить меня, но это не так просто. Как бы тебе не разочароваться.

- Почему ты так говоришь? Ты очень плохой, – в черных глазах Айме вспыхнула страсть, и она воскликнула: – Я люблю тебя, Хуан. Люблю, ты нравишься мне больше всех. Поцелуй меня, Хуан! Поцелуй и скажи, что тоже любишь. Повтори это много раз, даже если это ложь!

В ответ Хуан лишь безумно и страстно стал ее целовать, а горящие глаза ее прикрылись ресницами.