Хуан Дьявол 3 часть (ЛП)

- Они остановятся, чтобы дождаться меня. Торопись, Колибри! – Хуан погрузил весло в воду и поднял другое, чтобы повернуть лодку, послушную рукам, направляя курс на ближайший берег. Они были у пригорода Сен-Пьера, у подножья горы Парнас, возвышавшейся на юге города. У подножья простирался маленький пляж среди камней. Веселые дома отдыха окружали гору, а в самой высокой части, наподобие смотровой площадки над городом и морем, возвышался старый монастырь, построенный много веков назад благочестивым богатым колонистом.

- Почему мы изменили направление? Куда едем? – спросила удивленная Моника.

Хуан не ответил. Он греб изо всех сил, сжав губы, пока лодка не дрогнула, занося киль в песок, и приказал:

- Крепко держи весла, Колибри. Держи курс и следи за морем.

- Что происходит? – снова спросила обеспокоенная Моника.

- Идем со мной.

Хуан взял ее на руки и прыжком погрузился в воду; затем уверенно дошел до берега и опустил ее, не намочив при этом легкий груз.

- Хуан, ты сошел с ума? Что ты делаешь?

- Я не могу влечь тебя на смерть, Моника. Не зря боялся Сегундо, что «Люцифер» не выдержит груз. Виноват мой эгоизм, что я потащил тебя с собой. Мне не хватило мужества оторваться от тебя. Я страдаю, борюсь изо всех сил, чтобы остаться тем, кем и являюсь. Безумно я мечтал стать другим, изменить жизнь, чудом преодолеть расстояние, разделяющее нас.

- Какое расстояние, Хуан?

- Ты прекрасно знаешь. Пусть твое милосердие не лжет в решающий миг.

- Я ничего не понимаю, – Моника совсем запуталась. – Ты хочешь оставить меня здесь? Бросить?

- Рядом монастырь. Там ты переночуешь, а потом уедешь в Сен-Пьер.

- Что ты говоришь? О чем ты вообще? Я не хочу оставлять тебя, Хуан!

- А я не хочу тащить тебя на верную гибель. Зачем ты заставляешь меня говорить ужасную правду? Моника, мне конец!

- Не верю!

- Уверен, Сегундо и остальных уже арестовали. Их заставят рассказать, где наше убежище. А я не сдамся, Моника. Выйду в море, пусть даже не отъеду слишком далеко.

- Так значит, ты солгал мне. Обманул меня!

- Я боролся с совестью и промолчал, но рассудок победил. Это не ложь.

- Это ложь! Не только меня, но и этих несчастных ты обманул.

- Для них нет обмана. Они прекрасно знают свою участь. У них та же судьба, что у меня: где есть несчастье или немного надежды. Надежды жалкой жизни, которая не для тебя, Моника да Мольнар.

- А если я ее принимаю?

- Не заставляй меня верить в несуществующий рай. Замолчи, Моника, замолчи, потому что если будешь и дальше говорить, у меня не хватит сил сделать то, что нужно, потому что я так сильно люблю тебя… так сильно…!

Он прижал ее, коснувшись губ огненным поцелуем; затем разорвал нежные узы и побежал к лодке, что качалась на волнах, а душераздирающий крик Моники умолял и взывал:

- Хуан! Нет! Нет! Не бросай меня! Забери меня! Разве меня волнует смерть!

Крик Моники затерялся в ночи, утонул в темных, беспокойных водах, которые гребнем поднялись и обрызгивали каплями пены протянутые руки, ослепленные глаза и пылающие огнем губы после незабываемого поцелуя, оставленного Хуаном им двоим. Теперь горький поцелуй разделял их, словно бездна, одновременно наполненный бесконечной нежностью. Первый и единственный поцелуй любви, который Моника больше не получит.

Огромная волна залила ее, но она не сдвинулась с места, пригвожденная к пляжу. Сердце, разбитое и ослепленное, будто на миг увидело блеск звезд в руках, оставляя на них обжигающий жар. Было лишь безумное желание сжать то, что минуту назад утекло сквозь пальцы. Высший дар, о котором она так мечтала, вырвали во второй раз в жизни. И самые печальные слова на свете прорвались рыданиями:

- Хуан, почему ты бросил меня?

Стоя на пляже и жадно всматриваясь в горизонт, она ждала света рождавшегося дня, чтобы увидеть надутые паруса дерзкой морской шхуны, которая ушла с тяжелым грузом, чтобы потерпеть неминуемое крушение, с отважным капитаном, чьи последние пленительные и мучительные фразы еще звучали в ушах Моники. Хуан Бога. Хуан Дьявол. Его безумное появление в ее жизни, как луч света и огня, благоухавший и терзавший ее… который наконец дал сбежать тайне в жестоком прощании… тот, кому еще возражают с мягкой укоризной нежные губы бывшей послушницы:

- Если бы я могла поехать с тобой. Если бы могла…

Она беспокойно посмотрела по сторонам, но никто и ничто не могли ей помочь. За черными скалами, немыми свидетелями многочисленных давних катастроф, начинались зеленые склоны горы Парнас. Цветущие усадьбы возвышались между разнообразных улочек, а выше стоял монастырь, который Хуан посчитал для нее убежищем. Желая увидеть больше, Моника взобралась по горной тропе, но оттуда тоже ничего не увидела, кроме бескрайнего моря.

- Как найти тебя? Как добраться до тебя, Хуан?

Оттуда виден весь город. Она почти в двух километрах от него. Воображение Моники, казалось, вспыхнуло. В Сен-Пьере есть лодки, шлюпки, корабли. Возможно, она найдет кого-нибудь, кто ее отвезет, но куда? Она находилась спиной к дороге и не видела полосу экипажей, приближавшихся к ней, транспортных средств, выезжавших из города, направляясь к домам горы Парнас. Одна из них сбавила ход и остановилась рядом. Дверца открылась, порывисто кто-то изумленно спросил:

- Моника! Неужели это вы? Я не сплю? Вы одна? Что вы здесь делаете? Я решила, что глаза меня обманывают, а теперь могу дотронуться до вас… Разве вы не…?

- Понимаю ваше удивление, Матушка.

- Кто с вами?

- Никого. Успокойтесь. К моему несчастью, я совершенно одна, потому что на мне лежит обязанность спастись…

Мать-Настоятельница Рабынь Воплощенного Слова ощупывала дрожащими руками мокрую одежду Моники, смотрела расширившимися от удивления глазами на ближайший пляж и неспокойное море, и с усилием сдержала вопросы, срывавшиеся с губ; три экипажа за ней остановились, раздвинулись занавески, показались черные головные уборы и удивленные лица. В их лицах было сочувствие и жалость. Очень бледное лицо, мокрые одежды, распахнутые глаза, скорбный взгляд сбившейся с пути бывшей послушницы – все это имело достаточную силу, чтобы настоятельница сказала:

- Я вижу, вы больны, Моника, и сказали, что одна. Поднимайтесь в мой экипаж. Мы едем в монастырь Доминики. Они пригласили нашу общину скрыться ввиду большой тревоги.

- Тревоги?

- Кажется, наступает конец мира, дочь моя, и сеньор Епископ велел уезжать из старого монастыря на Площади Виктора Гюго, – проговорила Мать-Настоятельница почти жизнерадостно. – Многие говорят, что ничего не случится. Мэр ничего не сделал, лишь издал указ и призвал к спокойствию жителей Сен-Пьера. Сказал, что едет губернатор, чтобы запретить выезд. Поэтому вместе с духовными дочерями я поспешила выполнить пожелание Его Высокопреосвященства. Возблагодарю Небо, что я встретила вас. Едем, поднимайтесь в экипаж!

- Нет, Матушка, я не могу поехать с вами. Я должна сесть на корабль и отыскать Хуана.

- Отыскать Хуана? – изумилась настоятельница. И с искренним удовлетворением спросила: – Вы хотите сказать, что Хуан Дьявол сбежал? О, простите! Вы зовете его Хуан Бога, и на самом деле…

- Он, говорит, что ему конец. Уверен в неизбежной смерти. «Люцифер» не вынесет груза. Боже мой, Боже мой!

- Дорогая дочь, боюсь, вы бредите.

- Нет, Матушка. Хуан привез меня на этот пляж, оставил и приказал спасаться, чтобы я была именно в этом монастыре, и что…

- В таком случае, чего вы ждете? Разве ваш первый долг перед мужем не послушание?

- Если он умрет, я не хочу жить, Матушка!

- Говорите тише, пожалуйста. Послушницы рядом, в том экипаже, где не подняли занавески. Идемте со мной, вы больны, и пока что ничего не можете сделать.

- Если умрет Хуан, я сойду с ума, Матушка.

- Не отчаивайтесь. Не только Хуан, но и все в большой опасности. Наши доминиканские сестры стоят на молитве со вчерашнего дня, мы сделаем то же самое, как только приедем. Никто не молится напрасно. Милосердие Божие не имеет границ. Я думаю, чудо обнаружить вас здесь. Мы будем молиться в честь этого безумно великодушного человека, за которым вы замужем. В эти последние дни почти ни о чем не говорят, а только о великой борьбе в защиту рыбаков. Многие нападают на них, но есть те, кто на их стороне, наш духовник среди них.