Моника (ЛП)

КАРИДАД БРАВО АДАМС

Трилогия «Дикое сердце»

КНИГА ВТОРАЯ «МОНИКА»

Перевод с испанского сделала Людмила Александровна Яхина

1.

- Ана, Ана! – нетерпеливо звала Айме: – Ана!

- Я здесь, сеньора Айме, уже пришла, бегом бежала…

- Бегом? Ты уже три часа выполняешь мое поручение. Похоже, ты бы еще задержалась.

- Ай, сеньора Айме, дело в том, что сеньор Ренато приказал мне кое-что, и я должна была это сделать.

- Ренато? Что приказал тебе Ренато?

- Чтобы я проводила сеньориту Монику в ее комнату и рассказала сеньоре Каталине, что сеньорита чувствует себя не совсем хорошо. Сеньор приказал, мне нужно было это сделать.

- Естественно, совершенно забыть мои поручения, зная, что я умираю тут от нетерпения и жду, когда ты придешь. Быстро говори. Ты смогла увидеть Хуана, поговорить с ним?

- Нет, сеньора, сеньор Хуан оборвал нотариуса на полуслове и ускакал на лошади.

- Куда? В каком направлении? Ты не определила?

- Нет, сеньора, я, разинув рот, смотрела на бегущую лошадь. Когда я пошла сюда, чтобы рассказать вам об этом, бац! Мальчик Ренато позвал меня, чтобы я проводила сеньориту Монику, но она не позволила войти к себе в комнату и велела ничего не говорить донье Каталине. Она вошла первой, закрыла дверь перед носом и сказала мне убраться. По мне так она не больная, а просто уставшая. Уверена, ее напугал сеньор Хуан, который с ней поссорился.

- Поссорился с ней? Когда?

- Когда увидел, как та пыталась узнать что-то у негритенка Колибри, который всегда ходит с ним. Мальчишка помимо того, что упрямый и непослушный, еще и наглый! Он украл пирог на кухне, и знаете, что он ответил кухарке?

- Кого это волнует? Рассказывай то, что мне нужно знать. До того, как ушел Хуан, с кем он говорил? Что сказал? Или он сразу ушел, как поссорился с Моникой?

- Нет, сеньора, потом была ссора с нотариусом. Оттуда он пулей вылетел, пошел искать лошадь и приказал ее оседлать. Он одним прыжком заскочил на нее и его только видели.

- Послушай-ка, Ана, – Айме теряла терпение. – Нужно, мне необходимо увидеть Хуана, прежде чем стемнеет, и поговорить с ним. Ты должна найти его, передать от меня послание, чтобы никто на свете не услышал, не заподозрил, что это я приказала тебе, поняла?

- Поняла, сеньора. Но как мне это сделать? Я не знаю, куда он пошел.

- Спрашивай кого угодно, кто может помочь. Подожди, мальчишка ушел с ним?

- Нет, сеньор Хуан ушел один и был вне себя от ярости.

- Ну тогда ищи мальчишку и приведи его ко мне, чтобы никто тебя не увидел и не понял, что это я буду с ним разговаривать. Послужишь хорошо, Ана, и я подарю тебе самое красивое на свете кольцо, а еще деньги, все, что хочешь, Иди, иди скорее!

Отчаявшаяся Айме решительно вытолкнула ее в темень, чтобы поторопить всегда медлительную служанку-туземку. Не зная, как успокоиться, усмирить нервы, измученные многочасовым тягостным ожиданием, она стала ходить из угла в угол роскошной спальни. Кто бы мог подумать, что Хуан Дьявол так быстро примет подобное решение. Последовать за ним, сбежать с ним, оставив все, обменять положение, богатство на жизнь с авантюристом, каким бы привлекательным он не был для нее, какое бы влияние не оказывал на ее чувства – это было больше, чем она была готова дать. Нет, она не сбежит с ним вот так. Но как утихомирить его? Предотвратить свирепую месть из-за ревности? Думая об этом, она одновременно дрожала от страха и желания. Страстно желая и отвергая, она любила и ненавидела, отчаянно не могла совладать с капризом и любила его еще сильнее: жесткого, непокорного, беспощадного в своей власти, сурового в горести, которую источали его ласки и поцелуи.

Сцепив ладони, она упала на колени у окна, жадно и безуспешно наблюдая широко открытыми глазами. В ее душе поднялась решимость, прорвавшаяся криком:

- Не будет так, как ему хочется! Будет так, как я хочу! Должно быть так, как я захочу!

- Ана, Ана! – отчаялась Айме. – Ты шевелишь свои проклятые ноги? Дойдешь наконец?

- Я пришла, сеньора Айме. Дело в том, что так жарко…

- Дьявол разрази тебя! Где ребенок?

- Ну я его не нашла, но мне сказали, где сеньор Хуан. Он был на заводе. Янина говорила Баутисте, что сеньор Хуан… Хуан Дьявол, как она сказала, приказал запрячь белую лошадь хозяина и махнул на завод. Нужно было видеть, как он приказывал и распоряжался, словно хозяин. Если хотите, я могу сходить туда. Прямо сейчас они запрягают во дворе большие двуколки со всем, что приказано отправить на завод. Я могу подойти к одной из них и сказать сеньору Хуану, что вы послали меня к нему, хозяйка. Мне пойти, нет?

- Да. Мне необходимо поговорить, увидеться с ним. Подожди, подожди, я не слишком верю, что ты придешь вовремя. – С растущим беспокойством она подошла к окну. Солнце уже было низко, лишь последние лучи золотили вершины Мон Пеле, и она прошептала: – Он будет ждать меня этой ночью в двенадцать.

- До двенадцати еще много времени.

- Никто не спрашивал обо мне?

- Никто не заходил в вашу комнату с утра. Ни сеньора София, ни сеньорита Моника, ни сеньора Каталина. Сеньор Ренато с нотариусом в кабинете хозяина дона Франсиско, и единственное, что они попросили принести – это коньяк и кофе. Янина им принесла. Она сказала, что не позволит другим мешать им, потому что они приводят в порядок счета.

- Слава Богу. Ладно, иди искать сеньора Хуана. Скажи, что я больна, очень больна. Пусть он сжалится, подождет до завтра, чтобы поговорить и увидеться. Скажи, что я слезно его умоляю. Скажи…

- Почему бы вам не написать все это на бумаге, хозяйка?

- На бумаге? Да, ты права. Но…

- Без подписи. Я уж скажу ему, что это вы. Отдам в собственные руки. Передам только ему. Клянусь, хозяйка, только ему. Не бойтесь…

- Я доверяю тебе, Ана, напишу на бумаге, но ты отвечаешь жизнью, что только Хуану ее передашь. Поклянись в этом, Ана, поклянись!

- Богом и Девой Небесной! Только сеньору Хуану я отдам записку, а если не ему, то пусть смерть заберет меня!

Темнокожая горничная клялась, скрестив пальцы. Айме разрывалась между насущной необходимостью довериться ей и тем, какое сильное оружие создаст против себя самой этой запиской. Лихорадочно она подошла к маленькому секретеру и нервно поискала необходимое.

- Ана, ты должна быть очень осторожна. Если кто-нибудь захочет отнять ее у тебя, если кто-то будет давить на тебя…

- Я проглочу письмо раньше, чем отдам кому-нибудь! Клянусь, хозяйка.

- Хорошо, хорошо, – успокоилась Айме и начала писать, но вдруг засомневалась и порвала бумагу. – Не могу я так продаться! Подожди-ка, ты умеешь писать, Ана?

- Я писать? Ну и ну! Я могу считать и мило рисовать. Янина умеет писать и читать. Ее обучал учитель, как и белых детей. Она единственная из слуг, кто умеет писать. Но вы не доверяете ей. К тому же, если сеньор Хуан не видел вашего почерка, то не поверит, что это ваша записка.

- Он никогда не видел моего почерка. Подожди, подожди… Я могу написать на бумаге, которая не слишком подвергнет меня опасности. Да, так, он поймет. Он поймет, что другого я не пришлю с тобой. Он поймет.

Она писала быстро и уверенно двусмысленное, высокопарное письмо, которое, несомненно, было душераздирающей мольбой. Затем она сложила его вдвое, вложила в конверт дрожащими пальцами и прошептала:

- Для Хуана, Хуана Бога. Да, лучше так.

- Хуан Бога? – удивилась служанка.

- Кое-кто так зовет его. Он прекрасно поймет. Но ты скажи, что оно от меня, что я в самом деле больна, писала и отчаянно плакала. Иди, беги, не опоздай в повозку.

- Ерунда, хозяйка! Что бы ни случилось, меня повезет Эстебан, он мой друг.