Моника 2 часть (ЛП)

Хуан резко расцепил ее руки на шее, словно хотел вырвать душившую горло досаду, словно она вылилась в грубом порыве на ту, которая побледнела перед его жесткостью.

- Зачем ты пришла? Чего ищешь? Кто тебя послал ко мне? Твоя сестра? Муж?

- Хватит, Хуан! Никто мне не приказывал, я пришла по своей воле, потому что хочу быть с тобой, не хочу участвовать в замышляемой подлости против тебя. Я крикнула, что пришла потому, что люблю тебя! Люблю, хоть сотни раз ты презираешь меня, отвергаешь, отвечаешь оскорблениями на сердечные слова. Подвергая себя опасности, я пришла, а ты так благодаришь? Если бы ты знал, как я страдала, плакала, что не осмелилась уйти с тобой! Я скверно поступила. Заслуживаю твоих оскорблений, но не ненависти; заслуживаю гнев, но не подозрительность. Разве не потому я здесь, что люблю и не могу жить без тебя?

- А твоя сестра? Где твоя сестра?

Хуан остановил бросившуюся в его объятия Айме, решившую, что сломила его сопротивление. Крепче железного забора прозвучал грубый вопрос, властно ударивший хлыстом:

- Где твоя сестра? Что делает? Она заодно с Ренато? Это она сделала? Она?

- Только такой ответ пришел тебе в голову? – спросила оскорбленная Айме.

- Я не отвечаю, а спрашиваю! Что ты знаешь о Монике? Ты была с Ренато на Доминике? Или он один искал ее? Чем вызвано все это? Письмом Моники? Ради Бога, говори!

- Это все, что тебе интересно? – упрекнула возмущенная Айме. – Моя любовь, безумие, присутствие здесь, чему я подвергаюсь – ничего не значит для тебя? Ты неблагодарный негодяй, а я идиотка! Какое мне дело до обвинений и продажных судей, которые навсегда посадят тебя в тюрьму? Какое мне дело до твоей судьбы, если ты такой неблагодарный?

- О чем ты говоришь, Айме? – спросил ошеломленный Хуан. – Что ты сказала?

- Что ты дурак, мечтатель, ребенок, которого любой обманет! Тебя интересует Моника, волнует, что она думает о тебе, пытаешься выяснить, она ли донесла на тебя, не так ли? Только идиот может спрашивать подобное.

- Почему идиот? Я ничего ей не сделал! Что она сказала?

- Да не знаю я! Наверное, ужасы, раз Ренато стал вести себя так. Ренато и все. Донья София, даже моя бедная мать, которая ни во что не вмешивается, даже она чуть не спятила, когда получила письмо Моники.

- Письмо Моники? Моника написала матери?

- А ты не знал?

- Я подозревал, но прошло мало времени, чтобы ее письмо дошло. То письмо, которое всему причиной, написано Моникой гораздо раньше. Но когда? Как?

- Я слышала о каком-то докторе.

- А, доктор Фабер! Его написал доктор Фабер, да?

- Ты глупец, что доверяешь первым встречным.

- Я никому не доверяю, а тебе меньше всех. Скорее всего ты лжешь, чтобы я возненавидел ее! Хочешь, чтобы я оставил ее, посчитав предательницей! В который раз ты пытаешься заставить меня так думать! Хочешь, чтобы я ее возненавидел!

- Думаю, это она должна тебя ненавидеть. Как мужчина ты отомстил.

- Я не мстил! Ей я не должен мстить. Она не вредила мне. Оказалась лишь жертвой обстоятельств. Жертвой твоей подлости и интриг, жертва эгоизма и ревности Ренато. Я заблуждался, но ни она не виновата, ни… – Хуан прервался и с гневом спросил: – Почему ты так улыбаешься?

- Прости, Хуан, – притворно извинилась Айме, скрывая удовлетворение. – Успокойся. Ты прямо как тигр. Не следует все так воспринимать. Знай ты людей чуть лучше, перестал бы удивляться. Вижу, Моника тебя сильно волнует. Ты самый глупый, слепой и тупой из всех мужчин! Ты понимаешь, что только мы единственные жертвы?

- Ты? Ты жертва?

- Ты и я! Я имею в виду случившееся. Где ты сейчас находишься?

- Арестован конечно же. Но меня не в чем обвинить. Я долго доказывал, кто я, и теперь буду сопротивляться, пока не докажу свою невиновность. Я ничего не сделал Монике. У меня есть свидетели.

- Какой ты наивный! Думаешь, тебя обвиняют в дурном обращении с ней? Нет! Тебя обвиняют с основаниями, которые неизбежно потянут на дно. Вот увидишь. Моника не обвиняет, держится в стороне. Скорее всего, если ее вызовут для дачи показаний, она скажет в твою пользу. Может, публично поблагодарит за проявленную заботу во время болезни. Да какая разница, если она совершенно уверена, что ты не сбежишь, потому что тебя заманили в западню, из которой нет выхода?

- Что ты говоришь, Айме?

- Когда я узнала, то ничего не могла поделать, меня осуждали все. Обманом я добилась, чтобы свекровь привезла меня в столицу. За их спиной, используя их влияние и деньги, я три дня боролась, чтобы твои дела не закончились плачевно. Я старалась повлиять, воспользовалась дружескими связями, плакала и умоляла у ног губернатора.

- Нет, не верю! Ты говоришь неправду!

- Как ты думаешь я вошла сюда? Посмотри, пропуск, подписанный его рукой. Я получила его, поклявшись, что ты будешь учтиво завтра давать показания. Тебя хотят раздавить, но боятся скандала, особенно свекровь. Ты же знаешь, она ненавидит и презирает тебя.

- Вот как!

- А также остальные, – ловко добавила нежная и подлая Айме. – Думаешь, я не знаю монашеские повадки сестры? Только с тобой, попав под твою власть, конечно же она стала мягкой и заботливой. Пока не заставила тебя поверить, что ты нравишься ей.

- Никогда! Никогда она не теряла достоинства! Никогда не переставала быть женщиной благородной и чистой…!

- Что это? Что, Хуан? – прервала испуганная Айме, услышав шум далекого сигнального горна.

- Не знаю. Скорее всего, сменилась охрана.

- О, я спятила! Мне нужно уходить, у меня считанные минуты.

- Ты не уйдешь, не сведешь меня с ума! Ты не уйдешь. Пока не договоришь!

- Ладно, тогда не прерывай и слушай. Все это из писем и новостей Моники. Мне и половины не известно, но я совершенно уверена, что это правда. Ты знаешь, она любила Ренато, всегда любила, а я простодушно рассказать ему об этом. Это польстило его мужскому самолюбию, и теперь он всецело на стороне Моники и хочет любыми путями отобрать ее у тебя.

- Мерзавец! – возмутился Хуан, кусая губы. – А она?

- Она – мягкий воск в его руках.

- Нет! Лжешь! Она сказала, что ее жизнь изменилась, что рядом со мной все по-другому. Что она счастлива. Да, она сказала, что чувствует некое подобие счастья. Она ясно выразилась!

- Моника – мастерица притворяться. Никогда не забывай эту подробность. Ренато хочет отделаться от меня, и любое твое упоминание о нашем прошлом он использует против меня, чтобы завоевать ее.

- Нашего прошлого?

- Ты должен молчать об этом, Хуан. Молчи всеми способами! Тебя обвиняют в контрабанде, пиратстве, за долги, скандалы. Они собрали все против тебя. Монику они не упоминали, не хотят, чтобы ты говорил с ней, хотят избежать скандала. И если ты не будешь задираться, губернатор пообещал, что судьи проявят благосклонность. Если не вызовешь скандал, возможно, я спасу тебя, Хуан. Именно я спасу тебя.

- Моника, сейчас, – указал старый нотариус, услышав звук горна.

- Пойдем, – пригласил Ренато.

- Нет, Ренато, это бестактно, – предостерег Ноэль. – Мы с вами подождем. Моника прекрасно знает, что делать, правда? Пусть она пойдет осторожно, чтобы ее тень не отразилась на стене. Человек с ключами откроет и пропустит. Когда зазвонит горн, возвращайтесь сюда с другой стороны. Мы незаметно выйдем из форта. О чем вы поговорите с ним этой ночью, от этого будет зависеть завтрашний суд.

Быстро и бесшумно Моника прошла по широкому двору. Один шаг отделял ее от железной решетки. На высоте ее колен выходил из подземной тюрьмы красноватый свет. С волнением она наклонилась и посмотрела. Там был Хуан, но не один. Женщина стояла спиной, глаза Моники расширились от удивления и испуга. Она не видела лица, но вздрогнула, словно зов крови почувствовал переодетую сестру. Колени подкосились, руки вцепились в решетку, и до слуха дошел хорошо знакомый голос Айме, как тонко сочившийся яд, дрожащий от вожделения и волнения: