Моника 2 часть (ЛП)

- Ренато, возможно, та женщина не могла понять Хуана. А та, которая сейчас…

- Хватит! – гневно отрезал Ренато. – Не меняются так сердца и понятия. Твое превращение – это физика, внешняя сторона. Ты более красива, желанна, как цветок, способный пробудить чувства человека, который лишь взглянет на тебя. Но какой ценой ты этого достигла? Какими страданиями, какую жертву принесла, чтобы изменить то, что изменила? Кем является для тебя этот человек, Моника?

- Мой муж. Ты знаешь.

- Ты делишь с ним эту каюту?

- Нет. Ну, я хочу сказать… – сомневалась Моника.

- Ради Бога, прошу, говори яснее! Пока ты болела, ты находилась здесь, но потом? Скажи правду, не лги, Моника. Ради Бога, не лги!

- Я находилась здесь одна, – пробормотала Моника. – Он был мне лучшим, приветливым и уважаемым другом.

- А! – победно воскликнул Ренато. – Только это?

- Ну, после моей болезни, только это.

- А прежде? Скажи все, Моника. На коленях умоляю, как брат, клянусь, что сказанное не использую против Хуана. Есть в твоих отношениях с ним что-то странное, непонятное, в чем я хочу удостовериться, не отказывай мне в этом. Хуан на самом деле твой муж? Ты принадлежала ему?

- Не знаю, Ренато, – сомневалась Моника. – Моя жизнь разбилась, разделилась. Все изменилось с той ночи. Есть смутная тень и ужас, который я безуспешно пытаюсь вспомнить. Словно я умерла, попала в глубину ада. После этого я словно медленно воскресала. До той ночи та женщина ненавидела Хуана Дьявола; другая вернулась к жизни в этих стенах и впервые увидела себя женщиной в отражении водного источника, когда руки Хуана склонили ее над водой, научили улыбаться, а глаза увидели солнце, эта женщина любит Хуана и принадлежит ему. Это правда, Ренато, правда!

Моника перестала стенать, закрыла лицо руками и стояла неподвижно, слезы текли сквозь ладони, причиняя Ренато беспокойство и мучение.

- Почему ты плачешь, Моника? Из-за кого? Скажи, из-за кого плачешь!

- Что тебе это даст? Мы уже готовы отправиться в путь? Ну так поехали!

- Как прикажешь. Только дождемся сообщения из комендатуры порта. Они приказали провести расследование насчет береговой охраны.

- Что ты говоришь? Корабль с Хуаном еще не прибыл на Мартинику?

- Прошел уже час, а они еще не прибыли. Но не стоит беспокоиться. Все корабли, ехавшие на Юг, попали в бурю. Они все дали о себе знать, появится и «Галион».

- Если не потерпел кораблекрушение! – с огромной тревогой пророчила Моника. – Если с Хуаном что-то сделала проклятая охрана, если он простился там с жизнью, я никогда не прощу виновных!

- Надеюсь, все не настолько серьезно, по крайней мере я избавлюсь от угрозы, что ты никогда мне этого не простишь, – проговорил Ренато неестественно спокойно. Переменившись в лице, он воскликнул: – О! Думаю, там шлюпка с провизией.

Он подошел к борту корабля, напряженная и потерявшая надежду Моника – вслед за ним. Ренато быстро отошел и разговорился с моряком, который взобравшись по лестнице на «Люцифер», вручил ему сообщение. Тот прочитал его и повернулся к задыхающейся Монике.

- Твой Хуан Дьявол спасся. Вот официальная телеграмма от лейтенанта Бриттона, которому приказано было схватить и сопроводить его для передачи властям Мартиники.

- Что там говорится? О чем говорится в сообщении?

- «Галион» прибыл в Сен-Пьер, преодолев бурю на Гренадинах. Капитан и пять моряков ранены. Хуан Дьявол мастерски спас положение. Прошу принять во внимание его особые заслуги». И подпись «Чарльз Бриттон, Лейтенант Британских Островов Доминики». – Прочитав сообщение, Ренато с мягкой иронией проговорил: – Длинная телеграмма и прекрасная новость для тебя, не так ли?

- А для тебя нет? Или ты хотел бы, чтобы Хуан…?

- Нет, Моника, – благородно уверил Ренато. – Я не желаю ему несчастья, вопреки всему, хотя Хуан – все более ненавистный враг. Я не могу желать ему худого, потому что нельзя окончательно возненавидеть брата. Возненавидев свою кровь, мы возненавидим себя, чувствуя причиняемую боль, – он сделал паузу и, успокоившись, предложил: – А теперь я исполню твое желание и прикажу отчаливать.

- Что? Вы? Одна?

- Да, губернатор, совершенно одна. Моя бедная свекровь чувствует слабость.

- Она известила и попросила меня…

- Еще об одном приеме. Но задержалась с ответом. Она устала. Отдыхает, и я решила занять ее место. Полагаю, для вас это то же самое. – Мягкая, учтивая, с изящной улыбкой на чувственных губах, отвечала Айме на беспокойные вопросы губернатора Мартиники, а затем повернулась к единственной спутнице: – Подожди там, Ана. Уверена, сеньор губернатор примет меня, мы немного поговорим.

Старый губернатор стоял в нерешительности. Шел восьмой час вечера, тихо слуга-негр зажег большие светильники в кабинете, чей свет показался Айме де Мольнар красивее некуда. Не дожидаясь приглашения, она прошла через приоткрытую дверь, оставив смуглую служанку.

- На самом деле, молодая сеньора, боюсь, мы исчерпали эту тему сегодня утром, – попытался извиниться смущенный губернатор. – Откровенно я сказал донье Софии, оставил на столе письма, но дело усложняется и становится все безнадежнее. Кроме того, все словно сговорились придать ему театральность.

- В таком случае, говорят правду? Хуан вел себя героически? Спас корабль?

- Если верить Чарльзу Бриттону, мы должны наградить Хуана Дьявола.

- А почему в это трудно поверить?

- Это поведение не сочетается с предъявленными обвинениями, а богатое воображение и общественное мнение обернется против вас, особенно против Ренато и вашей сестры.

- Но имени Моники нет в деле.

- Да все уже знают, что она ключ ко всей истории! Судьи и свидетели хотят, чтобы кто-то проболтался. Поэтому я не хотел возбуждать дело и сопротивлялся настойчивости Ренато Д'Отремона. Но все зашло слишком далеко, чтобы идти на попятную, а теперь… Теперь вы узнаете, к какому позору все это приведет!

- А если я попрошу вас о большом личном одолжении?

- Я в вашем распоряжении, но прошу вас…

- Я хочу поговорить наедине с Хуаном Дьяволом. Разумеется, речь идет о личной встрече. Почему бы мне не дать эту возможность?

- Вам? Именно вам? Не возбудит ли это еще большие пересуды?

- Но если никому не сообщить…

- Как бы это ни скрывать… Такая женщина не проскользнет незамеченной.

- Но я могу поменяться одеждой со служанкой в ночной темноте, с головой закутавшись в шаль. Обязуюсь сделать это с полной осмотрительностью. Если вы дадите мне пропуск, я беру на себя остальное. Никто не узнает. Пусть это останется между нами, а двое смогут молчать. – Она приблизилась к нему с кокетливой улыбкой, обволакивая ароматом духов, и усмехнулась, увидев трясущиеся старческие руки. – Я буду вам благодарна всю жизнь, губернатор. Я совершенно уверена, что смогу все изменить. Пропуск с вашей подписью, печатью и…

- Хорошо. Подождите…

Губернатор подписал. Все еще нерешительно он смотрел на победно улыбающуюся Айме, которая почти вырвала бумагу из его рук.

- Сен-Пьер, Сен-Пьер, правда?

- Да, Моника, мы приехали. Но если я имею право дать хороший совет или попросить, поехали в Кампо Реаль. Твоя мать ждет тебя. Обеспокоенная сестра осталась там, моя мать…

Ренато решительно взял Монику за руки, и его умоляющий голос прерывался от волнения. Но Моника уклонилась от рук и отказалась:

- Я не уеду из Сен-Пьера, не покину Хуана. И если ты что-то хочешь сделать для меня, то помоги мне навестить его этой ночью. Мне нужно его увидеть, поговорить, узнать, как себя чувствует. Ты сможешь сделать, мне это нужно. Я сойду с ума, если откажешь!

- Хорошо, Моника, успокойся. Не нужно так умолять. Я сделаю все возможное. Думаю, как законная жена Хуана Дьявола, у тебя есть право посетить его. И если нужно, я сам проведу тебя.

Увлекая за собой служанку, пряча лицо и фигуру в широкую шелковую шаль, Айме поспешно спустилась по широким лестницам дома губернатора и вышла через боковую дверь, избегая зевак и офицерской охраны у входа. Там стоял ее экипаж; хозяйка и служанка быстро сели в него, и Айме приказала кучеру: