Моника 2 часть (ЛП)
Моника 2 часть (ЛП) читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
- Или использовать ее, если можно. На кону жизнь моей дочери. Сделайте что-нибудь для спасения Моники!
- Почему вы не думаете о спасении Айме? Помолчите, Каталина. Горе заставляет вас бредить.
С сомнением губернатор посмотрел на дам, затем нажал на кнопку звонка и вышел в прихожую к секретарю:
- Внимательно поищите документы касательно шхуны «Люцифера» и ее капитана, принесите их немедленно.
- Вы найдете какое-нибудь преступление? – оживилась София. – Хуан Дьявол не заслуживает уважения! Соберите преступления и свидетелей против него.
- Любым способом спасите мою дочь, губернатор! – умоляла Каталина.
- Не любым способом! – решительно отвергла София. – Единственная жертва – мой сын Ренато, и он не должен узнать. Делайте что хотите, губернатор, но ни одна капля этой грязи не должна упасть на него, потому что я пойду на все ради его защиты.
- Готовы отчаливать! Каждый на свое место! – по голой палубе сновали, послушные голосу Хуана, члены экипажа «Люцифера». Легкий свежий ветерок мягко раздувал паруса, которые постепенно поднимались от кливера на фок. Поднят якорь, Угорь крутил штурвал, ожидая приказа на новое направление, но Хуан остановился в нерешительности и вошел в каюту, толкнув прикрытую дверь.
- Не хочешь попрощаться с островом Саба с палубы? Ах, черт!
Моника стояла перед зеркалом. Она повязывала на голове цветной платок, которые носили деревенские женщины Мартиники и Гваделупе, и увидев Хуана она покраснела. На столе лежали юбки, блузы, ожерелья, флакон духов, ручное зеркало. Превозмогая робость, Моника странно улыбнулась приблизившемуся человеку, готовая заплакать:
- Вы наверное сошли с ума, распорядившись купить мне все это.
- Тебе нравится? Подходит? Я знаю, эта одежда не для тебя, но другого мы не нашли.
- Не стоило этого покупать. Я не должна так принимать эти подарки.
- Тогда прими их как жена, это меньшее, что я могу сделать. Больше времени будешь упаковывать багаж.
- Я не должна принимать этого, я не могу, не хочу, потому что… потому что…
Она не находила слов, потому что едва понимала свои чувства: радость и боль, волнение и стыд, смущение и благодарность. Она не могла оставаться равнодушной, что суровый капитан «Люцифера» тратит на нее большую часть своих сбережений, предлагая все это даже с извинением:
- Прошу, воспользуйся этим. Это не достойно Мольнар, но ты ведь выглядишь гораздо лучше, чем в черном платье. А теперь, если хочешь, попрощайся с Саба, потому остров уже почти скрылся из вида.
- Мы уезжаем? А куда поедем теперь, Хуан?
- Поедем на юг!
«Люцифер» бойко плыл по голубым Карибским водам, на всех парусах, проворным бортом, острым носом, весь как струна, быстрый, вибрирующий от напряжения. Как белая стрела натягивала тетиву лука, так вращали колесо штурвала сильные руки Хуана, и тот шутя спросил Монику:
- Хочешь подержать штурвал?
- Такой… Мне кажется, это так трудно.
- Не думай. Возьми вот здесь. Вот так. Держи его двумя руками, он очень податливый, когда море спокойное. Достаточно повернуть колесо и корабль сменит курс. Очень хорошо. Понятно, что нужно поддерживать указанный курс, помнить, где есть отмели и мелководье, на которые можно натолкнуться и сесть на мель. Осторожно, не делай так, иначе мы вращаемся по кругу! Ты крутишь направо, а нужно левее, вот, видишь? Еще нужно смотреть на паруса, потому что мы зависим от ветра. Если он не подует, то можно провести тут целые недели, глазея друг на друга.
- Почему мы так быстро уехали с острова Саба?
- Там нужно было немногое сделать. Для чего оставаться дольше обычного, подвергаясь опасности?
- Опасности, какой?
Хуан не ответил. Горячие ладони накрыли ладони Моники на штурвале, как бы через ее руки он управлял изящным судном, чей курс поворачивал направо, и Моника заметила:
- Вы брали курс налево.
- Да, а теперь взял направо. Мы говорим правый борт.
- Куда мы доберемся, если последуем правым бортом?
- В Синт-Эстатиус, голландский островок, чуть больше острова Саба. Там нет стоящего порта, и мы проследуем в Сент-Кристофер, а там город Бастер, где не менее десяти тысяч жителей. Еще есть Крепость Тайсон в фантастических руинах, известный серный холм, и все у подножья горы Мизери высотой в четыре тысячи футов. Остров простирается полосой земли, заканчиваясь полуостровом, в центре которого лагуна, а в миле необитаемый островок Невис, похожий на Саба: конус посреди моря.
- Вы хорошо знаете все это.
- Как две своих руки я знаю Антильские острова.
Эти руки перед ней: широкие, жесткие, крепкие, полные жизненной энергии. Моника никогда не видела таких рук. Они свидетельствовали о борьбе, работе, воле. Левую ладонь пересекала изящная белая линия старого глубокого шрама, и с любопытством Моника спросила:
- Это штурвал сделал?
- Нет, ни штурвал, ни весло. Это лезвие ножа, Святая Моника. Я изо всех схватился за лезвие ножа.
- Это какая-то нелепость! Почему?
- Думаю, инстинкт самосохранения, жажда бессмысленно продлить муку жалкого существования. Мне было десять лет.
- Невероятно! На вас напали с кинжалом? Эта рана на руке ребенка должна…
- Я мог остаться инвалидом, но пролившаяся кровь успокоила злобу, для кого моя жизнь стала оскорблением.
- Вас ранил человек?
- Муж моей матери. Я жил с ним первые двенадцать лет. Я знал, что мать умерла, дав мне жизнь или чуть позже. Он же ненавидел меня. Много раз он хотел покончить со всем, убив меня разом. Это был как раз тот случай. В остальном это мучение от голода и страха.
- И никто не мог помочь вам?
- Никто, а даже если и мог, кого это волнует? Рядом с нашей хижиной на Утесе Дьявола не было соседей, но было немного хлеба и много водки. Иногда я сбегал из того ада, исчезал на целые недели, жил среди утесов и кустарников, питался кореньями и моллюсками, которые вытаскивал из камней на пляже, я…
- И вы ни у кого не просили защиты?
- Кто защитит уличного, дикого, испорченного воришку, знавшего только дурные слова и чувства? После этих скитаний я возвращался полуголым, истощенным и голодным.
- А тот человек?
- Бертолоци истолковывал это по-разному.
- Бертолоци? – заинтересовалась Моника. – Я не впервые слышу это имя. Слышала, как говорили о нем, прекрасно помню. Этот человек с отравленным сердцем?
- Да, – равнодушно признался Хуан. – Наверное самый худший, потому что связан с первыми воспоминаниями. Он учил ненавидеть сострадание; только делаясь жестоким и злым, как он, мне удавалось немного утихомирить его бешенство. Он мастерски владел злом: учил пить, превосходно играть в карты, силой вырывать у слабого, лгать, красть, жить как загнанный зверь, и еще учил меня проклинать имя женщины, которая дала мне впервые грудь. Так же, как он ее проклинал.
- О, нет, чудовищно! Невероятно, что человеческое существо дошло до такого предела. Как можно так ожесточиться?
- Я служил напоминанием, оскорблением, изменой, разрушившей его жизнь. Вся его лютая ненависть вдохновлялась моим существованием, довлела надо мной постоянно. И говоря по справедливости, то не его я должен ненавидеть, а оставившего меня у него, кто слишком поздно забрал меня, боясь, что его родная кровь прольется на эшафоте: отца Ренато Д'Отремона, который был и моим отцом.
- Так вот какая история! – в замешательстве воскликнула Моника.
- Да. Теперь ты знаешь полную или, по крайней мере, большую часть. А теперь, когда твое любопытство удовлетворено, забудь об этом, как я.
Он выдернул левую руку из рук Моники и быстро сменил курс. От резкого толчка Моника покачнулась, а он подхватил ее, возвращая на место.
- Взгляни. Это Синт-Эстатиус. Мы обойдем его стороной, а завтра окажемся в Бастере. Увидишь, какая это красивая земля. Обещаю тебе хорошую прогулку по ней.
- Хуан, я начинаю понимать вас. Вернее, понимаю совершенно.