Знаки безразличия (СИ)

И вот теперь она узнала, что в графе 'Дети' у начальника значится дочь по имени Надежда, и через месяц ей должно исполниться тринадцать лет. Почему он держит у себя старую фотографию? Возможно, он ушёл из семьи, не общается с дочерью, жена не даёт ему видеться с ребёнком...

- Опять у тебя дрожат руки, - раздался прямо у неё над ухом голос Крайнова, не сердитый, а усталый и равнодушный.

Именно такой его тон пугал Нину больше всего, потому что означал, что она разочаровала его. Она так и замерла с паспортом в руке, втянула голову в плечи, не решаясь поднять на него глаза.

- Можно подумать, я тебя поколачиваю за проступки, - насмешливо сказал Крайнов и ушёл к себе.

Нина рухнула на стул, обхватила голову руками, прижав ледяные ладони к пылающим вискам и лбу. 'Как нехорошо вышло... Подумает ещё, что я на него виды имею. Фу, какое мерзкое выражение - 'иметь виды'. Реплика мещанина с сальными волосами из старой пьески. А вдруг выгонит?' Этого Нина бы не пережила.

- Мою дочь зовут Надя.

Нина подняла голову. Крайнов стоял, чуть наклонившись к ней. Лучи закатного солнца освещали его усталое лицо. Внешне он казался спокойным, но Нина научилась угадывать его волнение по чуть прищуренному левому глазу и сжатым до белизны губам. Без всякого предисловия он начал рассказывать безжизненным голосом, словно говорил о чужом человеке. Слова рвались из него наружу, он не делал передышек, будто читая заученный текст:

- Мы были в зоопарке. Как сейчас помню: весна, солнечно, погода прекрасная, только с Невы чуть тянет ветерком. Мы обошли весь зоопарк, потом решили прогуляться в сторону Петропавловки. Наверное, мы одели Надю слишком тепло, она раскапризничалась, всё время просила пить. У меня была только крупная купюра, всю мелочь пришлось отдать в кассе зоопарка, и ни один продавец не мог дать мне сдачу. Жена злилась на меня, она не любила, когда Надя капризничает. Она просто не привыкла к этому, у нас ведь была такая спокойная, образцовая дочь. Я пошёл искать, где бы разменять деньги. Я ходил от киоска к киоску, и везде получал отказ. Накануне кому-то из продавцов подсунули фальшивку, и они настороженно относились к каждому, кто просил размен. Я вернулся ровно через пятнадцать минут, ни минутой позже. Там, где девчонки должны были ждать меня - у 'Стерегущего' - их не было. Потом я увидел жену. Она металась от человека к человеку, всё спрашивала, не видели ли они девочку с розовым зайцем. Она сказала, что дочь всё просила и просила пить, а рядом было летнее кафе, и жена решила, что можно зайти и попросить воды. В кафе компашка смотрела футбол, они кричали, матерились, и жена решила, что безопаснее будет оставить дочь на улице. Она так решила!

Нина стояла, опустив голову. Она даже не заметила, как встала со своего места.

- Жена вышла из кафе через минуту. Она так говорила - через минуту. С водой. Официантка налила стаканчик воды для ребёнка бесплатно. Нади нигде не было. Жена подумала, что она прячется - бегала, кричала.

Нину трясло, и ей пришлось сцепить руки в замок, чтобы Крайнов этого не заметил.

- Потом приехал патруль... Я увидел шарик. Её шарик. Он взлетел вверх и зацепился за дерево. Я ничего не сказал. Думал, потом сниму и оставлю себе. Когда Надя найдётся, отдам ей, мол, сохрани на память. Я был уверен, что она найдётся. Я всемогущий, у меня была самая высокая раскрываемость в районе. Тогда я не знал про первые 24 часа...

Крайнов горько усмехнулся.

Нина машинально отметила, что Крайнов ни разу не назвал жену по имени. 'Варенька... Манечка... ещё платье полосатое', - вспомнились ей слова Мастера. Она тут же устыдилась этой мысли. У людей горе, а она! Разве она может претендовать на него? Да и хочет ли?

Глава 6. Отчаяние

Кама была похожа на Неву - свинцово-серая, широкая, вся в ряби и морщинах. Небо тоже напоминало петербургское - низкое, вязкое, подбитое серыми тучами, словно грязным ватином.

За Камой зеленело Заречье. Оно казалось бескрайним лесом, лишь кое-где из зелени торчали бело-красные колонны труб ТЭЦ и угловатые крыши многоэтажек. Когда мост кончился, машина врезалась в лесопарк, как нож в масло. Дорога была пустынна, встречных машин почти не попадалось.

- Это что же, весь район такой? - нарушил молчание Крайнов.

- Да нет. За студгородком нормальные кварталы начнутся, - ответил Колян. - Бетон-кирпич. Это здесь тишь да гладь...

- Тут написано, что Риту в последний раз видели на пересечении Заречинского шоссе с Первой Корпусной. Где это?

- Это близко. Метров пятьсот. Вот, глядите.

Ржавый указатель подтверждал, что до Первой корпусной аллеи осталось двести метров. Крайнов вышел из машины, закурил и побрёл вдоль дороги в сторону Первой корпусной. Нина поковыляла за ним. В машине она слегка отогрелась, но на улице её вновь затрясло. У неё кружилась голова, и так хотелось спать, что она едва находила в себе силы держать глаза открытыми.

Эти поездки Крайнова 'на место' были, скорее, чем-то вроде ритуала. Чаще всего он приезжал туда, где, предположительно, исчез человек, уже после того, как там похозяйничали другие. Материальных следов к этому времени обычно не оставалось, но оставались другие - те, которые он искал. Ответы на вопрос 'почему?' и 'как?', а иногда и более важный - 'кто?' Нина в аткие минуты обычно молча ходила за ним по пятам, пытаясь понять, приметить, почувствовать...

Над лесопарком душным облаком висела тишина, изредка нарушаемая гулом одинокой машины на шоссе. Пахло влажной землёй и опавшими листьями. На минуту Нине показалось, что они уехали за сотню километров от города и наслаждаются прогулкой в лесу.

- Что скажешь? - спросил Крайнов.

- Хорошее место. Красивое.

- Ага. И пустынное. Ты бы рискнула прогуляться здесь одна в четырнадцать лет?

Нина пожала плечами:

- Когда мне было четырнадцать, мы с одноклассницами ходили на пикник в лесопарк. У подростков нет рационального страха. Это сейчас я трусиха. А место здесь нормальное.

- Вот именно, что нормальное. Машины, хоть редко, но ездят. Не лучший вариант для нападения и похищения. Может быть, стандартная схема? Спросил дорогу, посадил в машину, попросил показать, куда ехать... и увёз.

Нина покачала головой.

- Рита не наивный ангелок из благополучной семьи. Она прошла огонь, воду и медные трубы. Вспомните, что говорила Габдуллаева. ОБПН, отец-уголовник, пьющая мать. Её увезли насильно, и она наверняка сопротивлялась. Такие дети не сдаются без боя. Они привыкли выживать.

- Беда в том, что мы знаем лишь место, где Риту видели в последний раз, а не место, откуда она пропала. Вполне возможно, что с момента встречи с тем водителем она успела уйти далеко.

Они шли вдоль дороги, поглядывая по сторонам. Тишина лесопарка оказалась обманчивой. За деревьями мелькали серые стены типовых пятиэтажек, которые делали каждый город огромной страны похожим на другой.

Нина остановилась и провела рукой по лицу. На секунду ей показалось, что она вот-вот упадёт лицом прямо в мягкий мох у подножия деревьев и уснёт.

- Пойдёшь со мной к матери Риты?

Голос у Крайнова звучал по-отечески мягко, и Нина смутилась. Она не любила показывать слабость.

- Конечно, Юрий Дмитриевич.

Как сомнамбула, она шла за ним, стараясь не оступиться.

Мать Риты, которую согласно документам звали Елена Сергеевна Алфимова, открыла им не сразу. Лишь после того, как из-за соседней двери высунулась седая старушечья голова с недобро блестевшими глазами, в квартире раздался грохот, как будто кто-то с размаху налетел на табуретку, зазвенела цепочка (с ней возились чересчур долго), а потом в щель между косяком и дерматиновой обивкой просунулись красные распухшие пальцы.

- Опять нализалась, чёртова стерва! - прокомментировала старуха, захлопывая дверь. - Спасу нет никакого.