Хуан Дьявол 3 часть (ЛП)

Айме подталкивала испуганную служанку, которая поднималась с трудом. Поднимаясь выше на холм, между стволов красного дерева и перцев, которые давали тень на плантации, поблескивали красные языки костра, и очарованные, они остановились.

- Ай, хозяйка, посмотрите, посмотрите туда! Как все это здорово!

Под сводом ночи негритянского праздника разрывались хриплые звуки примитивных инструментов. Задвигались танцующие. Освещенные языками пламени, причудливо одетые тела подрагивали, словно живые горящие факелы. Будто в припадке эпилепсии подрагивали тела, руки схватили цветные платки, подражая бешеному вихрю.

Айме засмотрелась, одурманенная ослепительным спектаклем. Затем вцепилась в руку Аны и поволокла ее вверх по горе, разрывая колдовскую цепь:

- Иди, иди! Потом останешься здесь, если хочешь. А теперь пошли.

5.

Как лунатик, шел Ренато к четырем большим хижинам, центру ничтожного поселения, чьим усиленным потом, нищетой, жил состоятельный мраморный дом, окруженный садами. Он остановился у костра, но никто не замечал его. Он уже был не хозяином, а лишь белой тенью в черном безумии местных танцев, бесцветным штрихом, где бронзовая и эбонитовая плоть двигалась в судорогах выразительного танца, словно вздрагивала сама земля. Он никогда не приближался к тем местам, никогда прежде его голубые глаза не смотрели на это темное великолепие. Странно быть чужеземцем на землях, принадлежащих тебе, где ты родился. Впервые все это проникало в него очень глубоко, будто звери, в нем пробуждались столько лет спящие голоса, он ощутил, как ненависть и любовь разгорались в груди, и впервые без отвращения он посмотрел на маленькую медную ладонь в своей белой ладони.

- Хозяин Ренато, вам нравится? Вы впервые пришли на праздник к хижинам?

- Полагаю, ты тоже, Янина. Не думаю, что моя мать разрешала тебе.

- Нет, конечно. Донья София не смогла бы простить и понять. Но она прощала другое и старалась понять то, чего не понимала. Сеньора Айме приходила сюда много раз. Вы не знали, хозяин?

- Айме? Возможно, проходила мимо. Возможно, из-за любопытства подходила…

- Сеньора Айме приходила сюда много раз и как-то танцевала перед хижинами.

- Зачем ты говоришь эту нелепость? С чего взяла это? Ты лживая и глупая! Моя жена не могла прийти сюда. Ты что, не понимаешь?

- Здесь никто ни на кого не смотрит, разве не очевидно? Их занимает только танец и выпивка. Когда пьют столько, звучит музыка и совершаются движения…

Ренато гневно повернулся, куда указала Янина. На грубом столе стоял бочонок рома, и со стола брали закуски. Старый негр с шевелюрой белее снега выливал из бочонка содержимое в чашку, а все нетерпеливые вокруг собрались в кучу, подставляя стаканы и сосуды к деревянному крану.

- Выпей вы глоток, позабыли бы даже свое имя, сеньор, и стали бы счастливы на несколько часов. Не хотите? Сеньора Айме однажды пила…

- Ты не перестанешь лгать? Чего добиваешься, идиотка? – разъярился Ренато.

- Я уже сказала. Вы не понимаете и не хотите понять меня, но посмотри вы мне в глаза…

Янина встала на цыпочки, устремляя взор затаенных черных глаз в голубые глаза Ренато. Но он недовольно отодвинул ее.

- Оставь меня. Лучше мне не понимать тебя. Наверное, лучше тебе самой принять глоток этого яда. Иди, напейся, пока не свалишься и не прекратишь следить за моей женой и ложно обвинять ее. Не первый раз я велю тебе оставить меня в покое, а ты никак не отстаешь. Запомни раз и навсегда: я не хочу слушать твои сплетни и козни.

Он быстро удалился, резко отодвинув ее, а руки Янины судорожно сцепились, и она пробормотала с угрозой:

- Возможно, завтра я причиню тебе боль, как ты причиняешь мне!

Из дверей полуразрушенной хижины виднелся скудный красноватый свет огня. Сначала с любопытством, затем с диким страхом Айме с Аной смотрели на высокую костлявую женщину с кожей чернее угля, которая подошла к Айме с горящими, как рубины, глазами. Черная одежда, как и платок, накрученный на голове. На запястьях у нее висели длинные разноцветные бусы, в зрачках притаился красноватый блеск, белые зубы сверкнули, когда она зашевелила мясистыми губами:

- Кто ты? Спрашиваю тебя. Отвечай. Кто пришел в дом Кумы посмеяться над ней, заплатит очень дорого, потому что у Кумы есть тайная власть.

Айме чуть улыбнулась. Ей показалось, что она стоит перед сумасшедшей: угроза, алчное рассматривание, угадывая за накидкой истинное положение гостьи, изменило мнение; и совершенно спокойно Айме ответила:

- Сюда пришли не смеяться. Я пришла по надобности и хорошо заплачу тебе. Дам много денег, если у тебя получится удовлетворить меня на целый год; но ты должна быть верной. У меня тоже власть, хотя и нет таких тайн, а если предашь меня, то дорого заплатишь, так что для твоего же блага советую тебе даже не пытаться.

- Кто осмеливается говорить, что сильнее Кумы? Кто?

- Ай, моя хозяйка, пойдемте! – приглушенно умоляла перепуганная Ана.

- Выйди и жди за дверью. Слышала? И ни шагу больше. Иди! – властно приказала Айме.

- Ты говоришь хозяйским голосом, и твоя кожа белая.

- Да, моя кожа белая. А хочешь увидеть цвет моих денег? Вот они, золотые, Кума. Забирай их. Оцени…

Резким движением Кума зажгла факел от огня, где грелся котелок, воткнула его в полые стены из тростника, и красная вспышка пламени сразу осветила пристанище: низкий потолок и почерневшие стены, закрытые талисманами и связками трав, грубыми табуретками, флаконами настойки, выставленными в ряд на полке. Две женщины смотрели друг на друга почти с одинаковым любопытством. Одна белая, другая черная. Рука Айме высунулась из шелковой накидки, указывая на три монеты, блестевшие на земляном полу, и Кума неспешно подняла их, и лаская пальцами, прошептала:

- Чего желаешь, моя хозяйка? Чем прикажешь служить? Кума довольна. Она поможет обезобразить соперницу, даст порошок, который справится с самыми непокорными мужчинами, капли, которые их поработят, как пожелаешь, стоит лишь добавить их в чашку кофе. Кума приготовит мешочек трав, подвесив который на талии, он принесет тебе сына, которого ты так страстно желаешь, но не имеешь. Это?

- Дай Бог, чтобы у тебя было столько силы, Кума!

- Ты сомневаешься в моей власти? – возмутилась ворожея в настоящем гневе. – Тогда зачем пришла?

- За тем, что проще. Если бы я вправду думала, что ты такая всесильная, то никаким золотом нельзя было расплатиться за твое умение. Я пришла не за этим. Выслушай меня. Я знаю, ты помогаешь местным женщинам, когда приходит время родов; но я хочу, чтобы ты послужила мне свидетелем, сказала всем и хозяевам, что позаботилась обо мне после несчастного случая.

Прежде всего скажу: если все выйдет хорошо, я дам тебе еще десять таких же монет; если попытаешься предать, прогоню палками с земли Д'Отремон, не позволив даже открыть рот. Поклянись, что скажешь то, что я велю, посмотри мне в глаза, потому что я не шучу. Я жена хозяина, хозяйка Кампо Реаль. Посмотри мне в глаза и подумай, прежде чем согласиться!

Пока Кума покачивала головой, Айме резко сбросила вуаль, открывая лицо, сняла накидку с головы, и в свете красноватого факела блеснула красота ее белого лица. Темные глаза колдуньи распахнулись шире, в зрачках полыхнул красноватый блеск. Она на минуту задумалась, затем спрятала в юбке три золотые монеты, и наконец ответила:

- Я сделаю, что прикажешь. Как? Когда?

- Это случится очень скоро. Я и так потеряла время. Завтра, если можно. Я должна приготовиться, сделать все хорошо. Нельзя ошибаться.

Айме подошла к двери. Кума последовала за ней, поглощая каждый жест, движение, словно стремилась угадать прозорливым и живым сознанием ложь и обман. Наконец, проницательное выражение очеловечило ее негритянское лицо:

- Ты сеньора Айме. Я видела тебя в день свадьбы. Я не вошла в церковь, но видела тебя издалека, и скажу тебе кое-что. Говорят, ты родишь наследника хозяину Ренато.