Роман (СИ)

На этих словах, она поднялась совсем высоко, и растворилась в солнечной пыли омытая солнечным дождём.

"Тётя Элла! Тётя Элла"! - всполошились дети и кто-то из них даже заплакал.

- Куда же ты, сестра?! - кричала Императрица.

Но увы. Тишина.

- Так значит, Великие князья и вы, Владимир, упокоились в далёком Китае, - превозмогая тишину, заговорил Николай Александрович.

Но за Владимира заговорила почему-то Натали Палей, обнимая брата за плечо: "Да. Володю, по просьбе матери нашей, предали земле в одном из склепов кладбища Русской духовной миссии. Великих же князей в 1938 году после оккупации Китая Японией архиепископ Виктор получил разрешение пекинских властей на перенос гробов Алапаевских мучеников в склеп храма во имя Всех Святых Мучеников на территории Русской духовной миссии. В 1947 году, в связи с угрозой прихода к власти коммунистического режима, наместник Успенского монастыря при Духовной миссии архимандрит Гавриил и иеромонах Николай, под предлогом ремонта храма, совершили захоронение останков под полом придела апостола Симона Зилота. В 1945 году храм Святых Мучеников перешёл в юрисдикцию Русской православной церкви, но в 1954 году, после перехода земель Духовной миссии в распоряжение советского посольства, его закрыли. А в 1957 году по распоряжению посла СССР в КНР храм снесли, и на его месте разместили детскую площадку и постройки посольства. Большего я ничего не могу сообщить, Ваше Величество".

Но казалось, что Николай Александрович перестал её слушать, взгляд его был каким-то потерянным и он, не глядя ни на кого, только спросил: "А что же мой младший брат Михаил"?

Все посмотрели на Натали Палей. Та же, пожала плечами: "О Великом князе Михаиле Александровиче ничего толком не известно. Большевистской пропагандой вбрасывались разные ложные сообщения.., но говорят, что он ещё в июне восемнадцатого был убит в Перми, куда был выслан властями".

- А что же ваш отец, Великий князь Павел Александрович, - как будто спохватившись спросил государь.

- Его расстреляли в Петропавловской крепости в январе девятнадцатого. Вместе с Дмитрием Константиновичем, Георгием Михайловичем и Николаем Михайловичем, - понурив голову, отвечала Натали. - Их тела сбросили в одну общую яму.

Наступило тяжёлое молчание, которое нарушила Императрица: "Князь, что с вами?! Вы так бледны".

144.

Все разом посмотрели на князя Владимира, и даже Натали испуганно отпрянула от брата.

- Господа, - тихо заговорил князь, обводя глазами всех присутствующих, - поручик Лермонтов, ещё в царствование Николая Павловича, написал "Предсказание". Помните, Государыня, ту ночь, - обратился он к Александре Фёдоровне, которая аж вздрогнула от его тревожно-загадочного тона. - Ту ночь, после известия об отречении Государя. Когда мы с отцом приехали к вам в Александровский дворец по вашей просьбе? Вы ожидали визита новых управителей, военного министра Гучкова и генерала Корнилова, которые по-хамски заставили себя ждать целых два часа. Вы встретили их в платье сиделки и просили обеспечить нормальное функционирование своего госпиталя. У дворца орали песни солдаты охраны, которые вели себя крайне развязно, и даже заглядывали в двери. Всё это было для меня как кошмарный сон. А в голове моей назойливо кружили строки "настанет год России чёрный год..." По приезде домой, я тут же стал искать среди книг - Лермонтова, сознавая, что это именно его стихи. И нашёл, и прочитал, и ужаснулся, и поразился - почему мы не обращали внимания на этот стих. И потом, когда власть захватили большевики, и меня вызывали в Черезвычайку, и когда видел как вокруг меня развивается хамство, которое как поганое дерево, уже протягивает в разные стороны зловонные ветки и цепляется за всё окружающее. И когда меня арестовывали, и ссылали, и вели к могильной яме, и там, уже засыпанный землёй, какое-то время оставаясь живым - ничему не удивлялся, потому что плыли и плыли в голове моей строки пятнадцати летнего поэта:

"Настанет год, России чёрный год,

Когда царей корона упадёт;

Забудет чернь к ним прежнюю любовь,

И пища многих будет смерть и кровь;

Когда детей, когда невинных жён

Низвергнутый не защитит закон;

Когда чума от смрадных, мёртвых тел

Начнёт бродить среди печальных сел,

Чтобы платком из хижин вызывать,

И станет глад сей бедный край терзать;

И зарево окрасит волны рек:

В тот день явится мощный человек,

И ты его узнаешь - и поймёшь,

Зачем в руке его булатный нож;

И горе для тебя! - твой плач, твой стон

Ему тогда покажется смешон;

И будет всё ужасно, мрачно в нём,

Как плащ его с возвышенным челом".

Прочитал он монотонно, и умолк. И всё кругом молчало.

И только через длинную паузу заговорил Шаляпин, задумчиво-угрюмо глядя вдаль: "Я, конечно, далёк от мысли видеть в Степане Тимофеевиче Разине символический образ России. Но правда и то, что думать о характере русского человека, о судьбах России и не вспомнить о Разине - просто невозможно. Пусть он не воплощает России, но не случайный он в ней человек, очень сродни он русской Волге. Находит иногда на русского человека разинская стихия, и чудные он тогда творит дела! Так это для меня достоверно, что часто мне кажется, что мы все - и красные, и белые, и зелёные, и синие - в одно из таких Стенькиных наваждений взяли да и сыграли в разбойники, и ещё как сыграли -- до самозабвения! Подняли над бортом великого русского корабля прекрасную княжну, размахнулись по-разински и бросили в волны... Но не персидскую княжну на этот раз, а нашу родную мать - Россию... "Подарок от донского казака"".

145.

- При чём тут казаки, - встрепенулся Ростропович, - при чём тут Разин:! Это же Ленин. Явно - Ленин! С "возвышенным челом".

Шаляпин откинулся на спинку солнечного кресла, посмотрел в сторону Ростроповича и Вишневской, и спросил: "А что теперь слушают в России"?

- Мы слушали Шостаковича, - незадумываясь ответил Ростропович. - А нынешним, я думаю, надо вслушиваться в музыку Шнитке.

- Не знаю, - протянул Шаляпин.

И тут, вдруг, возвысил голос Николай Александрович: "Но хоть кто-нибудь из нашего семейства нашёл спасение"?

- О да, Ваше Величество, - радостно воскликнула Кшесинская, изобразив что-то вроде реверанса, - Великая княгиня Мария Павловна и её сыновья - Борис и Андрей, женою которого я стала! В июне восемнадцатого, мы все вместе спасались в Кисловодске.

И она открыла лицо своё, сняв полумаску.

- Ну, ещё бы Михен не спаслась, - почти что фыркнула Государыня.

- Да ,но Кисловодск заняли большевики, которые даже арестовали Великих князей Бориса и Андрея. Потом, большевиков прогнал атаман Шкуро со своими казаками. Но их было слишком мало, и снова пришли большевики, и князья бежали в горы, в Кабарду, на парной линейке. Это было в августе. И только в сентябре они спустились с гор верхом, в сопровождении кабардинской знати, которая охраняла их во время перехода. За то время, что братья спасались в горных аулах, они обросли бородами, и моего Андрея многие принимали за Государя. И действительно сходство было

Императрица фыркнула, и с укором посмотрела на мужа. Царские дети разом посмотрели на родителей. Николай Александрович явно смутился.

- Но потом был ужас! - замахала руками Кшесинская, спешно возвращая внимание окружающих к своему рассказу. - Из Кисловодска нам всё же пришлось бежать в аул Тамбиевский. Но на полпути вся наша колонна беженцев попала под артиллерийский огонь большевистской батареи. Снаряды рвались над нашими головами, и паника поднялась ужасная. Кто стал гнать лошадей вперёд, кто бросился в сторону от дороги, чтобы укрыться от опасности. Среди этой паники, вдруг, в мою телегу вскакивает совершенно ошалелый военный врач и ложится на живот, не обращая внимания на то, что и без него нам в телеге было тесно. Даже в такие трагические моменты это было очень смешно.