Послания Ивана Грозного

что она твоя; и николи тово не можешь указати - от Казимера ни при

которых предкех твоих - чтоб она была х коруне Польской и к великому

княжству Литовскому. А будет у тебя тому писмо есть или какое

утверженъе и ты пришли к нам, и мы тово посмотрим, да по тому учнем

делати как пригоже. И тебе того не уметь указать! Развее как люторство в

твоей земле учинилося, ино о Лифлянской земле начал воевода Виленской

пан Миколай Янович Радивил и иные паны рада для кровопролитства

хрестьянского (Миколай Янович Радивил… - по прозвищу Черный, воевода

Виленским, один из крупнейших политических деятелей времени Сцгизмунда II

Августа (умер в 1565 г.), активный деятель польской реформации (кальвинист).

Радзнвилл от имени польского короля вел переговоры с Кетлером и добился

подчинения южной и центральной Ливонии Польше в 1559 г. (см. выше, комментарий к

первому посланию Курбскому, прим. 41 и след.). Замечание Грозного о том, что

первопричиной вмешательства Польши в ливонские дела было «люторство», стоит,

вероятно, в связи с его переговорами с папой в момент написания комментируемого

послания.). От лета семь тысяч шездесят семаго, как присылал король

Жигимонт Август послов своих воеводу подляшского пана Василья

Тишкевича с товарыщи, а с ними к нам приказывал о лифлянтех, кабы о

чюжой земле: что государь их им поручил, не толко меж собою и нами

постановенья учинити, но и все хрестьянство в покое рад видети; а

ведаючи то, что мы валку ведем з законом Реши Немецкие земли и

Лифлянские ( Так Л; Д Флянские), чево не опустят цесарь и Реша Немецкая,

а к тому, что княже Брандоборский Вильгер, арцыбискуп Рижский -

кровный его, для которого кривды на ту землю прошлого году тягнул,

докуды ся узнали в своем выступе и его просили и он, привернувши князя

арцыбискупа во все прежнее его достоинство, и их просьбу принял, а их

земли не казячи, что крестьяне суть, про то и нас напоминает, чтобы есмя

стерегли кровопролитья крестьянского, а лутчи со князем арцыбискупом

Рижским, с кровным его, по койне ся заховать. И ты б посмотрил тово:

ноли бы та Лифлянская земля была х коруне Польской и к великому

княжству Литовскому, и он бы ее припомянул, а то её не припомянул ничем

и своею её не назвал, приказывал об ней кабы чюжой, а

225

Послание польскому королю Стефану Баторию. Л. 43 об. из Книги Польского

двора № 13 (ЦГАДА)

226

и на них ходил войною не для своего по коренья, - для своего кровного,

арцыбискупа Ризского Вильгерма, что его лифлянты поизобидили, и он за

его обиду ходил, а не за то чтоб ему повинны были. А и сам написал, что

«их земли не казячи», - памятуй же на то, что «их земли», а не своей. А

после того прислал к нам король Жигимонт Август лета семь тысяч

шестьдесят осмаго своего посланника Мартына Володкова, и с ним к нам

приказывал о Лифлянской земле, что она издавна предком его от цысарства

хрестьянского подданна ко отчинному панству их к великому княжству

Литовскому под мочь и в оборону. И ты б, Стефан король, розсудил;

пригоже ли так государем неодностайные речи (неодностайные речи. -

«Неодностайные» - противоречивые (ср. польск. jednostajny - единообразный). -

Грозный точно цитирует два диплематических заявления Сигизмунда II Августа: из

речей польских послов Тишкевича (Тышкевича) в марте 1559 г. (Сб. РИО, т. 59.. стр.

578) и из грамоты, привезенной посланником Мартином Володковым (Володковичем) в

начале 1560 г. (там же, стр. 603, 606 - 607). События, о которых упоминалось в первой

грамоте польского короля, происходили в 1556 - 1567 гг. Архиепископ Рижский

Вильгельм маркграф Бранденбургский (брат герцога Альбрехта Прусского и племянник

Сигизмунда II Августа) подвергся нападению со стороны магистра ордена (магистр

подозревал его, не без основания, в стремлении поставить Ливонию под польский

протекторат). Архиепископ Рижский был взят в плен, но в дело вмешался польский

король и принудил магистра к полной капитуляции (см.: Хроника Рюссова, Прибалт,

сб., т. II, стр. 347 - 350). Разница между содержанием двух грамот, отмеченная царем,

объясняется тем, что в августе - сентябре 1559 г. Кетлером был заключен договор (см.

выше, комментарий к первому посланию Курбскому, прим. 41), по которому южная и

центральная Ливония перешла под польскую власть.) говорити: с послы своими

приказывал кабы о чюжой земле, а тут уже приказал, что будто ему от

цысарства поддана, да и почал ее своею называти! А в грамоте своей

писал, что княжате, мистр Кетлер и иные, втеклися припадаючи до

майстаду его. И такое неправое дело панове рада коруны Польские и

великого княжства Литовского уделавши, и почали называть Лифлянскую

землю своею подданною и вослали в неё своих ротмистров, баламутов. И

коли бы то правда была, ино бы одно слово было, а то розными словы,

ухищряючи, говорили и писали, чем бы приметатися к Лифлянской земле и

неповинная кровь хрестьянская проливати. И после того панове твои учали

говорити, будто мы через присягу вступилися в Лифлянскую землю, а тово

не могут указати и по ся места, на какове то мы листе присегали. И после

того почали паны твои рада говорити, что мы присягу и листы свои

опасные порушили, а вступилися в Лифлянскую землю, а мы того ничего

не рушили, и в грамотах в перемирных с предки с твоими нигде не

написана ни в которую сторону, и в листех опасных нигде того не

написано, что нам своей отчины Лифлянские земли не очищати. Будет пак

у тебя твоих предков о Лифлянской земле, наших прародителей и наши

грамоты есть какие, и ты их пришли к нам, или писмо с них пришли к нам,

и мы уже болши того о Лифлянской земле и не говорим, а то опроче

кровопролитства оправдания у тебя нет ни которого, А чего в писме нет, и

то которое дело рушити; ано его и не бывало, и чего небывало, и то что

рушити? А у панов твоих то и слово: о лифлянты воюет, порушил присягу,

227

порушил опасной лист. А коли та земля особно стояла, а были оне наши

данщики и были в ней мистр и арцыбискуп и бискупы, а по городом ( На

этом слове кончается список Д. ) были князцы, а Литовского человека и

иных господарств жаднаго в них человека не бывало: и тогды з Литвою

присега и опасные листы рушены же ли были? И хто ими владел,

литовские же ли ротмистры? И тобе того не мочи указати! А коли они не

разорены были, и к нам присылали бити чолом, сами з нашими вотчинами,

каковы сами, з Великим Новым-городом и со Псковом в своих сплетках

мир имали. И в тых их ( Испр.;Л им) челобитных писано, что они нам в том

добили чолом, что они приступали к королю Польскому и к великому

князю Литовъскому, и им вперед к королю Полскому и к великому князю

Литовскому никак не приставати, и ничим не помагати. А похош того

посмотрити, и мы к тобе с тых их грамот послали списки в сей же своей

грамоте (послали списки в сей же своей грамоте. - К комментируемому посланию

были приложены две договорные грамоты [сохранились только в «Метрике

Литовской», так как в списке ЦГАДА - пропуск (см. «Археографический обзор»)],

заключенные в княжение Василия III, отца Ивана IV, между новогородскими и

псковскими наместниками Василия, с одной стороны, и Ливонским орденом - с другой;

одна из них относится к 1509 г. (КПМЛ, т. II, № 70), другая - к 1522 г. (там же, № 69). В

грамоте 1522 г. говорится, что магистр и другие власти Ливонии «били челом», за то,

что перед этим они «отстали от Новгорода и Пскова, «пристали к королю Польскому и

великому князю Литовскому»; теперь, говорится в грамоте, они окончательно