Самарская область

реализация программных установок коммунистической партии в экономической сфере в той или

иной мере послужили поводом для начала братоубийственной войны. В ходе ее ни белые, ни

красные не считались с интересами гражданского населения и прежде всего многомиллионного

крестьянства. Оно попеременно оказывалось заложником то той, то другой стороны, вынуждено

было участвовать в мобилизационном процессе, поставляя солдат воюющим сторонам, выполнять

многочисленные повинности, связанные с их нуждами. Крестьянство испытало на себе все

«прелести» аграрной политики КОМУЧа, Колчака и советской власти. И оно, конечно, не было

индифферентным к тем или иным органам власти, сменяющим друг друга в ходе войны.

Крестьянское движение в Самарской губернии в период революции и гражданской войны

претерпело в своем развитии качественные сдвиги. В 1917 г. крестьяне, выступая за землю и

волю, стремились разрушить сложившиеся в деревне отношения и конфисковать земельную

собственность дворян, купцов, мещан, хуторян и отрубников. Весной 1918 г. обострение

противоречий в деревне было вызвано реализацией декрета «О земле», то есть законодательно

закрепленном уничтожении в деревне частной земельной собственности. От этого мероприятия,

казалось бы, выиграли бедняцко-середняцкие слои деревни. Но в целом из-за ликвидации крупных

экономии и товарных крестьянских хозяйств сельскому хозяйству был нанесен ущерб, а

продовольственный кризис в стране еще более углубился.

Проводившаяся правительством В. И. Ленина продовольственная политика вызвала

ожесточенное сопротивление всех слоев крестьянства. Крестьянские восстания охватили

громадную территорию, резко возросла численность повстанцев, изменился характер и

направленность борьбы, были выработаны новые программные цели и лозунги движения. На

территории Самарской губернии в 1919-1920 гг. перманентно вспыхивали восстания, которые

вполне можно характеризовать как крестьянские войны.

11 января 1919 года был издан декрет, вводивший продовольственную разверстку, которая

на практике означала реализацию политики военного коммунизма. Известно, что декрет подводил

юридическую основу под действия советского правительства, так как он признавал за государством

право на насильственное изъятие всех излишков крестьянского хлеба. Продразверстка, по мнению

В. И. Ленина и его ближайших соратников, стала «универсальным средством продвижения страны

к социализму, включала в себя элемент прямого давления на крестьянство с целью загасить его

частнособственнические устремления». Такая политика Советского государства вызвала

сопротивление со стороны крестьянства, которое в ряде губерний Европейской России переросло

в крестьянские восстания... Среди них особо следует выделить «чапанную войну» в Среднем

Поволжье. Свое наименование она получила от названия крестьянской верхней одежды – чапана

(кафтана, поддевки, стеганки). Это подчеркивало ее крестьянский характер. Движение охватило

обширную территорию Симбирской, Самарской и Казанской губерний. В ней участвовали русские,

татары, чуваши, мордва и представители других народов, населявших Поволжье. В советской

литературе «чапанная война» и другие крестьянские восстания традиционно оценивались как

антисоветские кулацкие мятежи. Такое классовое определение крестьянских восстаний 1919-1920

гг. является неверным, так как в них участвовали все слои крестьянства независимо от

социального положения. Это было вызвано обострением противоречий между властью и

крестьянством в целом в связи с введением продразверстки.

Поводом для начала «чапанной войны» послужила активизация деятельности продотрядов в

связи с введением хлебной монополии. Восстание началось в селе Новодевичье Сенгилеевского

уезда Симбирской губернии. Из этого уезда Симбирский губисполком запланировал вывезти в

начале 1919 г. 2,5 млн. пудов хлебных излишков. Восстание шло под лозунгами: «Долой

насильников – коммунистов, да здравствует Советская власть». Был создан военный штаб

крестьянской армии, рассылались воззвания. В ближайшие села направлялись агитаторы и

отряды. Со 2 по 10 марта восстание охватило Новодевиченскую, Русско-Бектяшинскую,

Горюшкинскую, Теренгульскую и Поповскую волости Сенгилеевского уезда. 7 марта в с. Усолье

Сызранского уезда на ста подводах приехали вооруженные крестьяне из с. Новодевичье. Они

арестовали председателя Совета и объявили мобилизацию в крестьянскую армию всех мужчин.

Восставшие крестьяне села Усинка имели на вооружении около 300 винтовок и большой запас

патронов. Этот отряд сумел дать отпор советской воинской части и даже захватил в плен 20

красноармейцев.

Сложная ситуация создалась и в г. Сызрани. В начале марта началось брожение во 2-м

Сызранском запасном батальоне, который состоял из мобилизованных крестьян Сызранского и

соседних с ним уездов. Они накануне призыва в Красную армию были обложены революционным

единовременным налогом. Получая из дома письма, в которых содержались жалобы родных на

тяжесть реквизиций и произвол со стороны местных властей, красноармейцы начали агитировать

против коммунистов и готовы были поддержать восстание крестьян. Но 7 марта в Сызрань прибыл

с двумя ротами Самарского Рабочего полка начальник Самарской ЧК Куземский. 2-й батальон был

разоружен, а агитаторы арестованы. Ситуация в городе стабилизировалась, но для борьбы с

крестьянским восстанием уездный исполком образовал чрезвычайный орган – военно-

революционный комитет, фактически передав ему всю полноту власти. Сызранский ревком

обратился в Пензу, Кузнецк и Самару, которые прислали на помощь свои вооруженные отряды.

Как видим, в ходе «чапанной войны» проявлялись традиционные черты и явления,

характерные для массового крестьянского движения дореволюционной эпохи. К их числу

относится заразительность и сила примера, влиявшие на ход восстания. Пример повстанцев с.

Новодевичье не только был поддержан крестьянами соседних правобережных уездов, но и

ускорил выступления в селах Ставропольского и северной части Самарского уездов.

Одними из первых в Самарской губернии против произвола Советской власти выступили

крестьяне села Хрящевка. За ними последовали крестьяне села Ягодное, которые отказались

выполнить требования уездного продовольственного комиссара Гринберга прислать в Ставрополь

подводы в порядке исполнения гужевой повинности. 5 марта Гринберг направил в Ягодное

продотряд, который на подъезде к селу был внезапно обстрелян крестьянами. Кстати, и здесь в

активизации крестьян сыграла свою роль прибывшая группа повстанцев из села Новодевичье. Как

правило, накануне выступления звучал набатный колокол, или вспыхивал пожар, что служило

сигналом к началу восстания. Итак, вооруженные вилами, топорами, самодельными пиками,

«чапаны» захватили значительную часть Сызранского, Сенгилеевского и Мелекесского уездов. В

освобожденных селах они разгоняли комитеты бедноты, изгоняли из советов коммунистов, нередко

прибегая к террору.

Развивая успех движения, повстанцы сформировали штаб в селе Ягодном, который

возглавил Алексей Бурицкий. Повстанческая армия начала наступление на села Подстепки,

Московку, Никольское, Барковку и далее на город Ставрополь, который был занят 7 марта без боя.

Перед приходом повстанцев вновь прозвучал набат, загорелась конюшня. Возник переполох, что

облегчило вступление «чапанов» в город. Вся полнота власти перешла к избранным гражданами г.

Ставрополя – коменданту Голосову, его первому помощнику Белоусову и второму помощнику

Бастрюкову. Новый исполком Совета объявил осадное положение в городе и предписал

гражданам в возрасте от 18 до 40 лет записаться на действительную военную службу. В