Преодоление (СИ)

Алексей пришел в себя и в свете догорающих свечей посмотрел на сидящего рядом голого Ивана. Вид у него был задумчивый, он разглядывал тело любовника и время от времени облизывал покрасневшие, распухшие губы.

- Понравилось? – спросил Алексей, поворачиваясь на бок и подпирая голову рукой.

Что-что, а тела друг друга они узнали хорошо задолго до того, как впервые стали близки. Сколько раз купались вместе в бане или на речке.

Иван посмотрел на него чуть смущенно, но и с вызовом.

- Да.

Алексей приподнялся, потянулся за поцелуем – легким знаком испытываемой нежности друг к другу.

- Ты хорошо это делаешь, - сказал Иван, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Но глаза отвел.

- Ты должен знать, я был одинок там, но не один, - ответил Алексей тихо. – Я не был монахом. Так же, как и ты, я думаю.

- Нет.

Это было всего одно слово, но Ваня в очередной раз перевернул все внутри него с ног на голову.

- Что? – он был в замешательстве.

- А что ты хотел? – Иван отвернулся от него и возмущенно шипел. – Я только о тебе думал все эти годы! Мне никто другой не был нужен.

Алексей тоже сел. Неужели? Неужели Иван, несмотря на всю боль, что он ему причинил, предательство, долгие годы одиночества, сохранил ему верность? Алексей протянул руку и положил на плечо Вани, разворачивая к себе, заглядывая в глаза.

- Я люблю тебя.

Ваня смотрел на него глазами, полными тоски и молчал.

- Ты не веришь мне? – спросил Алексей.

- Может быть, - вздохнул Иван. – Только ты же понимаешь, что это ненадолго?

Алексей откинулся на спинку кровати, закрываясь и хмурясь.

- Почему?

- Потому что ты скоро женишься. И тогда я уже не смогу…

- Я не собираюсь жениться.

- Но ты должен. Твой отец сказал…

Алексей вскочил с постели и, как был – голый и босой – пошел искать выпивку. Где-то у него была припрятана бутылка виски, привезенная из Лондона…

Пока он рылся в сундуках и шкафах, Иван тоже поднялся и начал одеваться.

- Куда ты собрался? – Алексей на миг отвлекся от своих поисков. – Я тебя никуда не отпускал.

Иван бросил в него злой взгляд.

- Что, станешь мне приказывать?

- Может, и стану! Я здесь пока что хозяин! Вернись в постель.

Иван вернулся и оттуда рассерженно сверкал глазами. Алексей нашел бутылку, откупорил ее и глотнул из горла – искать сейчас стаканы он был не в настроении. Всякое напоминание о том, что он не мог решить, выводило его из себя. И если другим он не показывал своего состояния, то Вани можно было не стесняться.

- Я не женюсь, - заявил Алексей, возвращаясь к кровати.

Ваня посмотрел на него и промолчал, спорить с барином сейчас – все равно, что биться головой о стену.

- Я не могу так, Ваня. Не могу… знать, что навсегда разлучен с тобой и этого уже не исправишь…

- Мы прожили в разлуке пять лет. Никто ведь не умер.

Алексей покачал головой и присел на край кровати, отворачиваясь от него.

- Я знал, что вернусь к тебе.

Оба замолчали.

- Но если я женюсь… уже ничего не исправишь.

- Тогда… что ты скажешь Петру Алексеевичу?

Алексей пожал плечами.

- Что я могу? Буду тянуть время. Возможно, скажу, что пока не готов. Он поймет.

Он развернулся к любовнику, залез под одеяло и притянул горячее тело к себе:

- А пока давай не будем об этом. Я так устал…

Николай и Ольга приехали в имение Александровское ближе к вечеру. Новоиспеченная чета Вяземских должна была пробыть здесь два-три дня, а потом уехать на юг в свадебное путешествие. Гости на это время тоже оставались в усадьбе, а к концу недели планировали разъезжаться. Кроме тети Марии, которая, пользуясь болезнью Петра Алексеевича, надумала задержаться сама и оставить при себе Ирину.

- Оленька хотела провести медовый месяц в Европе, - говорил Николай Алексею после ужина, когда мужчины уединились в библиотеке. – Но я думаю, что не стоит уезжать далеко. Мы проведем у моря недели две, а потом вернемся.

Алексей кивнул.

Вообще Николай наследовал отцовское имение Благое в соседней губернии, там они с Ольгой должны были поселиться после свадьбы. Небольшой красивый господский дом с парком, пятьсот душ крестьян, плодородная земля и маслобойный завод. Пока все это было под контролем управляющего, хотя Николай и сам частенько наведывался туда, и Ольгу Долгорукую возил.

«Вяземскую», - поправил Алексей сам себя, тут же вспомнив вчерашний разговор с Иваном. Ваня выскользнул из его постели на рассвете, пока он спал. Алексей вспомнил и о своем признании, и о молчании Ивана. Хотя его любовник смягчился, все же некоторые странности в его поведении Алексея настораживали. Он больше не был открытым веселым мальчишкой.

- Как ты тут справляешься? – спросил Николай, окинув брата задумчивым взглядом.

- Хорошо, - ответил Алексей и добавил, желая поделиться наболевшим, - отец просил меня подыскать невесту.

- А что ты хотел? – спросил Николай. – Он хочет видеть тебя устроенным и счастливым.

- Почему все думают, что счастье – это непременно брак? – кисло спросил Алексей.

Они сидели в креслах, попивая вино, пока остальные развлекали себя картами и сигарами. Николай ухмыльнулся.

- Может быть, потому что так оно и есть?

- Ты один из немногих людей, кто чувствует себя счастливым в браке. Но, прошу заметить, ты женат всего два дня, и тебе это еще не приелось.

Николай расхохотался.

- Вот женишься, тогда и узнаешь, что это такое. А пока не тебе судить.

Алексей пожал плечами, тоже улыбаясь. Видеть брата счастливым было приятно. Жаль, что он уезжает.

Этой ночью Иван к нему не пришел, должно быть, дулся на него за вчерашнее.

На другой день в Александровское прибыли Долгорукие с ближайшими родственниками – проводить свою дочь и ее мужа в дорогу.

За ужином присутствовали около тридцати гостей, Алексею пришлось принять на себя обязанности хозяина. Петр Алексеевич спустился на ужин, однако сразу после вернулся в свою комнату.

Тетя Мария пыталась занять место хозяйки, суетилась на кухне и в столовой, пока подавали еду, однако же Ольга быстро поставила ее на место, чем заслужила вечную благодарность Алексея.

Ольга была теперь полноправной госпожой в их доме. Она обладала решительностью и хорошими навыками ведения хозяйства и взялась за приготовления к приему с воодушевлением. Слуги приняли ее и слушались.

Она выбрала для вечера синее шелковое платье, строгое, подчеркивающее ее новый статус замужней дамы. Волосы были собраны в высокую затейливую прическу, в них сверкали жемчужные шпильки. Ольга была прекрасна, Николай не отходил от нее ни на шаг.

За ужином снова поздравляли молодоженов, обсуждали погоду и урожай, петербургские моды и политику.

Вечер затянулся, родители Ольги долго прощались. Алексей предполагал, что они дают ему возможность поухаживать за Натальей Дмитриевной, чем он с удовольствием и занялся.

Это было ему на руку, во-первых, потому что тетя Мария не желала упускать шанса и женить его на Ирине. Во-вторых, это было безопасно, потому что Наталья все так же была к нему равнодушна. Они немного поговорили о литературе, выяснили, что обоим нравятся Шекспир и Фонвизин, а после распрощались с легким сердцем.

Только проводив всех гостей, Алексей решился пойти в конюшню и разыскать Ивана. Время близилось к полуночи; на улице было темно хоть глаз выколи. Погода к ночи совсем испортилась, легкая сентябрьская прохлада сменилась ветром и моросью, к утру, наверное, выпадут заморозки.

Алексей спустился с крыльца, проследив взглядом за последней удаляющейся каретой. Конюшни находились за домом, и ему пришлось обойти весь двор.

Внутри было холодно. И как Иван тут спал?

- Ваня? – негромко позвал Алексей в темноте.

Лошади фыркали и переступали с ноги на ногу. Он прошел к дальнему углу, где обычно устраивал себе ночлег Иван. Там было пусто. Не зная, что и думать, Алексей обошел конюшню, время от времени зовя Ивана.