Преодоление (СИ)

Они расположились в библиотеке их городского особняка на Большой Морской в один из вечеров. Девушки были заняты примеркой платья, в столицу утром приехала и Екатерина Семеновна Долгорукая.

Алексей, по заведенному не так давно обычаю, много пил. В его бокале плескалась белая французская водка. Он мало говорил, все больше задумчиво сидел в кресле и пустым взглядом смотрел в окно.

- Зачем тебе понадобилось жениться? – не выдержал, наконец, Николай. - Ты делаешь это только ради отца?

Алексей обратил на него непонимающий взгляд, а потом откинул голову на спинку кресла, не спеша отвечать.

- Так нужно, - ответил он, сделав большой глоток из бокала.

Николай помолчал.

- Не сочти за дерзость… но ты делаешь несчастным не только себя, но и Наталью.

Алексей усмехнулся. Да, то, что он задумал, определенно выйдет им всем боком. Но половина дела уже сделана – отступать некуда.

- Позволь мне самому решать, Коля. Лучше расскажи, как там Иван на новом месте устроился.

- Хорошо устроился. Я ему на конюшне место выделил. Только ходит он как в воду опущенный, - Николай умолк на мгновение, а потом добавил, - тебе не кажется это странным?

Алексей бросил на него вопросительный взгляд, тщательно скрывая свое беспокойство.

- Я имею в виду, что отец выслал Ивана из Александровского. Интересно, почему?

Алексей деланно равнодушно пожал плечами. Вот уж чего ему точно не нужно было – так это чтобы Николай лез в это. Достаточно и того, что отец знает о них.

В целом дружная компания Долгоруких и Вяземских провела в Петербурге пять дней, свадебный наряд Натальи был практически готов, и Алексей уже с нетерпением ожидал возвращения домой, когда днем после разговора с братом Николай неожиданно получил известие – из имения сбежал Иван. Сбежал ночью, один, не взяв с собой даже сменной одежды или еды.

Крепостной Михей, привезший новость, робко переминался с ноги на ногу в кабинете, где Николай пытался решить, что же делать.

- На поиски послали? – спросил Николай, хмуро разглядывая мужика.

- Да, барин, послали, - Михей шепелявил, двух передних верхних зубов у него не было.

Говорил он тихо, на господ не смотрел, опускал глаза к своим ногам в валенках.

- Наверное, надо в Александровское сообщить, - задумчиво протянул Николай.

Алексей вздрогнул. Если об этом узнает отец…

- Нет! – громче, чем следовало, сказал он. – Не нужно. Я сам поеду домой и прослежу за поисками. А ты останься здесь, с дамами.

Николай изумленно следил за тем, как его брат спешно выходит из комнаты, веля Михею ждать его у выхода.

Алексей же был едва ли не в панике. Страх за Ивана сжимал сердце, нехорошее предчувствие мешало мысли, не давая рассуждать здраво. Пока он собирал самое необходимое – одевался теплее, взял одежду и для Вани – руки его дрожали. За окном дул холодный северный ветер; здесь, в Петербурге, снег еще не лег, но в их губернии все уже покрылось белой пеленой. И где-то среди этой зимней стужи был Иван, бредущий неизвестно куда.

Собравшись за полчаса, Алексей быстро попрощался с девушками и Екатериной Семеновной, сославшись на неотложные дела. Николай получил еще раз наказ никому не рассказывать о сбежавшем Иване, оставив брата в недоумении. Но размышлять еще и об этом было некогда – в сопровождении Михея он выехал из столицы.

В Благом они оказались ближе к вечеру – замерзшие, усталые, голодные. Алексей не останавливался в дороге, желая скорее добраться до места и узнать подробности.

- Так и не нашли, - отчитывался перед ним Савелий, управляющий имением.

Это был мужчина в возрасте, дворовый крепостной. Петр Алексеевич лично следил за тем, чтобы Савелий обучился грамоте и счету. Он был надежным, честным человеком, за что и получил высокую должность управляющего. Обычно к делам имения крепостных не подпускали, однако князь Вяземский слыл человеком сумасбродным; к тому же не желал нанимать отдельного человека за деньги. Он считал, что тут и свой вполне управится.

Разговор происходил в кабинете. Алексею подали туда горячего чаю с булочками, чтобы он отогрелся.

- И что же, никаких причин у него сбегать не было? Возможно, какие-то конфликты, ссоры с местными?

Савелий пожал плечами.

- Никаких ссор не было, барин… да он ведь ни с кем не разговаривал. Ходил везде один, спал на сеновале, ел что дадут. Ничего не просил… все было хорошо. И вот…

Алексей кивнул, нахмурясь. Вполне возможно, что Иван сбежал к нему, в Александровское… и тогда он, Алексей, должен быть сейчас совсем в другом месте.

- Вы посылали на поиски за ним?

- Да, Алексей Петрович. Десять человек… весь день искали. Сейчас уж вернулись. Назавтра думаю к исправнику ехать, заявление писать.

- Погоди пока, - ответил Алексей. – Не спеши к исправнику. Думаю, Иван по глупости своей бежал, мы найдем его.

Савелий кивнул.

- Тогда что же делать?

- Ждать новостей от меня. Я сейчас поеду в Александровское, узнаю, может, он там. До особого распоряжения ничего не предпринимай, договорились?

Управляющий снова кивнул. Он попытался было остановить барина, уговорить его не ехать в ночь, за окном начиналась метель. Однако Алексей только отмахнулся от его слов, потому как поскорее желал быть дома – вдруг Иван уже там?

Путь до Александровского занял у него около трех часов – довольно долго, хотя коня он в Благом сменил.

На пороге его встретил Василий, удивившись приезду барина.

- Как же вы… ведь погода-то! – причитал Василий, помогая господину снять верхнюю одежду.

- Ничего, Василий… как тут у вас? Все тихо?

Он в глубине души надеялся, что вот сейчас старик расскажет ему со смехом, как в имение вернулся Иван… но нет.

- Батюшка ваш нынче вовсе с постели не вставал… хворает больно. Сейчас уж уснул. А так все тихо, вас вот ждали назавтра.

Алексей вздохнул и поднялся наверх, по пути попросив, чтобы ему истопили в спальне печь и принесли еды. Распоряжения выполнили быстро. Оставшись один в своей спальне, Алексей присел на кушетку, в волнении запуская пальцы в волосы. Он думал, что уснуть не сможет, слишком велико было его беспокойство. Метель за окном набирала силу, ветер стучал в окна, засыпая их снегом. В такую погоду хороший хозяин собаку из дому не выпустит, а там где-то Иван… один, уже сутки на холоде. С его больной ногой…

Алексей не выдержал снова, сходил за водкой вниз, намереваясь забыться привычным способом. Выпил он довольно много – столько, чтобы чуть расслабиться и почувствовать себя способным уснуть. Он так и задремал на кушетке, время от времени вздрагивая от особенно сильных порывов ветра.

Разбудили его посреди ночи странные звуки – словно кто-то царапал стекло. Он сначала не понял, что это, оставаясь на границе сна и яви, потом проснулся. В окно кто-то тихонько скребся. Алексей бросился к окну, распахивая его и затаскивая внутрь окоченевшего, посиневшего, дрожащего с головы до ног парня.

- Ваня, Ваня… - шептал Алексей, ощупывая его и оглаживая.

Нужно было срочно согреть его. Иван не сопротивлялся, пока его раздевали, растирали и пеленали в одеяло. Алексей усадил парня у печи, сам пристроился рядом, согревая его ступни своими горячими ладонями. Ему все это казалось сном, и холодное тело под руками никак не давало поверить в то, что Иван настоящий. В конце концов, они устроились на полу, обнимая друг друга и время от времени обмениваясь поцелуями. От выпитого Алексей все еще ощущал туман в голове, не дававший собраться с мыслями.

- Зачем ты это сделал? – он прижал Ваню ближе к себе.

- Ты скоро женишься…

Иван скорее утверждал, чем спрашивал. Сердце Алексея зашлось от жалости к любимому – тот, наверное, совсем потерял в него веру.

- Я подумал, мы тогда больше не сможем… я хотел… последний раз.

Он поднял затуманенные глаза на Алексея. Щеки его заливал болезненный румянец – предвестник лихорадки. Алексей подумал с тревогой, что долгое нахождение на холоде не могло не отразиться на здоровье Ивана.