Преодоление (СИ)

Можно было бы прибегнуть к аннулированию брака, но здесь он в средствах тоже был ограничен. Если бы он лучше был осведомлен в вопросе… возможно, стоит наведаться к местному мировому судье, чтобы узнать, в каких случаях проводится аннулирование.

Придя к этому выводу, он посоветовал Наталье:

- Не сердите своих родственников раньше времени. Лучше скажите пока, что взяли время подумать, скажем, до завтра.

Она недоверчиво посмотрела в ответ.

- Что вы задумали?

- Не хочу вас обнадеживать раньше времени. Подождите до завтра. А пока позвольте откланяться.

Она была ошеломлена, но кивнула в ответ. В гостиной, куда он зашел попрощаться с хозяевами, на него накинулись с поздравлениями и бутылкой вина.

- Не спешите праздновать, - немного остудил их пыл Алексей. – Наталья Дмитриевна еще не дала окончательного ответа. Просила времени подумать до завтра.

- Как – подумать? Зачем думать? – глупо спросила Екатерина Семеновна, явно расстроившись.

Павел Иванович, однако, усмехнулся и подмигнул Алексею.

- Дорогая, разве не все женщины так поступают? Ты вспомни себя в ее возрасте. Ты гоняла меня не меньше недели, прежде чем дала свое согласие, из чистой вредности. Это у вас, женщин, в крови.

Екатерина Семеновна обиженно обернулась к нему.

- Вовсе и не неделю… всего пару дней.

Из имения Долгоруких Алексей направился в мировой суд. Судьей в их уезде был назначен некий Тропинин Степан Владимирович, выходец из чиновничьей среды. Алексей виделся с ним пару раз на приемах у Долгоруких, но близких дел не имел, это было лишь шапочное знакомство. Сейчас же ему предстояло прояснить довольно щекотливый вопрос.

Тропинин считался человеком обстоятельным и справедливым. По крайней мере, судя по тем мнениям, что имели о нем местные жители.

Народу в суде было немного; день клонился к обеду, да и погода была не та, чтоб разъезжать по округе. Алексей замерз, пока доехал, и покрылся влагой. Снег падал на него и таял на шляпе и пальто, стекая за шиворот противными каплями.

Секретарь, молодой щеголеватый парень с усиками и в клетчатом пиджачке, сразу проводил его к Тропинину, в обход очереди, состоящей из двух мужчин.

Степан Владимирович при виде его встал из-за стола, заваленного бумагами и перьями. Он был приземист и довольно толст, возраста среднего, лысоват. Остатки тусклых волос он зачесывал назад; одет был чисто и просто. Смотрел внимательно, прямо, и этот взгляд Алексею внушал доверие.

- Добрый день, - приветствовал его судья. – Чем обязан?

Они пожали друг другу руку и присели в кресла напротив друг друга.

- Я приехал к вам, Степан Владимирович, по одному личному делу, - начал Алексей. В дороге он обдумывал, какие вопросы следует задать. – Мне необходимо получить консультацию, а вас все рекомендуют как человека компетентного.

- Я вас слушаю.

- Меня интересует, - Алексей говорил ровно, взгляда не отводил, - в каких случаях аннулируется брак.

Тропинин несколько мгновений молчал, задумался.

- Что ж, - начал он, - это я могу вам рассказать. Резонов к аннулированию не так уж много. На моей многолетней практике таких было всего два. Первый, как сейчас помню, случился в 1794 году, еще при императрице… я тогда был молод, только вступил, так сказать, в должность писца. Помнится, одна негодница-купчиха злонамеренно оставила своего супруга и сожительствовала с другим мужчиной… это, безусловно, значительный повод к расторжению брака.

Алексей кивнул. Он предполагал нечто подобное; но требовать от Натальи подобного шага было бы слишком жестоко. Уйти самому? Тогда нужно искать любовницу… да мужчины изменяют женам направо и налево, этим никого не удивишь.

- А второй?

- Второй? Хмм… дайте вспомнить. Не так давно это было. Да, лет пять тому назад. Семья была из незнатных дворян. Жена там была неизлечимо больна душевно, муж от нее и отказался.

Алексей был разочарован.

- И все? Это все причины, по которым брак признается недействительным?

Тропинин хитро взглянул на него, его губы тронула усмешка.

- Я слыхал намедни, что вы, батюшка Алексей Петрович, жениться надумали. Что, уже ищете способ уклониться от супружества?

Алексей выпрямился в кресле. Вот чего ему вовсе не нужно было, так это чужого суда.

- Ну-ну, - помахал на него рукой Тропинин. – Что вы так испугались. Это не мое дело, я просто сказал… что касается аннулирования, то есть и другие причины. Если супруги не могут завести детей, допустим, или один из супругов не способен к исполнению супружеского долга. Брак могут расторгнуть, если один из супругов совершает на другого покушение, какое уж тут совместное житье, согласны? Тут в Сибирь сразу надо, на каторгу…

Алексей слушал внимательно. Ему казалось, что судья видит его насквозь, но он не перебивал.

- И, конечно, брак расторгается, если засвидетельствован факт двоеженства либо двоемужества.

На этом месте Алексей замер. Именно это он и хотел услышать.

- Еще что-нибудь хотите узнать, Алексей Петрович? – Тропинин снова принял серьезный вид.

- Да, - Алексей откашлялся. – Какова процедура аннулирования? Что нужно сделать для этого?

- Хмм… этими вопросами я не занимаюсь. Могу сказать только, что прошение об аннулировании подается в епархию, расторжением брака занимается церковь. После подачи прошения начинаются судебные разбирательства, в ходе которых и выносится решение о том, расторгнуть ли брак или нет.

Алексей помолчал, обдумывая эти слова. Все, в общем, было ясно.

- Благодарю вас, Степан Владимирович, - сказал он, поднимаясь на ноги. – Вы мне очень помогли.

- Ну что вы, что вы, - ответил тот, также вскакивая и протягивая руку для пожатия. – В нашем деле необходимо помогать друг другу… а я ничего такого и не сделал.

Они распрощались.

Алексей ехал домой, думая о том, как собирается усложнить себе жизнь. Отвертеться от женитьбы он способа не видел; оставалось привлечь на свою сторону Наталью. Согласится ли она с его планом?

Петр Алексеевич, знавший о планах сына на сегодняшний день, встретил его в кабинете, спустившись специально для разговора.

- Ну что же? Дали Долгорукие добро на помолвку? – спросил он.

Алексей кивнул. В последнее время задушевным разговорам с отцом пришел конец. Это было больно и горько, но еще горше становилось, стоило только вспомнить бледное, осунувшееся лицо Вани и обреченное выражение в его глазах.

- Наталья просила дать ей день на раздумья.

Отец кивнул.

- Хорошо. Завтра зайдешь ко мне, расскажешь, на какое число назначили свадьбу.

Глава 7.

На следующий день Алексей объяснился с Натальей и она дала свое согласие на брак.

Помолвку отпраздновали быстро и без лишнего шума: Петру Алексеевичу становилось все хуже, холодная погода нездорово влияла на него, а он хотел стать свидетелем свадьбы сына.

Венчание назначили на середину декабря.

Потихоньку снова съезжались родственники, на сей раз весьма немногочисленные. Решено было играть свадьбу скромную. За две недели до решающего дня взволнованная невеста пришла к выводу, что ей необходимо подвенечное платье приобрести в столице, никак иначе. Мол, итак свадьба непышная, хоть на платье порадуюсь. Долгорукие этому капризу ничуть не удивились (хоть он и не был в духе Натальи), отпустили племянницу с богом и в сопровождении Ольги, Николая и Алексея. Екатерина Семеновна тоже обещалась быть, но через пару дней, чтоб девушка успела присмотреть себе наряд.

Алексей всюду сопровождал ее. Они несколько раз вместе показались в общественных местах – в театре, галерее, ресторанах. Через несколько дней после приезда в Санкт-Петербург вдвоем отправились в Благовещенскую церковь на Васильевском острове.

Несмотря на всю эту бурную деятельность, счастливыми женихом и невестой оба не выглядели. Наталья день ото дня становилась бледнее и тоньше, а Алексей – мрачнее. Николай, с беспокойством отмечая это, решил было отговорить брата от женитьбы.