Анамнез декадентствующего пессимиста

…достаточно иногда для того, чтобы победить в своей душе соблазн и найти в себе желание жить. Тот, кто не понял заданного ему урока, должен выучить его снова. Порицать, бранить имеет право только тот, кто любит. И любящий всегда более прав, чем весь мир, ибо любовь выше человека.

Мне кажется… – сказала она и умолкла. Давай… поможем друг другу… Может быть, тебе пора перестать размышлять о жизни и начать жить? Стареть вместе, а не беспечно разлучаться на вечность. Спутники жизни по гроб, как две зубные щётки… Мы должны быть страшно осторожны. Потому что у нас будет очень странная жизнь. Можно заказать специальные костюмы или уехать в такую страну, где это не имеет значения. – Мы и сейчас в такой стране, где ничто не имеет значения. Я бы не могла. В этой стране.

Я могу уйти, если хочешь. Любой момент хорош, для того, чтобы уйти или остаться. Женщина должна готовиться быть женой солдата, ибо имеет "встроенную слабость". Всегда надо прощаться навсегда… Ниоткуда с любовью ни от кого… Не мой, но и ничей. И глаза, как бы всепрощающие… Позвольте Вам сказать на прощание: я так тебя люблю, что уже не знаю кого из нас двоих здесь нет, ведь когда крадёшь, крадёшь у себе подобного. Никогда больше не спутать твои чувства со своими, не резать пополам судьбу. Никогда больше не выйдешь ко мне со словами…

Доживи со мной до апреля. Я хочу посмотреть, как растает снег, как по небу побегут беззвучно облака. Не уходи не сейчас не теперь в день, что ночи бездомней… а обречённое время потерь я пересыплю в ладонях…

Что же делать, если я шотландка и сумасшедшая. Я ведь старого закала кочерга и всему здесь матка. Таких людей, как я, везде только награждают… Но я перестану. Это всё глупости. Не забывай свою бабу свихнутую. Баба она ведь и есть баба, да? а никак не ведьма? Добродушная и безвредная. Просто ты так добр ко мне, просто потому что из забывших меня можно составить город. (О, позабудь меня, не будь такой поганкой!) Что позабудешь, того потом не хватает всю жизнь. А я пред тобой в неоплатном долгу.

Только один раз, единственный и самый прекрасный раз всё было в моей жизни на самом деле – ты, моя самая большая любовь, моя самая великая радость на этом свете, ты был со мной.

И глаза зальются небом. «Снаружи человек, а внутри небо», поелику ты – как облак. То есть, облик девы, конечно, облик души для мужчины. Ибо души – бесплотны. Ну что ж, тем дальше ты от меня. Нельзя вступить в то же облако дважды.

Величава наша разлука, ибо навсегда расстаёмся, разменяв чистоган разлуки с процентами… Навсегда расстаёмся с тобой, дружок. Нарисуй на бумаге простой кружок. Это буду я: ничего внутри. Посмотри на него – и потом сотри. Вот так булыжник вдруг швыряют в пруд, ибо повод к разлуке важней самой разлуки.

Стоп, стоп! Что такое?! Дайте кто-нибудь платок! Вы только посмотрите на него – он же плачет! Уведите его! Уведите! Но согласно театральным законам в этом месте нужно плакать. Каждый новый спектакль должен становиться для зpителя культуpным шоком. Где можно плакать в придуманном мире от придуманной горькой обиды. Слёзы, пролитые на спектаклях, надо собирать в графины. Точно так же дрожит вьюноша от обиды – отказа девушки, с которой хотелось возлечь.

Пройдёт, как весенний кашель, станет невидимкой в пёстрой толпе, поклонится изысканно, словно столбик китайских стихов. И жаль, как старое платье.

Всё стихи ей читал волшебные, всё напугивал: мол, вот умру, буду приходить по ночам. А как же любовь моя. Тоже умрёт. Но ведь любовь моя такая. Ей нельзя умереть. И за тенью моей он последует – как? с любовью? Плакали приемлемые – быть может – слова. Хочешь, буду так же думать, как и ты про меня?

Как лучше это сделать – с помощью письма или во время прощания? На прощанье – поклон, ты – книксен? – Возможно. Так прощаются бессмертные. А обнять, поцеловать, что угодно… напоследок?

Заресничная страна – там ты будешь мне жена; заведём семью, деточки у нас будут, воспитаем их смышлёными и добрыми. Будут молчаливо смотреть, не понимая ничего… Господи, хочу, чтобы у нас был ребенок – это самое настоящее, что может Бог…

Докрашивай скорей свои ресницы… дрогнут и медленно опустятся. Ты не спеши, живи, второй этаж пустует, если хочешь, уладим все дела…

Честь девичью потом не воротишь; для девушки – это даже, можно сказать, первое в жизни сокровище… Когда вырастешь, дочка, отдадут тебя замуж в деревню большую, в деревню чужую, мужики там все злые и пьяные, по будням там дождь и по праздникам дождь… И нежны слёзы испускала…

Здравствуйте, милые, хочу вашу девушку за себя взамуж взять! – А ты хто такой будешь и в чем твое преимущество? – А в том мое преимущество, что молодой, да здоровый, да из себя пригожий, да работа у меня хорошая, чистая, а сами знаете…

Был легкий, паутинный день, когда я впервые вышел. Убегали белые, маленькие облака; но уже на востоке синел холодеющий воздух, и я подумал, что в такой же день полевая мышь Андерсена, приютившая Дюймовочку, запирала дверь своей норки, осматривала запасы зерна, а вечером, ложась спать, говорила: "Ну, теперь остается только сыграть свадьбу. Ты должна быть благодарна Богу, ведь не у всякого жениха есть такая шуба, как у крота. И, пожалуйста, не забывай, что ты бесприданница".

Мальчик, читающий вслух об Али-бабе, утром проснётся спесивый, седой, богатый, станет считать овец, доверять божбе, как соглядатай, красться по дому, женится на тебе. Вот убегу от вас на небо говорит мальчик, стану ласточкой спрячусь в соседнем мире никто не найдёт никогда девочку-ласточку встречу несколько лет дети молодые воспаленные небеса так. Она, наверное, хмурится во сне… Девочка вряд ли спит: завтра уже весна.

Женщина должна познать любовь плохого человека, чтобы потом быть благодарной за любовь хорошего.

«Сменит не раз младая дева мечтами лёгкие мечты» – говорил он, перебирая ей пальчики. C'est tres naturel, vous savez, dans les jeunes filles (фр.) – Это, знаете ли, очень естественно в молодых девушках. В новую любовь оденет. И сердце, ничего не зная, вновь знает нежно. Кому судьбою непременной девичье сердце суждено, тот будет мил на зло вселенной, сердиться глупо и грешно.

Уныние звучало в их словах, и меня тоже тихонько трогала печаль, потому что холодное небо грозило дождём, и вспоминался мне непрерывный шум города, разнообразие его звуков, быстрое мелькание людей на улицах, бойкость их речи, обилие слов, раздражающих ум.

В деревне жаль целыми днями сидеть дома в дождливую погоду. В деревне никто не сходит с ума. Уж лучше без глупца, чем без вруна. Покуда есть на свете простаки, нам жить обманом, стало быть, с руки.

Где найти спутника, – крутил он кольцо на безымянном пальце, – когда каждый бредёт в свою степь. Ибо когда расстаются двое, то, перед тем как открыть ворота, каждый берёт у другого что-то в память о том, как их век был прожит, и быть может… В Древней Греции существовал такой обычай: друзья, расставаясь, брали какой-нибудь предмет (глиняную лампадку, статуэтку или вощеную дощечку с какой-либо надписью) и разламывали пополам. По прошествии многих лет эти друзья или же их потомки при встрече узнавали друг друга, убедившись, что обе части соединяются и образуют единое целое – символ.

Умирать с мыслью, что соприкосновение всё же возможно… Прикосновение джу, прикосновение шу…

Ты должен взять жену из другого народа и позволить своим друзьям воспитывать твоих детей. Если тебе достанется хорошая жена, станешь счастливцем, если плохая – станешь философом.

Кстати, как её звали? Профессор провёл языком по губам, взгляд его помутнел, он снова повторил имя женщины, которой давно не было на свете.

Это навело нас на предположение, что тяжесть утраты не обязательно является наиболее важным фактором, определяющим природу печали. Проще и легче всего усмотреть здесь… если бы дело обстояло столь просто.

Поэтому, например, "в случае смерти г-на N говорят о кончине носителя имени, а не о кончине значения". (Расстроится мама, коль прочитает. Не читай после этого места). Не читай, если тебе плохо. Тебе станет еще хуже. Прочти, когда ты будешь в серьезном настроении и склонная к рефлексии. И не плачь. Все было оплакано уже столько раз.