Анамнез декадентствующего пессимиста

Куда же может привести столько пустоты и непостижимого? Мы хватаемся за отпущенные нам дни, так как желание умереть слишком логично, а посему недейственно. Если бы жизнь обладала хотя бы одним внятным и бесспорным аргументом в свою пользу, она уничтожила бы сама себя – инстинкты и предрассудки улетучиваются от соприкосновения с Неукоснительностью. Все, что дышит, питается недостоверным; для жизни, этой тяги к Безрассудному, любое привнесение логики гибельно…

Любовь или вера во мне осуществляются, даже если ты не рядом со мной: так ты веришь в Бога, пуская и не ощущая истины ясно и вещно в себе. Божья сущность необходима тебе, обращенной в любовь, любовь невесома, нет ее даже в осуществленье, лишь сквозняки любви скользят и переливаются по нашим лицам, ты же знаешь, ты чувствуешь это – качели сквозняков, укачивающих нас. (Поскольку Халиф не мог взглянуть на Лейлу глазами Маджнуна, ему не удалось разгадать тайну этой любви).

Иероглиф, означающий «смерть» – это сочетания лепестков на асфальте у подъезда. Иероглиф, означающий «смерть» – это головная боль. Счастливые сны, обрывающиеся с уходом детства. Толстая картофельная шелуха, семечки яблок. Свечение в темноте. Безразличие и уязвимость. Отчаяние, ярость, безнадежность. Слезы вопросов, вопросов, вопросов. Иероглиф, означающий «смерть» – рассыпающиеся листы нерожденной книги. Дети, не умеющие говорить и смеяться. Иероглиф, означающий «смерть» – это долгие муки, больницы, ночи в объятиях боли. О страданиях. О медленной смерти. Становится иероглифом, означающим «смерть».

Нечто вроде куку-вот-и-я от которого как говорится светлеют лица и оцепенело кино? Станет больше, умнее, витиеватее, утончённее, изысканнее, изобретательнее… Ободками вещей в моей жизни запомнилась первая треть. Он пуст был, но и сверх того, на чудесный порядок пустей, пока царствуешь, злясь на себя, существуешь, царапаешься немножко, – (а в этой растяжке сознания ни шагу не сделать вперёд). Ничем чреват, лишь круги в перламутровой их утробе говорят, что он есть.

Что если ты придёшь и руку положишь мне на глаза. Ты всё равно придёшь, зачем же не теперь? Неужели еще 3 года? а что? ожидание – это кефир. Но ведь прежде, чем ожидание станет слишком долгим? Пожалуйста, а?

Год-то какой чистый! Необжитый, необожжённый, одиноческий, иноческий – ночами. Я обожаю раннее утро, часов этак в пять. Ты идешь, и на улице ни души. Мир кажется чистым. И грузный, полный год не жди, не жди невзгод. Он не придёт, но как будто, как будто…

В определённом смысле, в будущем нет никого. В определённом смысле, в будущем нам никто не дорог. Будущее всегда настаёт, когда кто-нибудь умирает. Мне не из чего сплести венок, чтоб как-то украсить чело на исходе этого чрезвычайно сухого года.

И весельчак ли он сам или хмурен, как сентябрь в последних числах… Боль далеко, не прячь глаза и не скорби. Беспощадна ли судьба или отходчива, в конце концов она "сплетает" и расплетает любые неожиданные и странные "венки". Тогда в который раз мы принимаемся за изучение времени. Мы учимся времени, стягивающему края представлений, предзнания. Его игла, иногда золотая, а подчас платиновая, приятно холодит разгорячённый мозг.

Время, когда конкретные отношения разорваны, за исключением нити, тянущейся от зрачка, время, когда пучки тончайших ощущений распадаются без остатка – торжество впечатлений как таковых. Распад – это одновременно же чье-то приобретение, а жертвоприношение оборачивается возможностью – и необходимостью – требования жертвы.

Сумма дней и судорожных дум… сугубо от нужды и до нужды… не пуская в дело анестезию рассудка… чтобы мы пропажи не замечали.

Прости меня, прелестный истукан. Мы говорим, как правило, рывками. Находчивость – источник суеты. Что ложь, не встретив возражений, испарится, хоть против правил, именно из-за налёта необязательности в падающей интонации. Мальчика прослеживают в муже, мишень его всегда находится вовне. Суть поезда? За что нас любят? О чём он думал бы, когда б его не грызли тоска, припадки? Если бы любил? Ни тем более возлюбленный, никто не скажет вам этого в момент вашего полного поражения.

Вместо этого битый час смотрела в окно, что будет поразительней для глаз. Очень напряжённая обстановка… перелезем и через это, – затворничает она.

Вздрогнув, себя застаёшь в грядущем. По улице вглядываюсь – этот может убить.

Нужна ли страсти память? Совершенно секретная мысль о смерти, нет на свете вещей безупречней. В середине длинной или в конце короткой жизни. Как я люблю эти запахи – запахи бесцельной, но длящейся жизни. Чем счастливее могут быть люди, тем несчастнее они становятся. Чем лучше узнаем мы друг друга, тем хуже.

Не имеет значения, кто у тебя в «сознании», лишь бы знак подавал. Чем короче память, тем длиннее жизнь. Чем больше помнишь, тем ты ближе к смерти. И то сказать, когда такие гости, причём тут хорошая память… Не всё так уж глупо в романтической концепции страсти.

Вот, наконец, героиня без имени и очертаний – прочерк в графе о приметах – спешит из ворот к остановке.

– Неужели так бывает? – она раздевается догола, она бежит к воде, она не помнит больше никаких «малчиков»!

– Так бывает, – отвечает ей кто-то, кому нет дела до согласования слов.

Ничего не понимая, она смотрит в небо.

Так бывает.

© Шакиров И.А.

Редакция от 08.2016