Вопросы

Илона засеменила к дому.

– Не знаю, чего ты хочешь. Вот я родила от Выготцева – и никого другого не ждала.

Таня заулыбалась.

– И он был очень хорошим отцом. И по-своему хорошим мужем.

– Ну, тебе ли не знать, каким мужем он был! – поддела Илона. – А Рига любит тебя. Это всем известно.

– Любит. Он и убьет меня потому, что любит. Убьет – от любви.

– Что-то мне кажется, не конца тебя в дурке полечили! – сорвалась Илона. – А я, знаешь, сколько лет я локти себе кусаю? Знаешь, как я люблю его?! Так, что в подушку рыдаю, как школьница!

– Кого любишь? – не поняла Таня.

Обе остановились у отеля и посмотрели друг на друга.  

– Ригу?

– Ригу. Еще с тех пор, как он впервые к нам зашел – в карты играть. Фокусы показывал. Выготцев тогда хохотал, как сумасшедший.

– С тех пор?

Таня была очень удивлена.

– Так почему же ты никогда… не пыталась?

– Да я его на десять лет старше! – с болью бросила Илона.

– Ну и что? Что такое десять лет? Ты сейчас попробуй!

Таня предупредила ее растерянный взгляд:

– Я же не ревную его. Если ты его хочешь, Лона… я же не против.

– Да ты что?! Я просто тебе сказала... Думала, ты давно в курсе.

Таня пожала плечами. Только теперь объяснила себе все расспросы Илоны и ее постоянный интерес к их личной жизни.

Обе одновременно оглянулись и заметили в конце аллеи Ригу, который приближался к отелю. Полупрозрачный контур на фоне заснеженного побережья невольно приковывал взгляды. Вдруг Таня почувствовала гордость. Она теперь не была унижена перед Илоной, она перестала быть бесправной гувернанткой в доме ее мужа, более того – теперь Илона, едва ли не со слезами на глазах, просила, как милости, внимания Риги.

Он подошел – кивнул Илоне, обнял Таню и поцеловал в губы. И она обняла его и улыбнулась подруге.

– Пойдем с нами чай пить?

– Чай? Нет, я домой.

– Дети ждут?

– Да, дети.

Рига вдруг пригляделся к злой и растерянной Илоне и брякнул:

– А ты, Илонка, сдаешь. При старике такая дама была – хоть куда. А теперь – куда?

– Куда и раньше.

Рига засмеялся, увлек Таню к «Фортуне», она на ходу махнула Илоне рукой. Та посмотрела им вслед взглядом безумной кошки, навсегда лишенной своей весны.

В гостиной Таня невольно залюбовалась Ригой, словно увидела его в первый раз – даже не в «Фортуне», а в доме Выготцева, когда он принес ее забытую перчатку и спас ее от наглых охранников. С тех пор – он не раз спасал ее. Разве нет?

– Что-то случилось? – Рига поймал ее улыбающийся взгляд.

– Нет. Просто любуюсь.

– Мной?

– Ты очень красивый.

Рига посмотрел настороженно. 

– Ничего не случилось?

– Нет.

– Как себя чувствует Илона?

– Она тебя хочет.

– Меня? Илона? Эта старая кляча?

– Она не старая.

– У нее дети старше меня.

– Кольке только десять.

– Трахнуть ее?

– А ты смог бы?

– Почему нет? Она неплохо выглядит. И она должна быть горячей: у нее быстрые реакции. Она подвижна и, наверное, будет активна в постели. У нее тонкие губы, но – с ее хваткой – думаю, она классно исполняет минет. У старика, небось, не вставал без минета, а? Не помнишь?

– Не помню, – Таня покачала головой.

Не могла понять, к чему Рига говорит все это – с целью обидеть ее, или завести, или вызвать ее ревность.

– Так что, на счет Илоны, я подумаю.

– Не надо. Мне это не нравится! – решила Таня. – Не хочу снова делить с ней мужчину.

Рига заулыбался.

– В таком случае, тебе придется что-то предпринять. И немедленно.

– Я предприму…

Кажется, в этот момент Таня хотела только одного – почувствовать до конца свою победу над Илоной. Но с другой стороны… неизвестно еще, кто из них был больше наказан этой победой. Как только Таня намекнула Риге, что устала и хочет спать, он предупредил почти серьезно:

– Пойду к Илоне.

Было весело. И не очень весело. Словно сама над собой смеялась, над своим фальшивым счастьем.

После неожиданного признания Илоны отношения между Таней и Ригой стали спокойнее и ровнее. По крайней мере, обычные разговоры перестали провисать и разрываться на части. В то же время Таня вспомнила житейскую мудрость: никогда не возвращаться к прежнему любовнику. Уже знакомая ей усталость от ежедневной, требовательной близости с Ригой стала охватывать ее тело и сознание.

Она невольно стала сторониться его – больше времени проводила с редкими гостями, пересмотрела в кинозале все новые фильмы, и в результате несколько раз Рига ночевал один, раскинувшись на их огромном семейном ложе.

На Рождество съехались «близкие» – люди, у которых не было других родных и другого дома, только Рига и «Фортуна». Из столицы приехал Макс, оставив дела на Смолина, с Запада явился Василь по кличке Поляк, представитель Риги во Львове, от «Фортуны» был Руст. Остальных Таня знала плохо, но все улыбались, целовали ее в щеки и дарили подарки. Очень дорогие подарки.

Таня была рада снежному Рождеству. Илона тоже праздновала в их компании, смотрела на Ригу, и Таня замечала, как он, натыкаясь на ее страстный взгляд, иногда подмигивает ей и смеется. Наутро вдруг стало тошнить. Она подумала, что, может, выпила лишнего.

На следующее утро снова тошнило. И на следующее – тоже. Она с трудом чистила зубы и внезапно поняла, что беременна.

Как это могло произойти? Теперь уже не вспомнить, как, когда… Когда-то. Тем более, что Рига этого хотел.

В город она выезжала только с охраной. И путь был только один – к Илоне.

– Илона… я не могу пойти к врачу – Рига узнает об этом. Он узнает и заставит меня рожать. Илона, сходи ты, я прошу тебя, пожалуйста…

– И сделать за тебя аборт?!

– Нет, ты попроси каких-то таблеток – я любые деньги заплачу. Еще только месяц, еще можно что-то сделать.

Илона вспомнила, как сама была счастлива, когда забеременела, когда Выготцеву это удалось, когда она поняла, что теперь он никуда от нее не денется, разве что – на тот свет. И как он сам был рад. Как кормил ее бананами. Сколько она бананов тогда съела! И ей больно стало за Таню.

– А… полынь ты пила? Как чай, просто. Рига не поймет. Ее можно в аптеке купить…

– Полынь?

Танины глаза наполнились огромными зелеными слезами.

– Я хочу быстрее избавиться от этого. Пока это еще не ребенок, пока я еще не люблю его. Иначе сердце разорвется…

– Я знаю. Завтра пойду к врачу. Не волнуйся. Просто мои пилюли могут тебе не подойти… Это опасно.

– Ничего. Не страшно. Моя жизнь – не очень большая ценность.

И тогда Илона обняла ее и заплакала. В этот момент она совсем не завидовала Тане. В комнату вбежала Маринка и замерла на пороге: женщины всхлипывали, Таня уронила голову на руки, и ее плечи вздрагивали от безудержных слез.

Маринка подошла и дернула Илону за рукав.

– Не плачь, мам, не надо.

– Правильно, – улыбнулась Илона сквозь слезы и прижала дочку к себе. – Пусть тетя Таня сама плачет.

В «Фортуне» еще длились праздники. Море стало затягивать льдом, гости фотографировались на фоне занесенного снегом побережья, Таня тоже позировала перед объективами фотоаппаратов.

– Улыбайся! Улыбайся!

Рига как-то хлебнул из ее чашки – ничего не понял. Проглотил полынь и поморщился.

– Прокис твой чай, что ли? Не отравись, смотри.

Илона принесла таблеток.

– Одну? Две? – Таня взяла в ладонь упаковку.

– Две, наверное. Хотя и от одной можно помереть.  

В итоге, что-то помогло, если можно так сказать. Что-то помогло избавиться от ребенка, которого она так хотела – и так не хотела. Сначала Таня почувствовала резкую боль внизу живота и сильное сердцебиение. Подумала, что ее сердце может не справиться с тайфуном гормонов. Сразу же открылось кровотечение. Таня видела, как ее брюки заливает кровью, но продолжала сидеть за столом, не зная, как подняться при Риге. Он взглянул на нее и сам побледнел.