Вопросы

– Он хороший парень.

– Да я знаю, что он хороший парень. Я ему верю. Но слишком хорошим быть вредно. Он должен в первую очередь меня удовлетворять, а не мою жену. Так? Я же вижу, что он влюблен в тебя!

– Не выдумывай.

– Я не выдумываю. Он тает, когда на тебя смотрит.

– Он мальчик совсем. У него и в мыслях ничего подобного нет, – заступилась Таня.

– Пусть только шаг к тебе сделает – я его собственноручно кастрирую, –  пообещал Рига. –  Не стану разбираться, мальчик он или девочка. Ты меня поняла?

– А я при чем? 

– Чтобы ты не это… не поощряла.

Таня бессильно опустила руки. Если Рига еще и ревновать ее начнет, это осложнит и без того непростую ситуацию.

– Мне этого не нужно, – сказала она, думая о своем.

– Вот и не сиди с ним вдвоем за закрытой дверью. А то я еще подумаю что-то нехорошее – о таком хорошем парне. А поскольку сам я парень не очень хороший, так я понимаю?

– Да.

– То я быстро его в расход пущу! – закончил Рига.

Сам остался доволен внушением. С Рустом – замирили, но иногда, глядя в его хмурые глаза и на его широкие плечи, Рига начинал подумывать о его замене. Однако надежных людей было не много, особенно – прошедших военную школу и приобревших навыки выживания в экстремальных условиях сети. А Рустам по-прежнему косился в сторону Тани с такой грустью, словно наблюдал за таянием небесной радуги.

Впрочем, радуга, действительно, бледнела. Почти не ела, плохо спала. От секса отказывалась. А Риге не хотелось никакой другой женщины – и это его настораживало. Илона продолжала смотреть на него то восхищенно, то зло, словно бросая ему вызов. Он уже понимал, что отыметь ее – почти что  дело чести, но настроения на это никак не хватало.

В феврале вдруг приехал Макс. И оттого, что Рига не считал Макса таким другом, как Смола, это его очень удивило. Тем более, что Макс и в столице никого не поставил в известность о своем отъезде.

– Случилось что-то? – спросил Рига.

– «Фортуны» никогда зимой не видел. А тут снега полно. Больше, чем у нас.

Рига взглянул подозрительно.

– Так чего тебя принесло?

– По тебе соскучился.

– Ну, полюбуйся.

– Хорош!

Зашли в бар и присели за столик. Снова Макс умолк.

– Ну? – спросил Рига.

Подошел Руст. Обнялись с Максом, хлопнули друг друга по плечам. Макс ухмыльнулся, глядя на Руста.

– Че с лицом?

– Вытянулось?

– Ну.

– Челюсть неправильно посадили. Теперь опять ломать надо и заново закреплять, – Руст провел рукой по щеке.

– Где тебя так?

Теперь и Рига ухмыльнулся.

– Да вот, – кивнул на него Рустам. – С Ригой взасос целовались.

Макс кивнул без улыбки. Понял, что Русту здесь нелегко пришлось.

– Как там Смол?

– Смол? Путем.

Выпили, стали закусывать, усадили рядом официанток. А Рига все думал, какая же причина могла привести Макса среди зимы в «Фортуну» и отчего он молчит.

Снова охватили дурные предчувствия, и водка уже не шла. Посреди попойки выдернул Макса и увел в свой кабинет. 

– Короче, не жмись теперь, как девка. Приехал – говори прямо.

– Я и хочу прямо, но не знаю, как ты поймешь…

– Пойму, не переживай.

– Рига, не подумай, что…

И снова умолк.

– Твою мать! – взорвался Рига. – Какого хрена ты тут тень на плетень наводишь?! Не подумай так, не пойми так! Говори, не выводи меня!..

Макс чувствовал себя гадко. Чувствовал себя трусом, который, чтобы самому остаться в живых, подставляет первым.

– Ты Смолу веришь? – выдавил все-таки.

Рига кивнул. И в ту же секунду поморщился, чувствуя, как холод подступает к сердцу. 

– Что со Смолом?

– Насколько я знаю сеть, не все идет гладко. Сеть перестала быть прозрачной, по крайней мере, в столице.

– Смол вяжет на себя?

Макс не ответил. Ждал реакции Риги.

– Вот сука!

Рига помолчал и добавил:

– Как привык в ментуре работать, так и продолжает – на два фронта. В таких людях никакой верности нет.

Понял, что Макс не врет. Раз Смол стал вязать сделки на себя, то сеть стала терять доход и прозрачность – структура начала расслаиваться.

– Давно ты понял? – спросил только у Макса.

– Я не думал, что он решится. Подозревал, но…

– Раньше сказать не мог?

– Нет. Фактически – я его зарываю сейчас. Нужно было убедиться.

– Нужно было дождаться, пока он тебя зароет! – бросил с досадой Рига. – А заодно и меня! Убрал бы – и дело с концом.

– Ты бы не поверил…

Действительно, мог бы и не поверить. А Макс – не предал, Макс рискнул – предупредил.

– Ясно, – кивнул Рига. – Примем меры. Ты не возвращайся в столицу пока. Я все улажу. В таких делах надо быть жестким, Макс, чтобы быть живым.

– Знаю, но… Это же Смол.

Смол, с которым они были друзьями. Рига махнул рукой – что говорить… Хорошо, хоть выжал из Макса это признание. На том и расстались. Рига послал людей в столицу. А сам задумался. Крепко задумался.

Смол мог уже знать, что Макс уехал. И если все это время он переписывал сделки и прибыль на себя, то к столкновению с Ригой он мог быть уже готов. Значит, отъезд Макса уже не играл для него особой роли. Смол уже решился… решился на передел…

Если нет, если он еще сомневается, его удастся убрать легко, но если он уже все продумал и сколотил свою бригаду... Вот, что чувствовал постоянно Рига – движение за своей спиной, напряжение сети, опасность. Значит, уже может быть слишком поздно. Знать бы наверняка…

Как Макс опоздал! Действительно, Рига все это время думал только о Тане, о ее болезни, о сексе. Вспомнилось, как Смол тогда посмеялся: «Семейная жизнь?»

Вот, что он имел в виду: Рига выпадает сам по себе, теряет хватку. Черт! Рига замер, сжав кулаки. Глаза широко распахнулись – и, наконец, он увидел перед собой пропасть, к которой подошел вплотную. Макс едва успел схватить его за рукав.

Все это время Смол готовился, собирал свою бригаду, сам – напрямую – связывался с поставщиками, сам менял дилеров. Фактически сеть уже замкнулась на нем. Фактически Рига уже выпал.

Что теперь? Новый передел? Изнутри – как было с Дави? А изнутри – нет ничего хуже. Лучше бы чурки какие налетели – перестреляли бы, да и дело с концом. А тут – почти полгода работы Смола – не на сеть, не на Ригу, а на себя.

Передел неизбежен. И сеть неизбежно начнет рваться, связи начнут рассыпаться, официальные лица начнут колебаться, не зная, на кого ставить. Вполне возможно, что большинство чиновников уже на стороне Смола. Не зря же он провел в столице столько времени.

Рига молил Бога, чтобы ничего этого не было, чтобы удалось убрать Смола быстро и безболезненно для сети. Если начнется новый передел, что будет с Таней? Как она перенесет это? Кто вообще останется в живых после этой войны?

Все было тихо. Снег продолжал падать. Вечер затопил синевой побережье, сумерки стали впитываться в снежный покров, и Риге сделалось немного спокойнее. Ничего не происходило. Продолжалась обычная жизнь.

Он пошел к Тане, она выглядела лучше и улыбалась веселее.   

– Макса видела? – спросил Рига.

– Да, заходил. В город поехал. Говорит, тихо у нас – здорово…

– Тихо…

Тихо? Кажется, тихо. Таня вгляделась в него, улыбка угасла, и снова он подумал, как она изменилась, каким неживым, серым и тусклым сделалось ее лицо за это время.

– Что с тобой? – спросила она Ригу. – О чем ты думаешь? Плохие новости?

– Нет-нет. Пока никаких новостей. Тихо.

А ночью это «тихо» разорвалось в клочья. От этого «тихо» не осталось и следа. Даже памяти не осталось. Позвонил Южин:

– Это твой парень здесь?

– Где?

– На трассе – с простреленной башкой валяется.

– Какой парень?

Но Рига уже понял, что война объявлена. Что столица уже под Смолом, и сам Смол уже не в столице, за которую спокоен, а в «Фортуне». И что Макс…