Фотографирование осени

Будет семья

Валера тоже приехал в деревню, в святыню, а не жил тут

всегда. Как раз был свободный домик. Про него говорят: чело-

век с биографией. Почему с биографией, потому: ему уже два-

дцать шесть, а он ещё не закончил школу. У человека биогра-

фия, ничего удивительного. В остальном он совсем такой же,

как все, кто приехал сюда и остался жить. Ходит в красной фут-

болке и старых джинсах на сенокос, в этом же стоит на службе.

Лицо у него красное, голос спокойный и простой. Он влюблён в

Серафиму, она младше его на шесть лет. Все тут духовные чада

игумена, вот и Валера с Серафимой тоже.

Молодой человек уже давно ухаживает за девушкой. С се-

нокоса приносит букеты полевых цветов, покупает открытки,

даже специально ездит за ними в районный центр, приводит в

магазин, где она выбирает себе мороженое. Ещё весной Валера

позвал Серафиму замуж, но игумен настоял на том, чтобы он

продолжил учёбу. И теперь молодой человек ученик восьмого

класса школы рабочей молодёжи, пишет сочинения на отлич-

но. Серафима — большая надежда игумена, и он не намерен

благословлять её выходить замуж абы за кого.

Правило послушания

В монастырях, в святынях может получиться так, что вам

придётся делать всё, что угодно. Это называется послушание.

Кому-то поручат работать на кухне, кому-то — продавать

иконки, кому-то — попробовать редактировать тексты пропо-

ведей настоятеля монастыря. Одним достаётся прополка кар-

тошки, другим — мытьё полов и стирка, весь день с водой. Если

в монастыре есть животные, вас могут отправить ухаживать за

скотиной. Ничего удивительного, в монастыре живут люди, и

им тоже надо есть, пить, спать и молиться. И они работают на

огороде, готовят еду, пишут и продают иконы, шьют празд-

ничное облачение и сушат сухари, разводят пчёл, опасаются

медведей, молятся о хорошей погоде, страдают от мошек и ко-

маров, строят печи, восстанавливают храмы. Этим же занима-

ются и паломники. Надо быть готовыми к такому повороту со-

бытий.

Может быть, кому-то это может не понравиться. К приме-

ру, человек склонен спать до обеда, а потом идти погулять и

неторопливо что-нибудь поделать, а тут его заставляют целы-

ми днями чистить рыбу, варить картошку. Не стоит пережи-

вать. Если не сбежите из монастыря до воскресной литургии,

на службе успокоитесь, и лицо ваше приобретёт спокойное вы-

ражение. Так и бывает буквально со всеми. Всегда бы так.

Бывшая сирота

Монахиня сестра Смарагда нашлась сама. На выставке в

Москве был стенд монастыря, и Нина подошла и сказала, что

хочет быть в нём. Почему в нём, кто знает. Просто подошла и

спросила, как добраться, и что нужно, чтобы взяли в монастырь

рядом с хутором. Ей объяснили, и она начала сидеть на чемо-

данах — ехать решила вместе с сёстрами после закрытия вы-

ставки. Отпрашиваться ей было не у кого — давно сирота. Уво-

лилась на работе, раздала маленькие долги, вернула хозяйке

ключ от квартиры — всё. Теперь она уже монахиня с именем

сестра Смарагда, вспоминать о своей прежней жизни не любит.

Тепло от печки

Монах Павел умеет строить печи. Неясно, кем он был до

монастыря, вроде бы фотографировал для газет, но точно из-

вестно, что жил в деревне, в глухом месте, оно ещё дальше, чем

святыня, и добираться туда гораздо труднее. Сюда хоть есть

наезженная дорога. А туда только пешком. В такой деревне ни-

как не обойтись без печки. Она нужна и для обогрева, и для то-

го, чтобы готовить еду. Хоть и идёт во всей стране газифика-

ция, но очень медленно, тех мест пока не достигла. Всё равно

там много леса, люди пока что проживут и на дровах. И вот от-

туда и приехал Павел, там и выучился класть печи.

Давно пора бы ему найти ученика, но никто не хочет за-

ниматься этим хорошим делом. В кельях печи построил Павел,

в монастырском храме они ещё с позапрошлого века. А вот по-

явятся новые монахи, придут насельники, кто будет класть их?

Сам Павел уже отказался этой осенью построить печку в поме-

щении нового склада для продуктов, сказал, не то здоровье,

чтобы в свитере работать. Но все думают, что придёт лето, он

наденет серую футболку и примется за новую печь. В святыне

ещё так много всего непостроенного, а таких специалистов

меньше десятка на всю область.

Ещё про Ксению

Ксении дай только поговорить о божественном. Вообще, у

неё мало слабостей, она не объедается, не сквернословит, не

завидует и так далее. Но о божественном говорить любит. Не-

давно рассказала о первой исповеди. Она тогда ездила в один

монастырь, где был старец. Говорит: он такой батюшка, к нему

все бежали, как дети к солнцу. Всегда хотелось быть рядом. А

если улыбался! И я пошла к нему на исповедь. Сама боюсь, а он

говорит: в чём твой грех, солнышко? Я скажу. А ещё в чём? Я

скажу. И так всю исповедь. Всё время солнышко. И всё время

вздыхал. Как будто так молился за меня. Потом благословил

идти к причастию. И я заплакала. Мне было уже сорок. А по-

том… Но это уже не относится к первой исповеди, поэтому не

пересказываю.

Люди, которые живут рядом

Все видели таких людей — или это Лариса с подбитым

глазом, или это Степан всегда в зимней одежде, или это кто-то

из хромых или очень больных подходит к храму и просит у па-

ломников денег. Все они живут в соседних деревнях. Мало кто

даёт: во-первых, все деньги в вещах, а вещи в келье, а во-

вторых, дают хлебом и конфетами, кто-то специально берёт с

собой. Некоторые просто бурчат под нос: иди работай. А где

работать с подбитым глазом или в глуши?

Отец Андрей перед тем, как ехать по важным делам, ждёт

машину, водитель протирает зеркала. Подходит Лариса, ей он

даёт двадцать рублей. Мало, говорит она, добавить бы. А отец

Андрей говорит, что хватит, довольно, позавчера ещё он видел,

как Лариса едва шла мимо монастыря, отворачивала лицо. А

вчера его не было целый день, вернулся поздно вечером, что

там происходило, настоятель не знает. Больше сегодня она ни-

чего не получит. Потом подходит Степан, он получает столько

же — двадцать рублей. Чтобы не смущать Ларису.

В этом месте, рядом с этими людьми, а может быть, прямо

в их душах пересекаются два мира, горизонтальный и верти-

кальный. Никто из паломников не знает, почему эти люди та-

кие, только отец Андрей мог бы рассказать, но он не будет. И

так всегда в монастырях, никто не гонит, и без того отовсюду

выгнали.

Правило семьи

Иван говорит сыновьям, чтобы искали себе жён в храме.

Господи, они такие маленькие, какие им жёны, какой им храм?

— вздыхают обе бабушки. И правда, старшему сыну четырна-

дцать, младшему пока десять. Но Иван настаивает на своём.

Сам он бывает в храме не каждую неделю, чаще всего только

раз в месяц, зато возит на машине игумена дальнего монасты-

ря в город и обратно, но это всё. Свою жену он нашёл не в хра-

ме, их тогда ещё почти не было, а на телевидении. Однажды

журналисты проводили опрос на улице, кто что думает про ал-

коголизм. И она одна сказала, что, конечно, пьяницы сами ви-

новаты в своих горестях, но это не отменяет к ним жалости и

любви. Иван тогда только начинал пить, от него уже ушла одна

жена, а от второй он бы не отказался. Тем более от такой доб-

рой и красивой. Он позвонил на телевидение, каким-то чудом