Страшен путь на Ошхамахо

вали красоту, чтобы когда-нибудь разом свалить накопленное богатство па одного

из будущих наследников (хотя хватило бы и на двоих). Этим наследником и ока-

залась Нальжан. В ее огромных темно-карих глазах Канболет видел силу и не

женский разум. Хватало в них еще места для бесконечной доброты, а возможно, и

для более сильного чувства. Глаза эти давали понять, что они могут быть и гроз-

ными, особенно если над ними сдвинутся черные, почти сросшиеся брови. При

улыбке ее крупные пунцовые губы, очерченные решительно и четко, обнажали

два ряда безупречно ровных белых зубов.

— Ты почти не изменилась, Нальжан, — сказал Канболет. — Только еще

красивее стала. И удивительно, что еще не встретила достойного тебя жениха. —

Тузаров заметил, что ее крепкий стан туго стягивала шнуровка коншибы — де-

вичьего корсета. (Как отличать девушку от замужней женщины по манере носить

головной убор, он тоже помнил.)

Нальжан из приличия сделала вид, будто немного смутилась.

— Ты удостаиваешь меня добродушной шутливости, молодой наш хозяин.

Да ведь мне, глупой привередливой деве, всегда хотелось иметь мужа хоть немно-

го похожего на тебя. А таких не попадалось. Вот и упустила я свое время. Видно,

теперь всю жизнь придется оставаться в доме старшего брата-вдовца.

— А где твой брат?

— А здесь, в Шеджемском ущелье. Так и живет в маленькой усадьбе наших

родителей. Ты ведь знаешь, моя старшая сестра была замужем за одним из уорков

твоего отца, а родители наши умерли рано, и сестра забрала меня еще маленькой

девочкой в свою семью. Помнишь ее?

— Немного помню.

— Тогда ты должен помнить, что обе ее дочери вышли замуж, а сама она

умерла незадолго до того страшного случая, когда твоего отца... Нальжан запну-

лась.

— Помню, — коротко ответил Канболет. — Ну, а муж твоей сестры?

— Убит в тот же день, что и другие защитники тузаровского дома. О, аллах!

Пошли семь громов и семь молний на вшивую голову князя Алигоко! — глаза

Нальжан гневно засверкали, румяные щеки побледнели. — Это он, сын змеи и

шакала, виновник всему. Чтоб его потомству...

— Постой, добрая наша Нальжан, — мягко прервал ее излияния Канболет.

— Об этом мы еще поговорим в более подходящее время. Мы с моим каном только

что вернулись из далекого путешествия. Пристанища пока не имеем и...

— Ни слова! Ни слова больше, славный наш хозяин, иначе получится, будто

я сама не догадалась попросить тебя о великой чести воспользоваться домом мое-

го брата. А за мою недогадливость он оторвал бы мою глупую голову. И правильно

бы сделал. Пойдем скорее! — И она так рванула веревку, привязанную к рогам ко-

зы» что та с жалобным блеянием грохнулась оземь. — Сюда» по этой тропинке

вниз, к реке, а там и жалкая наша лачуга совсем близко. Нет, аллах наверняка на-

кажет меня за длинный язычище и короткий умишко. Но брат еще страшнее...

«Какое трогательное сравнение, — подумал Тузаров. — И, кажется, оно не в

пользу Всемогущего. Не-е-е, добродетельная богобоязненность никак не привива-

ется кабардинской женщине».

Давясь от еле сдерживаемого смеха, Канболет передал поводья коня воспи-

таннику, который, не мигая, с застывшей улыбкой все время прислушивался к бе-

седе старых знакомых.

Южный склон хребта, возвышающийся над левым берегом Чегема, немного

круче северного. И лес на этом склоне гуще, разнообразнее. Если на теневой сто-

роне господствуют вековые чинары, то на солнечной чего только нет: и боярыш-

ник, и кизил, и дикие груши, и колючий шиповник, и мушмула — все цветет, бла-

гоухает, и каждый корешок жадно тянет соки из пробудившейся к жизни земли, и

каждый зеленый листочек взахлеб упивается ярким светом весеннего послеполу-

денного неба.

С одного из поворотов тропинки открылся вид на бурливую многоводную

реку. Стал слышнее грохочущий шум потока, разбивающегося об огромные валу-

ны. В некоторых местах берег обрывался к воде отвесными скальными уступами.

Тропинка извивалась теперь вдоль реки, скоро она спустилась к самой воде, затем

снова поползла кверху. Наконец путники вышли на небольшое, чуть покатое пла-

то, заросшее травой и мелким кустарником. Неподалеку показалось несколько

строений, видимо, относящихся к одной усадьбе, подальше — небольшое село.

— Мы уже почти дома, — объявила Нальжан.

Но тут их внимание привлек внушительный отряд всадников на противопо-

ложном, более пологом и ровном берегу, по которому была наезжена широкая до-

рога. Всадники ехали вверх по течению реки — навстречу Канболету и его спутни-

кам. В этом месте берега сходились близко, и через реку можно было бы легко пе-

ребросить камень.

Больше половины конников составляли крымские татары. Вслед за передо-

выми, среди которых, наоборот, кабардинцев оказалось побольше, ехали какие-то

важные персоны. На белом арабском жеребце восседал толстый, надутый созна-

нием собственного величия татарин в пышно изукрашенных одеждах. Чуть поза-

ди — всадник в лиловой черкеске, с тонким шрамом через всю щеку. Канболет за-

стыл на мгновение и напрягся, будто перед прыжком.

— Хочешь знать, кто такие? — тихо спросила Нальжан.

— Знаю, — медленно процедил сквозь зубы Тузаров. — Алигот-паша, наме-

стник крымского хана, и князь Шогенуков, вшиголовый хищник. А вот куда и за-

чем они едут...

— Уже не первый раз они в этих местах. На охоту едут.

— А-а, вот как...

Кавалькада скрылась за поворотом дороги.

— Не будем задерживаться, бесценные гости наши, а то мой брат уже, на-

верное, собирается искать меня, как я искала эту пророком проклятую козу. О, что

я говорю! Теперь она не проклятая, а благословенная, ведь милая моя козочка

помогла мне встретиться с вами!

Они пересекли зеленый лужок, на котором с удовольствием задержался бы

тузаровский конь, и подошли к плетневой ограде маленького двора.

ХАБАР ВОСЬМОЙ,

вопрошающий, чем отличается скотина

мусульманская от скотины христианской?

Дом был поставлен на высоком каменном фундаменте и был немного по-

хож на жилища балкарцев, чьи селения располагались выше по ущелью. Крышу,

составленную из плотно подогнанных друг к другу стволов молодых сосен, под-

держивали массивные дубовые столбы. Кровлей служил привычный для кабар-

динцев камыш, покрытый дерном. Стены сделаны были из двойного орехового

плетня, обмазанного глиной в смеси со свежим конским навозом. Были, конечно,

во дворе маленькие загоны для скота, открытый сарай, а вот что это за небольшое

каменное строение в глубине довольно обширного сада, примыкающего к леси-

стому склону горы, Канболет смог определить не сразу. Только присмотревшись к

белому полупрозрачному дымку, поднимающемуся над высокой трубой, он дога-

дался: там кузница.

Из нее вышел худощавый высокого роста мужчина лет сорока пяти и нето-

ропливой походкой направился к дому. В каждом движении этого человека чувст-

вовалась уверенная нерастраченная сила. Короткая черная с проседью борода, же-

сткие усы и темно-серые колючие глаза под густыми дугообразными бровями

придавали его смуглому лицу немного мрачноватый вид. Но вот он бросил, каза-

лось бы, мимолетный, но очень внимательный взгляд на наших путешественни-

ков, и резкие складки между его бровями разгладились, глаза посветлели и лицо

обрело выражение спокойной приветливости.

— Брат! — радостно улыбаясь, сказала Нальжан. — Я привела к тебе гостей.

— И хорошо сделала, сестренка! — мягким голосом сказал хозяин дома и,