Баязет

по калибрам и ненужные выбросить.

Вечером пришел с рапортом урядник:

- Все благополучно, ваше благородие. Лошади здоровы.

- А люди?

- И люди тоже...

- Послушай, балбес: сколько раз мне долбить по твоей башке, что сначала о людях, потом о лошадях!

Урядник заметно обиделся:

- Ваше благородие, пошто серчаете на меня? Я службу вот этим местом знаю...

- Задницей ты ее знаешь! - обозлился Андрей.

- И задницей тоже, - упрямо защищался урядник. - Я уже не одно седло ею протер... Потому, ежели казак захворает, - в лазарет отошлем. А за лошадь-то деньги плачены, да и начальство, случись с нею што-либо, мне же и "распеканки" нальет!

- Ладно, проваливай отсюда...

Пройдя на конюшню, где поселилась теперь его сотня, Карабанов застал казаков за странным занятием. Раздетые догола, поблескивая спинами, они с пыхтеньем натирали друг друга коровьим маслом.

В котелках, висящих над огнем, кипела какая-то вонючая бурда.

- Что это? - спросил Андрей.

- Махорку варим, - пояснил конопатый Егорыч. - Скидывайте одежонку, ваше благородие. Мазать будем. Это не больно. Зато клещ не укусит. Много народу от него в тифе слегло. Этак верст с двести пробежать отсюда, так целые деревни пусты стоят - от клеща бежали...

Карабанов и не знал, что в горной пустыне, на персидской границе, можно схватить тиф, но он поверил опыту казаков и покорно разделся. Его, как своего, не пожалели: растерли так, что он горел весь и несло от него за версту табачным духом.

- Это ничего, - утешил Егорыч, - зато теперь ни баба, ни клещ за ваше благородие не кусит...

Когда поручик проходил мимо коновязи, лошади подозрительно раздували ноздри. Андрей заметил, что Дениска Ожогин при его появлении пытается вильнуть в сторону, и он поймал его за ухо:

- Стой. А ну, сознавайся: вчера ночью овцу ты из баранты увел?

- Кто? Я?

- Ты, сукин сын. Кому же еще!

- Когда, ваше благородие? - расширив глаза, удивлялся Дениска, вставая от боли на цыпочки.

Карабанов рассмеялся:

- Ну, вот что. Врать не умеешь... Давай, тащи бок баранины и катись к черту!

Почесывя ухо, Ожогин задумался:

- Да, кажись, там еще осталось. Малость самая. От прошлого...

Мне-то что? Пожалте, коли так...

Зажав под локтем здоровенный кусок мяса, завернутый в тряпицу, Карабанов прошел в крепость. У громадного бассейна первого двора, пользуясь темнотой, один солдат справлял нужду.

- Ты что, сволочь, делаешь, а?

Солдат испугался:

- Дык, ваше... Рази позволим?.. Оно сухое... Для красоты только...

- Дурак, вот воды туда напустим - сам же и пить будешь!

Увижу еще раз, так я тебе красоту-то наведу нагайкой по роже!..

"Надо бы напомнить Штоквицу о бассейне", - решил он и, пригнув голову, пошел длинным темным коридором. Из узких амбразур летела душная пыль муки: это штрафные солдаты ручными жерновами мололи ячмень для пекарни. Во втором дворе, где стояли Фургоны, зарядные ящики и повозки, было шумно. Солдаты чистили винтовки, в руках