Пером и шпагой

чем завершится этот странный политический дрейф, в котором стало болтать политику России... С мачт своих парусов Россия ведь не убрала, - ее несло в открытое море, на просторы!

ПОДОЗРЕНИЯ

Когда Дуглас инкогнито появился в Петербурге, Вильямс уже торжествовал, вырвав у русского двора подписание конвенции.

Теперь Англия, завязав клубок интриг в Европе, могла спокойно грабить колонии французов в Америке; эскадры британских кораблей уходили в океан, безжалостно разбивая ядрами любое судно французов... Вильямс объяснял уступчивость Елизаветы тем, что все деньги

"...поступят в шкатулку императрицы. А так как она занята в настоящее время постройкой дворца, - писал он в Лондон, - то для окончания его нуждается в деньгах... Государственный канцлер (Бестужев получил 10000 фунтов стерлингов) вел себя при этом прекрасно и отразил на своем жадном лице большую радость, когда его алчность была мною удовлетворена".

Вильямс так спешил с подписанием этого договора, что в порыве энтузиазма допустил даже прискорбный вывих противу сент-джемского этикета.

- Пусть мой брат король Георг первым ратификует листы сии, - сказала Елизавета, и Вильямс не стал ждать, пока корабль сорвет с якорей; согласился сразу!

В Лондоне, конечно, поморщились, но "листы сии" ратифицировали. Исподтишка англичане ознакомили с конвенцией и Пруссию. "Хватит болтать о чувствах дружбы! - обеспокоенно заметил Фридрих. - Король должен иметь только свои выгоды". И король гнал и гнал переговоры с Англией, взламывая всю политику "равновесия" Европы;

Фридрих спешил, как никогда, чтобы опередить Россию в получении субсидий от Лондона, а времени оставалось в обрез. Англо-российский субсидный договор, ратифицированный Лондоном, уже лежал на столе Елизаветы... Король понимал: Елизавета может затянуть ратификацию на год, а может в запале покончить одним взмахом пера хоть сегодня ночью!

Но Дуглас, появясь в России, ничего этого не знал и неумело, но храбро двинулся напролом - отправился в британское посольство.

Понятовский доложил Вильямсу, что его желает видеть "знатный соотечественник", и посол был в недоумении:

- Странно! Откуда он взялся, этот "знатный соотечественник", если корабля из Англии не было уже две недели... Ну, пусть войдет!

Дуглас вошел почтительно, но свободно.

Вильямс оглядел незваного гостя.

- Кто вы? - спросил без любезностей.

- Я родственник лорда Мауртона.

- Назовите себя, а не своих родственников!

- Видите ли, сэр (и, опустив глаза долу, Дуглас выдал в себе иезуита), я путешествую для развеяния души и хотел бы иметь случай быть представленным к здешнему двору.

- Это редкий случай, - сказал Вильямс, - когда человек желает видеть императрицу, но упорно не называет своего имени!

- Меня зовут Дуглас.., можете звать и Маккензи - я родствен дому шотландских Гамильтонов.

- Убирайтесь вон! - заорал Вильямс, сатанея. - Дугласы и Гамильтоны - вот шайка, которая таскается по чужим дворам, облизывая тарелки . Если вы честный