Великий океан

Ты бы все одиннадцать закатил! возмутился Петрович.Они тебе здорово рады.Вишь, будто суслики по норам спят!

Но перечить не стал. От жары и у него пропала охота спорить.

Эхо пушечных выстрелов едва заглушило прибой. Однако в президии их услыхали. Прошломинут десять, и крепость ответила на салют. Зато Петрович, считавший ответ, так и осталсястоять с загнутыми пальцами большим, указательным и средним. После трех выстреловна берегу замолчали.

Смеются? Петрович от такого явного пренебрежения даже опешил.

Смутился и Алексей. Он не ждал радушного приема, но рассчитывал по крайней Мерена вежливость.

Ну и черт с ними! сказал он наконец, ероша по привычке волосы.Теперь неповорачивать назад!

Он приказал готовить шлюпку. На всякий случай распорядился гребцам захватить ссобой ружья. Сам не брал ничего.

Пока шли приготовления к поездке, на береговом спуске показалась небольшая группавсадников. Поднимая пыль, они промчались по берегу, спешились, затем быстро уселись влодку. Шхуна стояла недалеко от берега, и с палубы хорошо были видны неумелые усилиягребцов направить лодку к «Вихрю». Слышно было даже, как стоявший на корме низенький,тощий, в гигантской шляпе и длинном плаще испанец громко ругался и размахивал руками.Потом его забрызгали водой, и он долго встряхивал шляпу.

Зрелище получилось забавное, и на «Вихре» стали смеяться. А когда маленький испанецс трудом взобрался по веревочному трапу на борт шхуны и, отрекомендовавшись дономАлонзо комендантом крепости и президии, объяснил цель своего стремительногопосещения, Алексей с величайшим трудом сохранил серьезное выражение лица. Дон Алонзоприбыл с извинением за столь малый ответный салют и просит отпустить ему пороху длянедостающих четырех выстрелов. Комендант отдувался и вытирал под шляпой лоб, темнаязобатая его шея тоже была мокрой от пота.

Настроение у Алексея и всего экипажа шхуны изменилось. Испанцы и не помышляли овраждебном приеме, это было хорошим признаком. А происшествие с зарядами заставиловволю посмеяться.

Ну и правители! Трамтарарам!..шутили промышленные, составлявшие команду«Вихря».По Луке весь порох спалили!

Доны ситцевые! Голодранцы!

Ну, ну! остановил их Петрович, почти единственный, кто за все время даже неухмыльнулся.«Пырнут тебя из-за угла, тогда напляшешься. Ишь, зевы пораскрыли! Закройсьи не моргай! Может, нарочно прикидываются бедными.

Однако глядя, с каким неподдельным удовольствием испанцы потащили картузы спорохом, Петрович умолк и плюнул за борт. Промолчал и тогда, когда, спустя полчаса,крепостная пушка продолжила свой салют. Теперь вместо четырех раз она выстрелила пять.Комендант приказал уменьшить заряды, чтобы побольше вышло.

Тем временем на берегу собралась толпа. За последний год гавань пустовала, и прибытиекорабля нарушило даже сиесту. Люди стояли на горячем песке, укрывшись от зноя подширокими шляпами и накидками, разглядывали русское судно. Они знали о недавнем захватебота и с любопытством ожидали развития событий. Здесь были главным образом пастухи,крещеные индейцы, погонщики мулов, горожане. Они явно сочувствовали прибывшим.Солдаты показались лишь тогда, когда русская лодка причалила к берегу. Да и то их привелкомендант, чтобы торжественно встретить гостя.

Увидев Алексея, легко выпрыгнувшего из лодки на песок и приветливо снявшего шляпу,толпа зашумела, послышались выкрики, замелькали подброшенные вверх соломенныесомбреро.

Viva!

Ruso!

Удивленный и обрадованный, Алексей поклонился и, не надевая шляпы, рискуяполучить солнечный удар, направился к поданной лошади. Продолжая кричать, толпаобступила его, кто-то помог сесть в седло. Затем вместе с солдатами люди двинулись вслед заним и комендантом к президии.

Полковник де Сола встретил Алексея на крыльце. Он был молочке своихпредшественников, крепок, весел и по виду добродушен. Трудно было поверить, глядя наего приветливое лицо с двойным подбородком и пышными усами, что это он закрылгавани Калифорнии, создал отряды для беспощадной расправы с инсургентами ибунтовщиками-индейцами. И что только нехватка всего, а главное пороха и военных припасов,связывала его действия.

Приветствую вас, мой молодой друг! сказал губернатор, едва лишь Алексей ступилна последнюю ступеньку, и радушно протянул ему обе руки.Рад видеть своих добрыхсоседей, хотя бы так немилостиво редко!

«Что за чертовщина!» подумал Алексей.

Он ответил на приветствие, передал поклон Кускова, но все еще недоверчиво последовалза хозяином в дом. Прошли времена, когда он чувствовал себя мальчиком в присутствииважных лиц. Мальчик вырос, стал мужчиной, научился быть сдержанным и терпеливым.

Губернатор не повел его в кабинет. Они миновали темный широкий коридор с такимидверями, что в них можно было въехать на лошади, очутились в саду. Когда-то здесь былароща. Сохранились старые дубы и сосны, несколько ветвистых земляничных деревьев. Номежду ними были посажены яблони и персиковые деревья, проложены дорожки, в глубинесада на холмике поставлена беседка, почти до крыши заросшая шиповником. Предшественникде Сола старый Аргуэлло любил возиться в саду.

Губернатор проводил гостя прямо в беседку. Здесь было почти прохладно, откуда-то подеревянному желобу вдоль стен струилась вода. В беседке стояли искусно сделанные из ивовыхпрутьев кресла, стол, крытый травяной плетенкой, и неизбежное черное распятие, на которому Иисуса не хватало одной ноги. На столе стояла еще корзинка с незаконченным вязанием,валялись спицы. Большой золотисточерный шмель спал на клубке шерсти. Как видно, здесьбыло место отдыха женского населения президии. Может быть, когда-то здесь сидела иКонча?..

Алексей даже оглянулся, словно ища следы пребывания девушки. Но потом подумал,что губернатор нарочно привел его сюда, чтобы придать как можно меньше официальностивизиту. Это снова заставило помощника Кускова сосредоточить все внимание на цели своегопосещения.

Он сразу же приступил к разговору. Он не знал причины такой неожиданно любезнойвстречи, но догадывался, что она есть, и, очевидно, довольно веская. Иначе губернаторунечего было бы с ним церемониться.