Великий океан

Лука закричал и побежал к верфи, где находился в это время Кусков. Но там тожезаметили судно, и вскоре на берегу собралось почти все население форта.

Капитан-лейтенант Гагемейстер сразу же съехал на берег. Несмотря на жару, он был всуконном морском мундире темно-синего цвета, с высоким шитым воротником, в перчаткахи треуголке. Начальство над двумя кораблями, особые полномочия и офицерское званиепридавали ему значительность. А наследство немецких предков точность и пунктуальность.

Господин коммерции советник? подошел он к Кускову, торопливо выступившемувперед.Здравствуйте!.. Очень неудобный залив для больших судов.

Он подержал на весу руку, словно ища, с кем еще поздороваться, но, не найдя никогоподходящего, кивнул толпившимся промышленным и пошел по направлению к крепости.

В тот же день он приступил к знакомству с делами колонии. Господин капитан-лейтенантбыл туповат, но очень старателен.

Первым делом он оценил строения и имущество форта. Кусков поселил его в своемкабинете (остальное корабельное начальство жило на судне), и каждое утро после кружкипарного молока Гагемейстер занимался просмотром книг и записывал разъяснения, которыедавал ему несколько оробевший Иван Александрович. Книги велись аккуратно, но безканцелярского шика, с помарками и не очень разборчиво, что вызывало неодобрение. Затемкапитан обошел пешком все владения Росса, измерил постройки, тщательно и долговыспрашивал причины пожара мельницы, побывал на ранчо, пересчитал скот.

Подбив расходы, он определил стоимость форта и всех заведений в сорок три тысячидевятьсот пятьдесят семь рублей и тридцать три копейки ассигнациямисумма расходов настроительство; стоимость лошадей и скота в пять тысяч двести семьдесят пять рублей. Такбыл, вероятно, когда-то оценен бухгалтерами Испании новый материк, открытый Колумбом.По стоимости расходов на содержание каравеллы. Так же, наверное, выведены были пезеты-копейки.

Лука больше всех обиделся за такой подсчет.

Да тут котов за одну зиму на столько набьешь! шумел он в казарме.Тут тебесеребра на целые тысячи, скота дикого, лесу, может быть, на миллионы! Владение!.. А мычто, пять годов тут задарма муки разные принимали? Для отечества бились!

К этому времени вернулся из Монтерея Алексей. Следом за «Вихрем» прибыл иосвобожденный из плена бот. Еще в гавани узнал Алексей фамилию приезжего и с интересомпошел с ним познакомиться. Много лет назад встречал его на Ситхе, когда тот в чинелейтенанта командовал компанейским судном, посланным из Петербурга, слышал о немна Сандвичевых островах, где лейтенант был по поручению Баранова. Александр Андреевичневысоко ценил тогда способности нового служащего компании.

Грош сосчитает, а алтын упустит,говорил он, усмехаясь.Душа не наша...

Но моряк он был хороший, а это тогда для Алексея определяло все.

Гагемейстер принял его радушно. Кускова в форте не было поехал на ранчо, иАлексей доложил о своей поездке капитан-лейтенанту. Он несколько многословно, ноподробно рассказал о последних переговорах и отношениях с испанцами, о тех губернаторах,которые за это время правили Калифорнией, их письмах и действиях. Еще более подробноначал рассказывать про строительство форта, новые земли, про то, что недавно они открылибольшое озеро, из которого вытекает Славянка, нашли истоки реки Сакраменто, виделиогнедышащую гору. В этих краях испанцы никогда не бывали и даже о них не знали.

Серебра тут много,говорил Алексей, увлекшись,горная смола есть, у одногоплемени золотые пули видел. Верно, и золото неподалеку есть... А в долинах пшеницы на всюСибирь насеять можно. Земля тутдай тебе боже. Гишпанцы и пахать-то как следует непашут, а собирают горы хлеба. В миссиях, вместо сохи, свалят дерево с корнями, корниобстругают, да так его и тащат по целине пар шесть быков. И смех и грех! Европейцы тоже!Мы им тут сохи поделали, железные сошники поковали...

Но Гагемейстер суховато остановил его. Немолодой, лысеющий, в туго застегнутоммундире, он сидел за столом прямо, как во время допроса, и изредка что-то записывал налистке бумаги. Он вернул Алексея к разговору о переговорах с де Сола.

Каковы были претензии к нам его превосходительства? спросил он, поднимаяперо.

На сей раз никаких. Он через сан-францискского коменданта обещался прислать письмо.

Гагемейстер записал.

Обещания?

Разрешить малость торговать с монахами.Алексей улыбнулся.Да они все обещают!

Записал.

Просьбы?

Сделать ему коляску. А то не на чем ездить господину губернатору. Они полагают, чтоу нас мастера на все руки.

Говоря о просьбе де Сола, Алексей не мог удержать уже настоящей улыбки, ноГагемейстер записал ответ с особой тщательностью и провел под ним тоненькую черту.Потом стал расспрашивать о договоре на землю с индейцами и заявил, что хочет вызватьвождей, чтобы передать им благодарность главного правления.

Это Алексею понравилось. Он отыскал Луку и Манука, велел им собираться в дорогу кЧу-Чу-Оану. Сам же немедля поскакал на ранчо доложить Кускову о своем прибытии и орешении Гагемейстера.

Правителя он встретил уже возле Росса. Иван Александрович возвращался домой, ехалшагом. Вид у него был усталый, понурый, седые волосы выбивались из-под картуза. За этотдесяток дней, что Алексей его не видел, правитель колонии, казалось, очень постарел. Нозаметив помощника, он подтянулся, с искренней радостью обнял его, спросил о поездке.Узнав, что кончилось все благополучно, облегченно вздохнул и перекрестился.

Ну, Леша, спасибо тебе. Хоть тут полегшало!

Распоряжение Алексея относительно посылки нарочных за вождем он одобрил. ОГагемейстере и делах его промолчал. Только подъезжая к самому палисаду, сказал:

Видно, чего-то не понимаю я, Алеша!

Чу-Чу-Оан и трое старейшин прибыли через несколько дней. Явился и вождьтатуированных Большой Желудь. Он помирился с Чу-Чу-Оаном и заключил с ним союзвскоре после того, как Алексей, Лука и Манук побывали у него в селении.

Индейцы прибыли на крепких степных лошадях, ведя за собой еще по одному мустангу подарок русским. Только Лука и Манук ехали налегке, и без того еле управляясь сосвоими скакунами. Вожди и старейшины были в дорожных одеждах черно-желтых одеялах,накинутых на плечи, с травяными повязками на лбу и почти ничем не отличались повиду от простых воинов. Лишь у Чу-Чу-Оана и Большого Желудя торчало за ухом по дваорлиных пера.