Великий океан

Дня через три после отъезда нарочного Алексей снова отправился на свой наблюдательныйпост. Было уже довольно поздно, последние закатные блики исчезли с неба. Ничего неприметив и на этот раз, Алексей спустился со скалы и решил пройти к реке, чтобыпосмотреть, не сорвало ли течением верши, поставленные им с утра. Он миновал каминныйуступ и собирался выйти в небольшой лог, но в это время услышал голос Савельева,который искал его возле скалы.

Алексей Петрович!.. Алексей Петрович!..кричал зверобой приглушенно.

Помощник правителя повернул назад.

Алексей Петрович...встретил его Савельев с видимой тревогой. От волнения онсильнее всегдашнего окал и даже не прикрывал по привычке щербатый рот. Караульщикив степи конного встретили. Он отдал им бумагу и ускакал. Черный, говорят молодой. Должно,ранчер, а то и слуга монастырский.

Где бумага?

Вот!

Савельев держал небольшой запечатанный пакет в руке. Надписи на нем не было, давсе равно темнота помешала бы прочитать.

А караульщики где?

Вас дожидаются.

Алексей быстро направился к дому. Он не расспрашивал Савельева, поторопился самувидеть промышленных и ознакомиться с содержанием пакета. Необычность доставкиГоворила ему, что письмо содержало важное известие и что оно послано другом.

Двое обходчиков, встретивших гонца, почти ничего не добавили к сказанномуСавельевым. Они наткнулись на верхового в конце пшеничного поля, он ехал шагом и самприблизился к ним. Видимо, искал усадьбу. Убедившись, что перед ним русские, он передалпакет, что-то проговорил не то по-индейски, не то по-испански и, помахав шляпой, сразуже повернул обратно. Лошадь его была мокрая и тяжело дышала.

Письмо содержало всего несколько строк. Оно было написано по-русски, и в немговорилось о том, что посланный Кусковым корабль захвачен отрядом Сальвареца и отведенв бухту возле Монтерея. Люди, находившиеся на судне, посажены в крепость.

Письмо не имело ни обращения, ни подписи, но Алексей догадался, что его послалаКонча. Тонкий, немного косой почерк, который он узнал по записке, когда-то полученнойКусковым, и некоторые слова, написанные так, как их произносила девушка, убедили егов этом.

Первую минуту чувство удивления и радости затмило тяжелое известие, но потом Алексейпомрачнел, сложил письмо и все еще дрожавшими пальцами снял нагар со свечи.

Поеду в форт,сказал он Савельеву, с беспокойством следившему за начальником.А вы тут сгоните поближе к двору скот, и караульщики пускай ходят и днем.

Он коротко рассказал о полученном извещении, затем осмотрел пистолеты, сунул ихза пояс и вышел во двор. Спустя несколько минут он уже скакал по дороге в Росс.

Алексей добрался до форта после полуночи. Однако, к его удивлению, там не спали.Горел огонь в казарме, светилось окно у Кускова.

Что стряслось? спросил он караульного, открывшего ему ворота.

Лука с алеутом на байдарке прибежал. Корабль его там захватили гишпанцы.

Привязав коня к столбу, Алексей направился прямо в горницу Кускова. ИванАлександрович не удивился его приезду. Он хмуро сидел за столом, подперев голову рукойи щурясь на свечку, а Лука и Пачка в мокрых штанах и рубашках примостились на лавке ижевали какую-то снедь.

Садись, Леша,сказал Иван Александрович так, словно они виделись всего час назад.Дело заварилось серьезное.

Указав на Луку, он коротко передал только что услышанное от промышленного. Тринедели назад, сдав монахам колокол и погостив там два дня. Лука и Пачка направились вобратный путь. Однако в пути мореходы вынуждены были бросить якорь недалеко отМонтерейского залива и заняться починкой паруса. Здесь на них напал отряд испанскихкавалеристов и по приказанию офицера захватил судно. Корабль был брошен, а командусолдаты перевязали и заставили идти в Монтерей. Там офицер доложил губернатору, будтобы русские везли оружие инсургентам, и просил разрешения повесить захваченных. Офицер тот самый злой и остромордый, что когда-то приезжал с капитаном Риего в Росс.

Вот сволочь! не выдержал Алексей, зная теперь, что речь шла о Гервасио Сальвареце,о котором уже предупреждала Конча.

Прямо змей! поддержал Лука, все время норовивший вмешаться в разговор.Морду ему на пожаре где-то покорежило. Шипит, трясется. Нусатана!..

Помолчи, Лука,остановил его Кусков.Они еще там придумали, будто я послаллюдей разведать места, чтобы напасть на сан-францискскую крепость. Видишь, кудадокатились!.. Лука вот и Пачка сбежали, пять суток на байдарке шли. А прочие сидят вказемате, и судно там осталось.

Он встал, положил руку на плечо Алексея.

Пойдешь завтра на «Вихре» в Монтерей, Алеша, и скажешь господину де Сола, колион не отпустит моих людей и суденышко, первого тонконогого, которого поймаю на нашейземле, своими руками утоплю в заливе! Войны промеж нас нет, а за разбой я из них душуна песок выпущу!

Он даже побагровел так разволновался, хотя до сих пор весь разговор вел спокойно.

Верно, Иван Александрович!зашумел было Лука.Тут тебе прямо я скажу...

Но Кусков махнул на него рукой, от вспыхнувшей в висках боли закрыл глаза. Потомснова сел на место.

Когда алеут и Лука ушли, Алексей рассказал ему про письмо, полученное сегодня, ивысказал предположение, что захват корабля и людей дело рук одного Гервасио. Губернаторпобоится действовать так открыто.

Там увидишь на месте,заявил Кусков, открывая глаза и беря со стола очки.Вдружбу их я не очень верю. Одно знай твердо своего флагу на поругание не дадим. Купцымы и промышленные, сам говорил всегда, а только сейчас главнее всего мы русские.

Алексей прибыл в Монтерейскую гавань в полуденный час. Шкипер Петрович не зналзалива и ждал, пока окончательно уйдет туман. Рейд и берег, где стояла президия, былипусты. Бледное раскаленное небо исходило зноем, вода и та казалась сверкающей жестью.Нестерпимо белели известняковые стены крепости и домов городка, пыльного, сонного вэтот июльский полдень. Даже зелень выглядела тусклой и ненастоящей. Оживлял местностьтолько гулкий прибой по всему побережью южного мыса.

Поставив шхуну на якоря, Алексей приказал салютовать крепости семью выстрелами.