Великий океан

Я хотела вас видеть, сеньор,повторила она.

Только теперь Алексей спохватился.

Сеньорита,сказал он чистосердечно,я знаю, кто вы, я уже давно догадался. Мыникогда не забывали вас, наш священник каждое воскресенье упоминает вас в своих молитвах.И я знал, что вас встречу!

Конча быстро повернула голову. Тяжелые локоны соскользнули на грудь. По лицу словнопробежала тень.

Не надо говорить об этом. Надо говорить о другом!

Она немного помедлила, посмотрела в сторону занавески, прикрывавшей вход в коридор,прислушалась. Затем, подойдя ближе к Алексею, решительно заявила:

Я хотела вас видеть и сказать, сеньор... Падре Микаэль узнал вас. Он был в горах,когда вы убили лошадь солдата. Но он вам ничего не скажет. От бешенства он сейчас легбольной. Он ненавидит русских. И он не один... Будьте осторожны, сеньоры!

На секунду она умолкла, нахмурилась.

В этих местах у вас мало друзей, и я хочу, чтобы вы знали.

Спасибо! Алексей сразу стал серьезен.

Минуту назад он забыл, что существуют друзья и враги, дела и опасности, сейчас он обэтом вспомнил. Подсказала девушка, на которую он так бесцеремонно пялил глаза и которая,быть может, рисковала многим, чтобы произнести эти слова.

Спасибо, сеньорита,повторил он как можно учтивее и сердечней.Мы никогда незабудем вашей доброты!..

Ему хотелось сказать еще какие-нибудь хорошие слова, но он не мог их подобрать.

Вы приезжайте к Нам!заговорил он наконец, досадуя на свою неловкость.Посмотрите, как мы живем. Скоро к нам придет корабль из Ситхи. Такой, на каком когда-то приезжал господин...

Алексей чуть было не назвал имя Резанова, но не зная, как отнесется к этомусобеседница, удержался и начал говорить о постройке форта и еще раз пригласил девушкунавестить колонию.

Однако Конча не заметила его обмолвки. Она слушала внимательно, нахмуренные бровиее разошлись. Когда же Алексей повторил приглашение, она вздохнула, покачала головойи, легонько взяв Алексея за руку, подвела к окну.

Это была та самая амбразура, которую он заметил в западной стене. Отсюда виднеласьпрерия, голая и бугристая, облитая лунным светом. Тени невысоких холмов делали ее похожейна безводную пустыню.

Здесь мой мир,сказала Конча.Теперь совсем... Он большой и немножко бедный...(она говорила «немнёжко», да и вся ее почти правильная русская речь была по-детскимягкой). Когда-то и я думала уехать отсюда и увидеть все. Теперь уже нет. Но я знаю, чтовремя идет быстро-быстро...Она прислонилась к косяку окна, раскрыла веер. Маленькаяее головка была освещена луной,Может быть, прошло уже сто лет... Я тоже хотела славысвоей patria... Я была девочкой и плакала над словами епископа Монте Пелоза к письмуКолумба: «Уже не осталось ни одной страны, которую можно было присоединить дляторжества Испании, и земля слишком мала для таких великих дел...» Потом я подросла иувидела, что красивые слова очень далеки от великих дел... Но я всегда думала о вас!

Девушка замолчала. Она ни разу не упомянула имени Резанова, и Алексей догадался,что ей трудно его произнести. Он многое не понял, но грустный тон, горечь и печаль последнихслов окончательно расстроили Алексея. Может быть, ей не с кем сказать и слова?.. Он молчакомкал поля своей шляпы.

Прошло несколько мгновений. Неяркий огонек свечи озарял скудную обстановкукомнаты, узорчатый от виноградных листьев вырез окна, темную фигурку возле него...

Прощайте!наконец произнесла Конча.Мне надо уходить. Я была рада вас увидеть...Не забывайте, что я сказала, остерегайтесь всего. И очень Гервасио. Он тоже был здесь!

Еще раз кивнув головой, она отодвинула полог и исчезла в коридоре. Стук каблучков покаменным плитам гулко отдался под сводами...

Девочка-индианка снова повела Алексея через все здание. Проходя крытой галереей,чтобы спуститься вниз, в комнату, где спали Лука и Манук, он невольно остановился ипосмотрел на равнину. Она была по-прежнему тихой и пустынной, но далеко, возлеосвещенных луною песчаных холмов, двигался всадник. Косая тень переползала бугры. Это,очевидно, был Гервасио, о котором говорила девушка.

Однако Алексей не думал сейчас о предостережении. Он с искренней жалостью думало Конче.

Весь ноябрь шли дожди. Порой они переходили в ливень, и тогда за мощной стенойводы не видно было ни гор, ни прерии. Потоки размывали суглинок, бурлили на камнях,уносясь в океан, тоже не видный, укрытый завесой дождя. Пропитывались сыростью стены,протекали крыши, дым застревал в трубах, бессильный пробиться сквозь водяную препону.

В казармах и доме Кускова было сыро и холодно, люди ходили злые, беспрестанночинили и затыкали промоины. Лазурное горячее лето не требовало тщательности работы,зимой здесь раньше никто не бывал, и теперь строители не успевали штопать прорехи.

А потом вдруг ветер разметывал тучи, срывал траву и кустарник, бил мелким щебнемпо палисаду, швырял в вышину чаек и, пригнув вершины поникших мокрых лавров, своем уходил в ущелье. День-два светило солнце, дымился берег, серый океан кое-где отдавалголубизной, но тяжелые чугунные валы говорили лишь о передышке.

Во время таких затиший Иван Александрович снаряжал людей в лес продолжать таскубревен для будущей верфи, закладываемой верстах в пяти от форта. Весной собирался строитьдва небольших судна из калифорнийского дуба, одно для сношений с испанцами и ловлиморского зверя, второе для плавания на Аляску. Шхуна «Вихрь», выделенная Барановымобслуживать новое заселение, до крайности нужна была самому Ново-Архангельску.

Готовил правитель колонии и посылку промысловой партии на Ферлонские камни. Тамдумал поселить надежную артель котиколовов. Только на этих скалистых островках да взаливе св. Франциска еще водится драгоценный зверь.

Часть людей Кусков поставил на пахоту небольшой ложбины, загороженной от ветровхолмами. Здесь Иван Александрович собирался сеять пшеницу. Капитан Риего сдержалобещание. Из сан-францискской президии прибыло с десяток коней и несколько пар быков.Правда, ни письма, ни даже словесного извещения от коменданта не было. Двое солдат ипастухов пригнали скот к воротам форта, что-то покричали и уехали обратно. Кусков тщательнозаписал коней и быков на первой странице книги, предназначенной для расторжек сиспанцами. Время подарков кончилось, пора заводить торговые дела. Пора и самому побыватьв президии, познакомиться с комендантом, с отцами-францисканцами. А заодно оправдатьсяперед ними и за вмешательство Алексея не в свои дела.