The Beginning of the End (СИ)

Когда однажды вечером Синухет объявил, что они приехали, для Беллы это стало неприятной неожиданностью. Она устала находиться в дороге, хотя сама не трудила рук; но это единение с Синухетом словно бы защищало ее от всех грядущих бедствий.

И она боялась встретиться с его женой, с госпожой Мути! После всего, что Синухет рассказал о своей хозяйке!

Египтянин видел, что Белле приятна была близость с ним, что она жмется к нему как к защитнику; и был очень рад.

- Ты будешь счастлива в моем доме, и люди моего дома тоже обрадуются тебе, - сказал он новой наложнице. Он привязал лодку у своего собственного причала, к которому спускались мраморные ступени. Дальше хорошо протоптанная тропинка вела в пальмовую рощу… деревья быстро расступились, и показался белый дом в два этажа, с плоской крышей: это жилище выглядело очень располагающим в сумерках. Дом Синухета был окружен таким же ухоженным садом, как и особняки богачей в Уасете. Но на севере возделывание деревьев не требовало такого труда.

- А где твои… - начала Белла.

- Тихо, - шепнул Синухет. Он вдруг проказливо улыбнулся, точно мальчишка. - Войдем без шума, меня не ждали назад так скоро…

Белла догадалась, что ее господин не хочет будить свою суровую госпожу и представлять ей свое новое приобретение. А еще он хотел… да, несомненно, наконец египтянин пожелал ее по-настоящему.

Синухет почувствовал, как взволновалась его спутница. Он остановился.

- Ты примешь меня сегодня? - спросил он страстно и серьезно. - Я могу подождать, но не хочу!

Белла спрятала лицо в ладонях. Потом открыла пылающее лицо и посмотрела на Синухета.

- Пусть… будет так, - она отвернулась. - Только мне нужно…

- Да, - сказал Синухет. - О тебе позаботятся. Я тоже приготовлю себя.

Они вошли через калитку - открыл изумленный привратник, которому хозяин велел молчать. Он через заднюю дверь ввел Беллу в дом; внутри стояла полная тишина.

Они поднялись наверх, и Синухет толкнул дверь в одну из комнат.

- Мы пойдем в мою спальню, у меня и жены раздельные покои, - приглушенно объяснил он. - Но здесь спит Кифи, моя наложница. Она поможет тебе.

Велев Белле ждать снаружи, он зашел и через небольшое время вышел в сопровождении растрепанной молодой женщины, невысокой и круглолицей. Она открыла рот при виде Беллы, но ничего не сказала. По-видимому, Синухет предупредил ее.

- Послужи ей, а потом приведи в мои покои, Кифи, - сказал Синухет, кивнув на Беллу.

Кифи поклонилась.

- Да, господин.

Она выглядела незлобивой и понятливой, и Белла подумала, что может подружиться с этой египтянкой.

Потом хозяин дома посмотрел на Беллу и протянул руку.

- Дай мне твою богиню, - сказал он серьезно. - Я найду ей место в нашем доме.

Белла на несколько мгновений крепче прижала к себе свой амулет - а потом отдала Синухету.

Он ушел, и Кифи, улыбнувшись Белле с некоторым удивлением, которое все же не могла скрыть, сделала знак следовать за ней. Они прошли в купальню, которая располагалась прямо в доме - на втором этаже. Кифи засветила масляную лампу.

- Сними платье, - попросила она новую наложницу господина. Сама Кифи, к удивлению Беллы, тоже скинула платье, оставшись в одном пояске на бедрах, и принялась поливать Беллу водой. В доме Синухета нашелся не только натрон, содовый порошок, которым Белла мылась в храме, но еще и лимонная вода для мытья волос - видимо, из Азии. Белла подумала, что сам господин, наверное, моется во дворе.

Вдруг ей захотелось, чтобы все поскорее свершилось!..

Кифи накинула ей на плечи простыню. И вдруг сунула в руку какой-то яшмовый флакончик.

- Там масло, - объяснила она шепотом. - Господин сказал, что ты девственница.

Белла поняла, зачем это масло, и сжала колени от стыда и предвкушения.

Потом Кифи отвела ее в комнату в другой половине дома.

- Здесь спит господин, - сказала она.

Кифи быстро вышла, а Белла присела на белую постель египтянина: кожаные ремни скрипнули под ее весом. Неужели?..

Она увидела, что ее кошка уже стоит на прикроватном столике, и это придало ей бодрости. Белла села прямо, дожидаясь Синухета.

Египтянин пришел совсем скоро. Белла закрыла глаза, не смея глядеть на него: догадываясь, что он обнажился.

Потом почувствовала, как Синухет взял ее за плечи и поцеловал в лоб.

- Ложись, - прошептал он. - Покорись мне и ничего не бойся.

Белла легла. Она не глядя протянула ему флакончик с маслом, и Синухет взял. Но он не стал ложиться. Вместо этого он принялся ласкать ее - вначале целомудренно, едва касаясь, так что девушка почти расслабилась; а потом он позволил себе такое, что Белла едва совладала с желанием вырваться и вскочить. Она металась по ложу и стонала от стыда и пробуждающейся страсти, а Синухет схватил ее и не пускал, усилив свой напор.

- Каждая дева ждет этого… Ждет слияния с мужем, - прошептал он, задыхаясь.

А потом он заставил Беллу перевернуться на живот и приподнять зад, согнув колени, как совокуплялись животные. Прошептал на ухо, что так ему легче будет проникнуть в нее.

То, что случилось потом, потрясло Беллу сильнее, чем все, до сих пор испытанное в жизни. Но ей сильнее, чем когда-либо раньше, казалось, что это нереально. Что ею, в такой животной позе, не может обладать тот, кто жил и умер несколько тысяч лет назад…

Потом Синухет осыпал благодарными поцелуями ее голую влажную спину. И тихо сказал, что Небет-Нун может отдохнуть здесь, а перед рассветом Кифи придет за ней и отведет в свою комнату. Две его женщины будут жить вместе.

========== Глава 54 ==========

Роза Дженсон родила второго мальчика - в этот раз она рожала дома, с помощью акушерки-англичанки, долго и мучительно: но, к счастью, с благополучным исходом. Малыш, по уже установившейся в их семье традиции, получил имя Асад-Генри. Розе эта вторая беременность стоила много здоровья, но сын родился крепким и красивым, на радость родителям.

Асад, хотя и получил второе христианское имя, так и остался некрещеным. Роза, однако же, была очень рада тому, как сложился ее брак. Другой муж-египтянин не пошел бы ни на какую уступку в вопросах религии - и, прежде всего, в воспитании сыновей.

Теперь Аббас часто и надолго отлучался из дома: он большею частью жил на ферме, а еще помогал в хозяйстве своим братьям, обремененным большими семьями. Меиле пришлось взять еще одну служанку-египтянку, для работы по дому, оставив Фатиме только обязанности няньки.

Иногда Меила беспокоилась, как повлияет на Фэй эта мусульманка. Ведь она вовсе не хотела воспитывать дочь мусульманкой, в русле арабской традиции! Но Имхотеп успокаивал жену, напоминая, что когда Фэй будет способна говорить со взрослыми о божественном, постоянная нужда в няньке отпадет.

Но сам жрец зорко следил за тем, что говорится в присутствии девочки, и перед сном рассказывал ей предания своего детства, пережившие всех царей Та-Кемет, - еще не понимая смысла, Фэй затихала, вслушиваясь в музыку отцовского голоса. Эту ритмику древних заклинаний Имхотеп когда-то осваивал в храме Осириса, овладевая способами воздействия на смертных и богов. И теперь жрец словно наводил чары на свое дитя, защищая его от всех опасностей будущего.

А опасности были не за горами. Через полгода после катастрофы с Беллой Линдсей “Секрет Клеопатры” обанкротился.

Нельзя было сказать, виной тому упадок духа Оскара Линдсея, или упадок британской экономики, или высокая конкуренция - возможно, все вместе. Но Меила потеряла все свои вложения, и узнала, что на ее счету в Банке Англии почти ничего не осталось. Было еще около пятисот тысяч фунтов стерлингов на счету в Цюрихе. Но теперь египтянка имела все основания опасаться, что эти деньги истают так же быстро, как и первая половина.

Нужно было срочно искать другой рынок сбыта. Или начинать новый бизнес; или помогать Линдсеям поправить свои дела. Из-за океана сделать это было очень непросто.