Север помнит (СИ)

Сандор повесил меч на пояс, помедлил мгновение, наслаждаясь умиротворяющим весом стали, потом повернулся и вприпрыжку преодолел последний лестничный пролет, растолкав медлительную септу и выводок визжащих женщин. Они проводили его злобными взглядами, но ежели их оскорбляет вид приготовлений к войне, пусть сидят внизу.

Сандор вошел в главный зал септы – там царила полная неразбериха. Сыны Воина и Честные Бедняки надевали доспехи и пристегивали щиты, украшенные либо убогим радужным мечом (Сандор никогда не видел более смехотворной и в то же время как нельзя более подходящей рыцарской эмблемы) либо красной семиконечной звездой. Пара Праведных возносили молитву Матери, умоляя о милосердии, но их пение заглушала целая толпа септонов, собравшихся у статуи Воина, окруженной множеством свечей. Его Воробейшества нигде не было видно – небось, свалил куда-нибудь в безопасное место, как только стало припекать. По всему залу сновали септы, надзирающие за калеками, сиротами и прочими заблудшими душами. Под колокольной башней стоял человек, который перекрикивался с часовым, сидящим высоко наверху. Скорее всего, этот парень знает, что за хренотень происходит, решил Сандор, и направился к нему.

Тот слишком поздно заметил незваного гостя. Его глаза чуть не вылезли из орбит, когда он увидел Сандора, который не стал прятать лицо под капюшоном, словно какой-нибудь дешевый злодей, и его ожоги были на виду. Сандор тут же поймал несчастного, схватил его за шиворот и прорычал:

- Ну?

- Милорд… сир… - Парень все не мог решить, как бы получше подольститься, так что Сандор встряхнул его посильнее. – Они… в море, их заметили с Черноводной… корабли, корабли узурпатора. Он здесь, он уже близко, он…

Сандору больше ничего не требовалось. Он отпустил бедолагу и пошел прочь. У него кружилась голова, и не только от эля. Наконец-то явился Эйегон якобы Таргариен. Нечего сказать, он выбрал отличный момент – нынешняя ночка гнуснее не бывает. Сандору показалось, что все это уже было – когда он в последний раз был в Королевской Гавани, город тоже ожидал нападения самозванного короля, по Черноводной к столице приближались корабли, и всю ночь звонили колокола.

На мгновение его охватил мучительный страх. А что если этот щенок решит, что его скорее признают законным правителем Семи Королевств, если он подкрепит свои аргументы огнем? А что если обезумевшие придурки, сидящие в Красном Замке, вспомнят, как дикий огонь обратил Станниса в бегство? Сандору часто снилась огненная преисподняя Черноводной, он был сыт этими снами по горло. А попасть туда наяву во второй раз…

Нужно сделать все, что в моих силах, чтобы встретиться с Грегором. Боги проявят поистине поэтическую справедливость, если сначала поджарят его до хрустящей корочки. Однако Сандор зашел слишком далеко и пожертвовал слишком многим, чтобы просто сбежать и спрятаться в погребе, даже несмотря на то, что снаружи его может ждать изумрудно-огненное чудовище. Он прошел через святилище и приблизился к Честному Бедняку, который, похоже, был за старшего.

- Ну и какой у нас план?

Честный Бедняк хмуро взглянул на него, но, как догадался Сандор, ему отчаянно требовались мечи и руки, которые их держат.

- Корабли узурпатора в заливе, так что нужно идти к Грязным Воротам и укрепить там оборону. Некоторые, - он презрительно махнул в сторону своих соратников, - считают, что наша единственная обязанность – защищать божий дом, но если войско противника прорвется в септу, нам всем конец. К тому же, как еще показать простым людям, что в трудный час их защищает Вера, а не корона? Только сразиться на их стороне.

- Хороший план, - сказал Сандор. – Одобряю. Мне насрать на простой народ, - и на Веру, - но ни один огненный сукин сын не войдет в город, пока я еще в силах воткнуть меч ему в… заднее место.

Рыцари смерили его надменными и презрительными взглядами, как могут смотреть только рыцари, но, к удовольствию Сандора, никто из них не решился ему возразить. Лишь один из Сынов Воина подал голос:

- А что если… что если это действительно Эйегон Таргариен, шестой носитель своего имени, законный сын принца Рейегара? Знаю, это звучит дико, но с ним Западные и Речные земли, а еще Хайгарден, если слухи верны. Если мы будем препятствовать его возвращению и искоренению ланнистерской мерзости, тогда мы…

- А что если я – Бейелор Благословенный и мой пердеж пахнет розами? – Сандор схватил низкорослого воина за плечо и развернул лицом к приделу, где укрывались септы и дети. – Если не хочешь воевать, твое место там. Я ненавижу Ланнистеров больше, чем все вы вместе взятые, но Таргариенов я ненавижу еще сильнее. Кто-нибудь хочет, чтобы нами правил Эйерис Третий? Может, ты хочешь? Чтобы он жег людей заживо на завтрак, обед и ужин? А как только к нему на помощь подоспеет еще одна таргариенша, молодая королева со своими проклятыми драконами… тебе не приходило в голову, что ее папаша – их общий предок? А?

Сын Воина был возмущен, но счел за лучшее не продолжать разговор и поспешно смылся. Кто-то дал Сандору кольчугу, видимо, в знак того, что пора заткнуться и сражаться, и он неловко влез в нее: с тех пор как он в последний раз надевал доспехи, прошла целая вечность. Сверху он пристегнул свой потертый кожаный нагрудник и принял от кого-то из рыцарей дурацкого вида шлем и косоугольный щит с выгравированной семиконечной звездой (Сандора чуть не стошнило от одного вида, но отказываться было глупо). Огромные двери септы отворились, и он выбежал вместе с остальными в ночь.

Окутанные туманом пустые улицы Королевской Гавани постепенно оживали – вдали виднелись разрозненные огни факелов, со всех сторон доносились крики. К низкому рокоту колокола Великой Септы Бейелора прибавился звон других колоколов. Сандор слышал, как над головой хлопают деревянные ставни, – горожане поспешно закрывали окна и двери. Он вместе с другими рыцарями бежал по узким проулкам, оскальзываясь на липкой грязи; нужно спуститься с холма Висеньи, пересечь город и как можно быстрее добраться до Грязных Ворот, поэтому, если он не хотел, оступившись, приехать туда на заднице, приходилось смотреть под ноги. Кольчуга звенела, из-под сапог разлетались брызги. Сандор бежал со всех ног, но все равно не мог не бросить взгляд на Черноводный залив.

Он увидел полупрозрачные полотнища парусов, развевающиеся в тумане, и смутные очертания кораблей под ними, - по крайней мере, Эйегону хватило ума погасить все огни перед заходом в залив. Но Сандору показалось, что кораблей не так уж и много, он ожидал увидеть больше. Во всяком случае, их гораздо меньше, чем было у Станниса, и от этого ему стало неспокойно. Последняя битва при Черноводной была выиграна благодаря всяческим уловкам – сначала цепь Беса, потом дикий огонь, а потом Гарлан Тирелл, одетый в доспехи Ренли Баратеона. Этот Эйегон не станет совершать те же ошибки. У него другая стратегия.

Как только Честные Бедняки добрались до Грязных Ворот, Сандор услышал отдаленный, низкий трубный зов, который не был похож на звук боевого рога. У него похолодело в животе, и он попытался убедить себя, что это не то, о чем он подумал. Этот так называемый Эйегон не сможет проломить стены, если в его войске нет долбаных великанов. Он истово взмолился (хорошо понимая, как смешно это выглядит), чтобы им не пришлось проверять, так это или нет.

Люди уже поднимались на стену. Сандор перекинул щит через плечо и последовал за ними, не преминув заметить железные жаровни, расставленные вдоль парапетов. Некоторые были еще пусты, но в большинстве горел огонь, языки пламени со свистом и шипением лизали туман, превращая тени в призраки. Сандор встал как можно дальше от огня и посмотрел вниз, на темный берег. Если щенок попробует последовать примеру Станниса и выкатит таран к воротам, лучникам найдется работенка. Но если поставить на это, можно разориться. Что ж, я и так нищий, но на это мне насрать. Здесь нет Беса с его приказами. Нет мелкого говнюка Джоффри, которого нужно защищать. Я могу уйти или остаться. И я останусь, пока Черноводная не запылает.