To Cause a Soul to Crack (ЛП)

— Нет! — выпалил он, обнимая себя за плечи.

— А еще после мытья ты необычно…

— Пожалуйста, — всхлипнул Папирус, сгорбившись и втянув голову в плечи.

Пожалуйста, не заставляй меня вспоминать.

— …Прости, — Санс вздохнул. — Я просто… хотел бы понять, как помочь тебе, бро.

Папирус поднял взгляд и увидел, что брат смотрит на него, настойчиво пытаясь заглянуть в глазницы.

«…Хотел бы и я это знать».

Через несколько мгновений Санс снова развернулся в сторону Сноудина.

— Если ты не хочешь идти домой… тогда, по крайней мере, пойдем со мной в Сноудин, там мы можем… — он беспомощно пожал плечами. — Я не знаю, купим тебе что-нибудь от головной боли или, может, найдем кого-то, кто сможет вылечить твою шишку.

Папирус поморщился.

— Но…

— Это типа патруля, Папс. Мы ведь можем проверять местность, пока идем, верно?

Это… не звучало, как плохая идея, да и неплохо бы достать что-то, чтобы избавиться от боли.

— В… верно.

Санс тут же расслабился, его улыбка стала куда более искренней.

— Здорово. Пойдем.

Он повел брата через деревья, решив прогуляться живописным путем, а не расчищенными дорожками, которыми обычно пользовались часовые. Папирус подозревал, что брат делает так, чтобы избежать других часовых, и был этому рад.

Чему он не был рад — так тому, что Санс залип в свой телефон. Разве не он говорил, что это типа патруль? Не то чтобы в тот момент и сам Папирус мог достаточно сосредоточиться, чтобы обнаружить странности в лесу, но…

Санс остановился, безучастно пялясь в экран телефона, а потом развернулся к брату, и взглянул на него широко открытыми глазницами.

— Ты кричал раньше?

О чем это он?.. Папирус кинул взгляд на телефон в руках Санса, потом на него самого и быстро собрал в голове картинку. Должно быть, Догго… ох.

— Ну… да, — запинаясь, ответил он, и внезапно заметил неприглядный кустик чертополоха, торчащий из-под снега. — Когда… когда увидел… — он умолк, надеясь, что Санс сам сделает неверные выводы.

И он сделал.

— …Прости, бро, — сказал он, сунул телефон в карман и отправился дальше. — Все довольно плохо… но ты не можешь…

— Знаю, — перебил Папирус. Он прекрасно понимал, к чему вел Санс, но его заверения звучали все более бессмысленными. Сейчас ему не хотелось ничего, кроме того, чтобы кости были целы, а воспоминания о паре последних дней полностью стерты. Тогда, наверное, он снова мог бы быть счастлив. Наверное, он мог бы беспокоиться о том, чтобы хватило времени построить скелета из снега, а не о косвенных причинах чьей-то смерти.

…И не о том, как лозы выстреливают из ниоткуда, чтобы связать его против воли.

Тошнота подкатила с новой силой, и отсутствие желудка стало единственной причиной, почему его не вырвало.

Остальная часть пути прошла в относительной тишине. В конце концов, им пришлось вернуться на главную дорогу, пересечь головоломку Папируса с ледяными переключателями и проскользить по затененной дорожке. У высокого скелета никогда не было столько проблем со льдом, как сегодня, он постоянно падал, и Сансу приходилось помогать ему вставать на ноги. Он понимал, что устал, но сейчас изнеможение на самом деле дало о себе знать.

Они прошли станцию Большого Пса, по счастливой случайности избежав встречи с ним самим, правда, ненадолго. Страж повстречался им чуть дальше и, слава звездам, не пытался прыгнуть на них, как он иногда делал. Хотя Папирус все равно поморщился, когда Пес понюхал его и плюхнулся на задние лапы, громко при этом чихнув.

— Простудился, здоровяк? — небрежно поинтересовался Санс, наблюдая, как Пес трет нос лапой.

Большой Пес помотал головой — так, как обычно делают собаки, а не в качестве ответа на вопрос — еще раз понюхал Папируса, еще раз чихнул и зарычал.

— Хм, тогда, наверное, аллергия, — Санс пожал плечами и двинулся дальше, пока Папирус тупо стоял, вспомнив лозы, касавшиеся его несколько раз за сегодня.

Большой Пес поднял голову.

— Н-наверное, чертополох, — запинаясь, ответил Папирус и, пошатываясь, отправился за Сансом, оставив стража в замешательстве.

К моменту, когда они добрались до Сноудина, все, о чем мог думать Папирус — как он устал и как все болело. Каждый раз, когда он мысленно возвращался к тому, что узнал сегодня и с кем столкнулся, разум перепрыгивал на другое, словно эти воспоминания были раскаленным железом. Истощение было неприятным, однако с ним одним еще можно справиться. Но больше он бы не вынес, не сейчас.

К сожалению, жизнь устроена иначе.

— ПОМЯНИ ЧЕРТА!

Голос был достаточно громким, чтобы прорезать туман мыслей Папируса, и более чем громким, чтобы его услышала половина города. Но не громкость голоса беспокоила скелета, а его владелец.

Одетая в полный доспех, зажимая шлем подмышкой, к ним целенаправленно шла Андайн.

И взгляд ее не отрывался от Папируса.

Примечание:

Тук-тук шутки из оригинала:

Knock, knock

“Who’s there?” (кто там)

“Dwayne.” (Двейн)

“Dwayne who?” (Двейн, кто?)

“Dwayne the tub, I’m dwowning.” (исковерканное “перекрой трубу, я тону”)

Knock, knock.

“Who’s there?” (кто там?)

“Boo.” (Бу)

“Uh, boo who?” (Бу кто? В ангийсом это звучит как бу-ху, напоминая звук плача)

“Do not cry! It is only a joke!” (не плачь это просто шутка)

I’m not very chill with him attacking my bro like that (меня не устраивает, что он напал на моего брата) - в данном контексте Санс использует имя Чилдрейка (chill) в качестве синонима слова “спокоен”.

Не удивляйтесь, что в хот-доге, которым Санс угощает Папса, лежит рогоз. В игре описание предмета гласит: «Мясо» сделано из чего-то, что называется «водяной сосиской». Водяной сосиской как раз и называют рогоз.

========== Глава 9. Капитан и часовой ==========

Комментарий к Глава 9. Капитан и часовой

Сноудрейки и обвинения, копья и разговоры, гирлянды и приказы.

Папирус понятия не имел, что здесь забыла Андайн, но тот факт, что она в полной броне, намекал, что пришла она не для дружеской беседы.

Разум начал перебирать массу вариантов, которые только сильнее запутывали: она решила возложить на него ответственность за смерть сноудрейка? Она решила, что скелет непреднамеренно убил его? Она его уволит? Арестует? Что если она узнала о?!..

— Эй! — крикнул Санс, внезапно возникший перед Папирусом, раскинув руки в стороны. — Что за дела?

До Папируса стало медленно доходить, что он тихо бормочет спутанные извинения, а также то, что у него возникли проблемы с ногами.

Андайн не обратила внимания на его слова — либо не услышала, либо ей было все равно. В любом случае, подойдя достаточно близко, она положила руку на череп Санса, оттолкнула маленького скелета и, схватив Папируса за руку, вытянула его из-за брата.

— Сюда иди!

Ноги Папируса не слушались, Андайн буквально волочила его по снегу к весьма сердитым — или недоумевающим — сноудрейкам. Низкий в солнечных очках прятался под крылом родителя. Одним быстрым движением Андайн вздернула Папируса и швырнула прямо перед младшим монстром.

— Теперь давай, расскажи это всем, Папирус, — сказала Андайн, держа его за плечо. Это единственное, что не давало ему упасть. — Ты напал на ребенка?

Потребовалось время, чтобы осознать вопрос. Он моргнул раз, другой, опустил взгляд на сине-зеленого монстра и через пару секунд до него дошло, что сегодня они уже виделись. Андайн пришла расспрашивать его об этом?

— Что ты себе такое?!.. — голос Санса был всего в одном тоне от крика, а напряженные ноты, звеневшие в нем, лишь доказывали это. В своих тапочках он догнал Андайн только сейчас.

— Он говорит, что Папирус напал на его ребенка, — ответила Андайн. — И мне уже рассказали полную версию… погоди-ка секунду, — должно быть, она заметила синяк на затылке Папируса, потому что он ощутил, как ее рука внезапно прикоснулась к нему. — Что за?..

Папирус хотел отклониться от прикосновения Андайн, но побоялся, что упадет.