To Cause a Soul to Crack (ЛП)

Ну, он уже видел, как Папирус сопротивляется собственной магии, но в этот раз было что-то новенькое.

И, кроме того, цветок видел лицо скелета, которое тот прятал за своими ногами, и даже если большую часть скрывал шарф, все равно было интересно. Он не подозревал, что скелет физически способен выглядеть больным.

— Ну-ну, друг, — промурлыкал Флауи, имитируя успокаивающий тон своей матери. Он снова протянул лозу и положил ее на спину Папируса.

Папирус резко вдохнул, и магия вновь обрела форму костей. Он напряженно замер, а потом кости затряслись и разбились. Его тело ослабло как лепестки увядающего цветка, и теперь Флауи проще стало рассмотреть выражение Папируса — или, вернее, его отсутствие. Теперь скелет не фокусировал ни на чем взгляд, как будто полностью отстранился от мира вокруг.

Флауи улыбнулся и погладил его по лопаткам.

Некоторое время он молчал, дожидаясь, пока Папирус снова соберется. Но даже через несколько минут скелет оставался в том же состоянии, и Флауи взял на себя обязательство подтолкнуть разговор.

— Знаешь, а ведь ты до сих пор не извинился.

Когда Папирус все так же не ответил, Флауи потер лозой его ребра, которые, как он знал, все еще болели. И потер сильно.

Папирус вскрикнул, вернувшись к жизни, и завертел головой по сторонам. Несколько раз моргнув, он опустил взгляд вниз, ахнул, увидев Флауи, и снова попытался отползти. Разумеется, единственное, чего он добился — ударился затылком о ствол. Обхватив голову руками и шипя от боли, он снова посмотрел на цветок.

— Я сказал, — продолжил Флауи, наклонив голову, — что ты все еще не извинился передо мной, — он вытянул еще одну лозу и потыкал в одну из костяных атак, которые до сих пор торчали из земли. — Ты мог меня ранить!

— Я-я… — Папирус посмотрел на атаки, снова на Флауи и повесил голову. — Из…вини… — пробормотал он.

Выдав полуулыбку, Флауи похлопал скелета по плечу, заметив, как он вздрагивает.

— Тогда я, наверное, прощаю тебя, если этого больше не повторится, — он внимательно изучил скелета. — Не повторится ведь?

— Н… н-н….

— Сойдет! — Флауи убрал свои лозы и хихикнул, но внезапно поднял листья ко рту в наигранном удивлении. — О, Папирус! Я чуть не забыл.

Скелет начинал подниматься на трясущиеся ноги, пытаясь помочь себе, держась за дерево, но от слов Флауи напрягся и, бросив быстрый взгляд в строну цветка, сглотнул.

— В ч-чем дело, Флауи?

Он снова изучил скелета, отметив его напряженную позу, дрожь, то, как он не мог смотреть ему в глаза. Часть его задалась вопросом, может быть, взваливать на Папируса эту информацию будет уже чересчур — в конце концов, не хотелось слишком рано ломать скелета. Процесс нужно растянуть достаточно, чтобы задеть этим его братца-идиота. Но если прождать слишком много, это может и не сработать.

Ох, ладно. Он сохранялся, и в случае чего можно вернуться.

Флауи кивнул головой на наблюдательную станцию Папируса.

— Ой, да так… просто, мне кажется, что тебе стоит кое-что знать, ты ведь часовой и все такое.

Он исчез под землей, вынырнул рядом с деревьями за станцией и поманил скелета листьями.

— Иди за мной.

Папирус смотрел на него, но не двигался. Улыбка Флауи немного дрогнула.

— Ты меня не слышал? Я говорю, иди за мной.

Скелет сделал шаг назад.

— Папирус… — он наклонил голову, разочарованно хмурясь. — Разве ты мне не доверяешь?

Скелет поморщился и не ответил ни кивком головы, ни качанием.

— Так хочется все делать по-плохому? — Он протянул лозу к ногам Папируса, так, чтобы тот заметил это, и скелет отпрыгнул от нее в направлении Флауи. Цветок ухмыльнулся. — Видимо, нет.

Он снова ушел под землю и выскочил в нескольких метрах дальше, и Папирус с огромным нежеланием пошел за ним.

***

Санс, стоя спиной к двери, разглядывал туман, скрывавший потолок пещеры.

Сейчас было несколькими минутами позже его обычного появления здесь, и в нормальной ситуации он бы уже постучал. Хоть и рутина, как и все, что он нынче делал, но это занятие ему не надоедало. Конечно, шутки были старыми — шутки имеют тенденцию устаревать, если повторять их так часто — но это неважно.

Ее смех никогда не устаревал.

Он не был похож на смех, который скелет так часто слышал в Гриллби’s или на курорте — смех, говорящий, что он был смешным, занимательным. Не то чтобы он не ценил это, но по сравнению с ее смехом…

Ее смех как будто бурлил в грудной клетке — богатый глубокий звук. Ее смех говорил, что его шутки были единственной вещью, поддерживающей ее. Светом во тьме. Лекарством от одиночества.

Этим были его шутки для нее. И этим же был ее смех для него.

Пониманием, что кто-то может положиться на его помощь…

Санс тихо вздохнул и выпустил облачко пара в холодный воздух.

Он потерял это чувство…

«Но это не значит, что она не рассчитывает на тебя», — рассудил он и закрыл глаза.

Подняв руку, он постучал в дверь костяшками пальцев.

Тук, тук.

Раздался взволнованный вздох, а за ним тихий облегченный смешок.

— Кто там?

Он открыл одну глазницу и слабо улыбнулся.

— Захариус.

— Какой Захариус?

Прикрыв рот ладонью, он изобразил звук полоскания горла и ответил:

— Выкрючи оду ири я захариус!

И снова из-за двери донесся богатый смех, от которого в его душе стало немного светлее.

— Теперь, — сказала она, отсмеявшись, и он слышал улыбку в ее голосе, — моя очередь.

Тук-тук.

Он ощутил улыбку — настоящую улыбку — расцветающую на лице и повернулся, облокотившись плечом на дверь.

— Кто там?

— Печаль.

Улыбка превратилась в нейтральную. Ох.

— Эм. Какая печаль?

— Ой, не печалься ты так! Это всего лишь шутка!

Санс медленно сполз в сидячее положение. «Неудачное время, Леди», — подумал он, но заставил себя рассмеяться, даже если в памяти всплыло воспоминание о брате, рыдающем у него на плече.

— Х-хех. Хорошая шутка.

Повисла тишина, и он услышал, как она поерзала за дверью.

— …Что-то не так? — спросила она.

— Неа, — быстро бросил он, пожав плечами. — Ничего особенного.

— Не надо думать, что если я тебя не вижу, то не слышу перемен в твоем голосе.

Санс вздернул надбровную дугу. Черт, а она хороша.

— Ты всегда можешь со мной поделиться, если хочешь, конечно. Но ты не обязан принимать мое предложение, — она помолчала. — В любом случае, твоя очередь.

Вздохнув, он устроился поудобнее и поднял руку над плечом, чтобы снова постучать. Но остановился, опустил руку и уставился на нее.

— Ну, — начал он, и не продолжил.

— Да?

Его взгляд на мгновение замер, а потом он пренебрежительно махнул рукой и сунул ее в карман толстовки.

— Не. Не хочу тебя этим грузить.

Он снова услышал улыбку в ее голосе, но в этот раз насмешливую.

— Ты ничем меня не загрузишь. Разве что начнешь излишне разгружать мою конфетницу, — улыбка пропала. — Расскажешь, о чем ты задумался?

В какой-то момент он почти отмахнулся от ее слов, но остановил сам себя.

— Похоже, я не могу проигнорировать такое сладкое предложение, да? — он дал себе возможность насладиться ее смехом, а потом продолжил. — Просто… эх, кое о ком, с кем я знаком.

— Кто-то из тех, о ком ты мне рассказывал?

Да.

— Неа, просто знакомый.

— В чем же дело?

— Ну… — он разглядывал тапочки, пытаясь сообразить, как рассказать, не выдав всего. Возможно, идея была не такой и хорошей.

— С ним что-то не так, наверное, а я хотел бы помочь.

— Тебе известно, что не так?

— В том и фишка, — он пожал плечами. — Я не знаю. Он не говорит мне.

К его удивлению, снова раздался ее смех, он практически ощущал его вибрации через дверь.

— Эй, я рассказываю много шуток, но, эм… это не одна из них.

— Прости! Просто описание твоей проблемы звучит так знакомо.

О чем она… оу. Санс потер лицо руками и поморщился, осознав собственное лицемерие.