To Cause a Soul to Crack (ЛП)

Так что по большей части он просто прятался под углом переднего крыльца или отирался под окнами, пытаясь услышать все, что можно так, чтобы его не заметили. Даже раньше он мог расслышать в лучшем случае половину разговора, а сейчас и того меньше. Обычно Папирус говорил достаточно громко, чтобы его слова были слышны даже снаружи, но не при нынешних обстоятельствах. (Флауи даже немного гордился этим фактом, если бы только он не мешал собирать информацию). А этот его тупой братец, который вообще никогда не повышал голос… от него по жизни толку ноль. Так что единственная надежда заключалась в том, что кто-то что-то скажет рядом с окном или ненароком оставит дверь открытой. По крайней мере, последнее происходило не так уж редко, несмотря на климат — видимо скелеты не переживали, если в дом попадет немного холодного воздуха.

Удача улыбнулась ему в тот же вечер, когда горячая капитан Королевской гвардии нанесла визит скелетам, а он как раз скрывался под тонким слоем снега под крыльцом.

Он видел спектакль в городе — жаль, что тот закончился до того, как Папирус влип в настоящие неприятности, но, по крайней мере, его немного, да задело. Скелет выглядел так, будто готов признать что угодно! Флауи надеялся, что Андайн пойдет к ним в дом, чтобы обвинить Папируса — может даже утащить его куда-нибудь, где он будет уязвим — но этого, к сожалению, не произошло.

Зато произошло что-то другое: братца Папируса чуть не обвинили в домашнем насилии. Божечки, как волнительно! Флауи придержал эту идею на потом, потому что пока ему было интересно посмотреть, что произойдет здесь и как это может повлиять на планы. Звучало так, будто пустоголовый скелет даже не понимал, что на самом деле случилось с Папирусом, что, наверное, к лучшему. Вот это будет потрясение для его мирка, когда он догадается. У Флауи был план на тот случай, если братец Папируса не включит свои мозги еще день или два или Папирус не подкинет ему каких-нибудь идеек (хотя не похоже, что он вообще понял, что именно с ним произошло).

Флауи с трудом задушил хихиканье, когда Андайн сказала, что народ будет в опасности, если они не найдут напавшего на Папируса.

О, ты даже не представляешь!

Он не ушел, когда братец Папируса впустил Андайн в дом. Разумеется, рыба не станет торчать там всю ночь, и, когда она будет уходить, можно будет получить еще немного информации.

Само собой, его прогнозы оправдались. Хоть деньги ставь.

Флауи внимательно следил через окно, как Андайн плетется вниз по лестнице и надевает свои доспехи. Даже если ее голос был громким, сквозь все это лязганье металла было трудно разобрать, о чем она говорила, но немного он уловил.

— …украсили… комнату… ночник… кроватью! …подбодрить его…

Он скорчил рожицу. «Божечки, ночник! Чтобы все поправить, да?» Не особо полезная информация, да еще и раздражает.

Сейчас говорил братец Папируса, но сквозь окно из его тихого бормотания было невозможно ничего вычленить, да еще и этот скрежет доспехов Андайн, идущей к двери.

…Дверь!

Флауи нырнул под снег и окопался под крыльцом в своем привычном тайнике. Само собой дверь открылась, и вышла Андайн.

— …так что убедись, что он останется там, ладно? — сказала она, удерживая дверь открытой.

Идеально.

— Не могу ничего обещать, — ответил братец Папируса разбитым тоном. — Папирус ненавидит сидеть на одном месте. Он даже сегодня не остался дома, несмотря на то, как плохо себя чувствовал.

— Сейчас будет проще, он получил прямой приказ от меня.

Флауи начало трясти. «Ты что, заставила его сидеть дома?» Лозы кольцами свернулись под землей, это все усложняет.

— Но мне при этом надо выходить завтра на работу? — голос мусора отдавал недоверием. — Оставить его дома одного?

«Да», — взмолился Флауи, глядя на снег над головой.

— Я позабочусь об этом. Ты патрулируешь лес и пытаешься найти информацию о нападавшем, если Папирус сам тебе ничего не расскажет, — что-то несколько раз лязгнуло, и звук голоса Андайн отозвался эхом — наверное, она надела шлем. — Я делаю это твоим официальным заданием: выясни, кто его ранил, и немедленно сообщи мне. Понятно, часовой?

— Вас понял, Кэп.

— Хорошо. Вольно.

— Спокойной ночи.

Бряцанье брони и хруст снега ознаменовали, что Андайн уходит, а хлопок двери подтвердил это. Как только шаги достаточно отдалились, Флауи вынырнул и стряхнул снег с лепестков.

Божечки, а эти ребята знали, как пощекотать ему нервы.

Неважно. Он вытащит Папируса из дома так или иначе, а те идиоты осознают свою ошибку только когда будет слишком поздно.

***

Санс хотел бы сидеть на одной из своих сторожевых станций, продавать хот-доги и смешить прохожих. Он хотел бы стоять у двери и обмениваться шутками с Леди. Он хотел бы лежать в своей комнате на своем затасканном матрасе.

Он хотел бы быть где угодно, только не тут, в комнате своего брата, стоя в нескольких шагах от кровати в форме гоночной машины.

По крайней мере, Папирус крепко спал. Пока. Он съежился под одеялом и впервые за последнее время выглядел умиротворенно, этот образ подчеркивало мягкое сияние огней на потолке.

Если бы Санс попытался забыть события последних нескольких дней, он мог бы запросто представить, что стоит здесь только для того, чтобы проверить спящего брата, что ничего плохого не произошло, что это был всего лишь кошмар, и он лишь убеждается, что с Папирусом все в порядке.

Но это было не так, и пытаться представить обратное — глупость.

Его левая рука дернулась — причина, по которой он стоял здесь, была коварной и ужасной, и он ненавидел себя за это. Но либо так, либо ждать, что Папирус сам все расскажет… а с учетом нападавшего, который все еще скрывается где-то в тени, ждать так долго нельзя.

Сделав глубокий вздох, Санс взглянул прямо на грудь брата, и в его левой глазнице блеснул синий.

Душа Папируса мгновенно проявилась, светясь темно-синим через ребра и пижамную рубашку, и…

Двести сорок семь ХП.

Половина магических запасов.

Истощение. Страх. Беспокойство.

Не многие монстры понимали этот тип магии. Насколько они знали, обращение души в синий позволяло пользователю потянуть захваченного монстра за душу. Это правда, но не вся.

Обращение в синий давало пользователю войти в прямой контакт с душой — способ прочитать ее.

Само собой, все было не так просто и чисто. Обращение в синий обычно использовалось в битвах и тренировках, так что времени на чтение чего-то большего, чем ХП и магия, на самом деле не было. Требовалось много сил и энергии, чтобы узнать что-то помимо этого, если пользователь не был близок к затронутой душе.

Но у Папируса можно было быстро выведать все его непосредственные эмоции… а если бы Санс действительно захотел, то смог бы копнуть глубже.

Он не впервые занимался подобным, однако за долгое время это был первый раз. Он присматривал за Папирусом с тех пор, как тот был еще детскими косточками, и понял, что этот трюк весьма удобен, чтобы выяснить, почему плачет младший брат, или что ему нужно. Но…

Папирус больше не был кучкой детских косточек, которую можно легко подхватить на руки. Теперь он взрослый скелет со своими секретами и границами.

Хотя, немного поднажав, Санс мог зайти за эти границы и в теории узнать все, что хотел — неважно, какие секреты Папирус пытался скрыть.

Он опустил голову и закрыл глазницы. «Это неправильно», — думал он, сдерживая дрожь. Будь он на месте брата, то точно не хотел бы, чтобы кто-то лез к нему в душу, пытаясь выяснить самые темные и глубокие секреты.

Но…

Он затаил дыхание и сосредоточился. «Папирус в беде, — рассудил он. — Если я этого не сделаю… все может стать хуже. Если я этого не сделаю, Папирус может пострадать».

Не то чтобы ему станет лучше, если он узнает, что брат вторгался к нему в душу.

«Это чтобы помочь ему. Я не хочу заставлять его рассказывать мне напрямую, а если я буду осторожен, то он никогда не узнает».