The Beginning of the End (СИ)

- Папа?..

И через мгновение она услышала голос отца.

- Белл?..

- Да! - воскликнула Белла. По ее щекам потекли слезы. - Здравствуй, папа!

Последовала бесконечная пауза.

А потом Оскар Линдсей ответил изменившимся от волнения голосом: да его голос и в самом деле изменился, охрипнув от курения и старости.

- Дорогая моя девочка, это вправду ты?

- Да, папочка, - ответила Белла, улыбаясь сквозь слезы. - Я скоро буду дома!

========== Глава 86 ==========

Белла кое-как сумела объяснить отцу, что она теперь замужем, и у нее трое детей; а муж ее - родной брат Сети Амира. Она чувствовала безмерное удивление мистера Линдсея.

Теперь между нею и ее семьей простерся целый океан непонимания - и Белле придется перейти этот океан, точно Христу по воде…

- Я надеюсь, что ты объяснишь все подробно, когда мы увидимся, Белл, - наконец сказал мистер Линдсей. Те новости, что он уже услышал, он едва мог переварить. Белла понимающе и одновременно разочарованно вздохнула, вцепившись в трубку.

- Конечно, папа.

- А когда ты будешь дома? - спросил отец. Он сипло кашлянул в кулак, и Белла нахмурилась.

- Я надеюсь…

Она взглянула на египтянку, и Меила слегка пожала плечами. Потом египтянка показала глазами на Синухета, которому следовало делать паспорт и еще кучу других документов, ходя по разным инстанциям, - как и самой Белле, кстати говоря… Белла не представляла, как они могли бы справиться со всем этим без ходатайства Имхотепа.

- Может быть, я приеду недели через две или три. Или даже через месяц, - сказала Белла наконец, не зная, как долго они смогут злоупотреблять гостеприимством Амиров.

Меила одобрительно кивнула, и Белла улыбнулась в ответ. Похоже, мадам Амир в своем богатом доме не хватало женской компании.

- Очень хорошо, - сказал Оскар Линдсей, осмыслив обещание дочери: в его голосе появилась напряженность. Белла поняла, что им придется заново привыкать друг к другу. - Я все передам маме, и она позвонит тебе вечером, договорились?

- Идет, - ответила Белла; и повесила трубку. Она вздохнула почти с облегчением.

Синухет встал и подошел к жене, ощутив ее душевное смятение. Белла уткнулась лицом ему в плечо, и египтянин молча прижал ее к себе. Теперь Синухет сделался для нее роднее и понятнее собственных родителей, - этот древний человек, которому вообще никак не следовало здесь быть и который соединился с нею только благодаря непостижимому временному парадоксу!..

- Ты не хочешь домой? - серьезно спросил египтянин.

- Я уже не знаю, - ответила Белла. - Не знаю!

Имхотепа не было до обеда - он пришел немного раньше Мортонов, которые оказались очень пунктуальны. Они явились все вчетвером, по любезному приглашению хозяев; и было видно, что Фредерику и его сестре не в новинку сидеть на званых обедах. Дети были безупречно вежливы, а муж и жена Мортоны держались скованно и с опаской, несмотря на старания Меилы создать дружескую атмосферу. Впрочем, особенно египтянка не усердствовала.

Она отлично понимала, как эти люди могут чувствовать себя в обществе ее мужа. Как все, кому доводилось с ним знакомиться. И поэтому госпожа дома держалась ненавязчиво, демонстрируя свой вкус и эрудицию и задавая гостям тактичные, но емкие вопросы.

Шампанское, вкусная еда и искусное обхождение хозяйки наконец заставили Мортонов разговориться. Даже мистер Мортон подобрел и, чувствуя себя польщенным, охотно рассказал о деятельности своей компании под названием “Ридли и сыновья”. Теперь они получали заказы на строительство не только в Англии и Америке, но и здесь, в Египте.

- Поэтому, собственно говоря, мы сейчас здесь: совмещаем приятное с полезным, - сказал пожилой джентльмен, улыбнувшись тонкими губами. - Нужно уметь приноравливаться к нуждам людей. А экономика Соединенных Штатов позволяет как нельзя более гибко реагировать на колебания спроса и предложения.

Меила взглянула на Беллу, и англичанка не сомневалась, что они поняли друг друга.

- Как и создавать спрос, - заметила Меила, снова обращая на гостя взгляд своих жутковатых черных глаз. - А разве вы сами не из Англии, сэр?

- Мои родители американцы, которые эмигрировали в Британию, - объяснил Эмери Мортон. Он словно бы немного смутился. - А Маргарет - потомственная британка и в некотором смысле благородная леди…

- В некотором смысле? - уничтожающе повторила миссис Мортон. - Мой отец - сэр Роберт Дэви, баронет. Мы знатные особы. Хотя эта война уравняла всех, - англичанка горько улыбнулась.

Меила и Белла снова обменялись понимающими взглядами.

Имхотеп теперь смотрел на миссис Мортон с интересом коллекционера и аристократа.

- Вы, должно быть, унаследовали от родителей поместье? - спросил он.

- Да, Дэви-холл в Кенте… но теперь наш старый дом почти разорен, - ответила миссис Мортон. - Мой отец был страстным собирателем древностей, как многие в его поколении… простите…

Лицо ее вдруг исказилось, и она судорожно прижала к губам руку. Мистер Мортон поспешно протянул жене носовой платок; за столом повисло неловкое молчание.

- Извините мою жену, - сказал пожилой джентльмен, посмотрев на хозяев; он сам побледнел, кожа обтянула скулы. - Недавно мы перенесли тяжелую потерю.

- Что же случилось? - воскликнула Белла. Миссис Мортон посмотрела на нее глазами, полными слез.

- Во время войны мы потеряли нашу старшую дочь и внука, - сказала она.

Белла и Меила принялись наперебой выражать сочувствие; и эти печальные моменты окончательно сблизили их и Мортонов, отодвинув более чем сомнительную легенду Беллы на задний план. Потом они ударились в воспоминания - более счастливые довоенные воспоминания, роднившие англичан и египтян; и расстались друзьями.

Когда Мортоны ушли, Меила сказала Белле:

- С тобой приятно иметь дело.

Англичанка смутилась и даже вознегодовала.

- Я вовсе не…

- Я знаю, - египтянка кивнула. - Ты пока еще можешь позволить себе быть нерасчетливой. Но приспосабливаться придется быстрее, чем тебе кажется.

Белла опустила глаза. Поправила белокурый локон: она сегодня впервые сделала завивку и маникюр.

- Я понимаю, и я ужасно тебе благодарна. Но не могут же все заниматься бизнесом, - она покраснела, взглянув на хозяйку. - Ты знаешь, я до сих пор мечтаю стать художницей… хотя бы иллюстратором…

Меила вскинула брови.

- Иллюстратором? Неплохая идея. Если ты устроишься в издательство, которое выпускает книги о Египте, пожалуй, сможешь зарабатывать, - она издала смешок.

- Не смейся, пожалуйста, - устало попросила Белла.

Она посмотрела на Меилу - египтянка стояла прислонившись к перилам лестницы, скрестив руки на груди, и казалась такой же чуждой окружающему, как и сама Белла.

- А как вы жили в войну? Ты не рассказывала.

- О, нам было весело, - Меила усмехнулась. - Мы опять постреляли… И было еще кое-что, не без участия Имхотепа.

Белла округлила глаза.

- Нет, не совсем то, что ты думаешь, - Меила улыбнулась. - Мой муж и господин уже давно не подлежит проклятию, но и не вполне свободен от него. Имхотеп теперь не генератор темных сил, а аккумулятор… если ты понимаешь, о чем я. Они вокруг него собираются в критических ситуациях.

Белла неуверенно кивнула.

- Это великое взаимное истребление выпустило очень много негативной энергии, приоткрыло дверь между мирами… между всеми мирами, стирая и духовные, и пространственные, и временные границы, - с ударением продолжила египтянка. - Не думаю, что непосвященные многое заметили; но кто был в курсе, тот видел.

- Выходцев с того света? - спросила Белла.

Попытка пошутить не слишком удалась.

- В некотором роде, - сказала египтянка без улыбки. - Нас посещали старые знакомые. И наша девочка тоже их видела.

Тут ее собеседница была поражена новой мыслью.

- Так значит, вот почему обратный переход удался, и я попала к вам в первый послевоенный год! Меня… перетянуло сюда, потому что, как ты говоришь, границы между мирами стерлись!.. И мои видения можно объяснить так же!