The Beginning of the End (СИ)

- Не исключено, - сказала Меила, по-кошачьи сощурив глаза и поигрывая пальцами.

А Белла, уже в который раз, подумала о Тамин. О том, как эта великая игра случайностей… или неслучайностей… распорядилась ее судьбой.

Миссис Линдсей позвонила вечером, как обещал отец. Мать Беллы долго всхлипывала в трубку, и беседа вышла не очень вразумительной; хотя и прежде между миссис Линдсей и ее единственной дочерью не было большой близости. Белла чувствовала еще большую неловкость, чем в разговоре с отцом. Как же трудно будет опять привыкнуть друг к другу…

И как, во имя всего святого, она собирается представлять родителям своего мужа и детей?..

Но пока Белла отложила эти мысли. Англичанка уже прочитала запоем половину романа Маргарет Митчелл, наконец дорвавшись до новых книг; и взяла на вооружение полезную привычку практичной и жизнестойкой Скарлетт. Она подумает об этом завтра.

***

Немного позже в тот же день, когда гости занялись своими делами наверху, Меила позвонила О’Коннеллам. Она была совсем не уверена, что их опять не унесло куда-нибудь на раскопки; но, к ее радости, хозяева оказались дома. Похоже, начали остепеняться, - ведь Рику О’Коннеллу было уже за пятьдесят, и он опять участвовал в войне наравне с молодыми…

Трубку взяла сама Эвелин. У Меилы вдруг появилось щекотное чувство, что миссис О’Коннелл находилась в своей шикарной гостиной и ждала этого звонка.

- Привет, Иви, - сказала египтянка, улыбаясь. Она нервничала.

- Добрый вечер, - удивленно и слегка прохладно ответила Эвелин. - У вас что-нибудь случилось?

- Ни за что не угадаешь, - протянула египтянка.

Эвелин коротко вздохнула от волнения. И когда Меила уже собиралась просветить ее, миссис О’Коннелл вдруг воскликнула:

- Я знаю!.. Белла Линдсей вернулась, да?

Меила покривилась; но разочарование от испорченного сюрприза тут же сменилось радостью сообщничества.

- Угадала. Белла сейчас у меня, и не только… У нее появился муж, тот самый брат Имхотепа! И у них трое детей, можешь себе представить?

Вот это был сюрприз так сюрприз. Египтянка прямо-таки смаковала потрясенное молчание собеседницы.

Наконец Эвелин произнесла:

- Ты ведь мне все расскажешь?

- Конечно, - обещала Меила. Она оглянулась; собственная гостиная, погруженная в тени, до сих пор вызывала в ней дрожь. - Но думаю, что это не телефонный разговор. Слишком долго все объяснять.

Меила давно подозревала, что их телефон может прослушиваться.

- Понятно, - сказала умница Эвелин после небольшой паузы. Она подумала несколько мгновений. - Мы с Риком можем вам чем-нибудь помочь?

- Если вы можете, - Меила сделала ударение на последнем слове. - Да, это было бы очень недурно. Это семейство нужно отвезти в Лондон, для воссоединения с родителями Беллы… сомневаюсь, что Белла справится одна.

Эвелин сосредоточенно подумала.

- И у Фэй скоро кончаются каникулы!

- Да, - обрадованно ответила египтянка. В прошлом году она сама в первый раз отвезла дочь в школу; разумеется, морем. Лететь она бы не решилась; не доверяла молодой авиации своей страны… и вообще, Меила не доверяла самолетам.

- Я могу прилететь к вам за Фэй, и заодно забрать Беллу с ее семьей, - сказала Эвелин. Конечно, ее уже страшно разбирало любопытство. - Ведь вы успеете подготовить на них документы?

- Мы очень постараемся, - пообещала Меила. - Большое спасибо.

Она прервалась, покусав губы.

- Ну, до скорого. Звони.

- И ты звони, - откликнулась Эвелин.

Меила была уверена, что они положили трубки одновременно.

С документами проблем возникло меньше, чем ожидалось. Главную проблему представлял сам Синухет со своими детьми - они вздрагивали и дичились всего; впрочем, и привыкать тоже начали быстро. Имхотеп с женой даже устроили им несколько экскурсий по городу, а потом настоящую туристическую экскурсию, по древним местам. У Синухета созерцание останков своего собственного прошлого вызвало глубокое благоговение и столь же глубокое уныние. Зато детям понравились катание на верблюде, мороженое и фигурки из жженого сахара, которыми угостил их Имхотеп.

Белла довольно тесно подружилась с Меилой - эта женщина, напоминавшая первую жену Имхотепа, была в то же время совершенно отлична от нее. Однако Меила тоже была незаурядно умной, своеобразной и чувственной женщиной. Ее помощь в акклиматизации оказалась для Беллы бесценной.

Египтянка попыталась подружить их детей - но не слишком настойчиво: Фэй явно не собиралась сближаться со своими кузенами из прошлого. Она была одиночкой по натуре, как многие единственные дети в семье. А может, дело было в другом.

Может, Фэй, со своим восточным воспитанием, просто трудно было общаться с мальчиками. Но Белла не слишком вникала в ее поведение; дочь Имхотепа вызывала у нее опасения, и, по совести говоря, англичанка была даже рада, что Фэй Амир не пожелала водиться с ее собственными детьми.

Они все вместе съездили на ферму, и Белла порадовалась благоустройству деревенского дома Амиров. И, одновременно, это место ужасно напомнило ей дом Синухета…

Сам Синухет тоже очень взволновался, увидев дом, окруженный виноградником и оливковыми деревьями. Он сказал брату, что был бы счастлив здесь поселиться; и Имхотеп склонил голову, пряча довольную усмешку.

- Я знал, что тебе понравится, - сказал жрец.

Они еще несколько раз по-дружески встретились с Мортонами; потом те покинули Египет. У их детей тоже начинался учебный год.

Эвелин прилетела через пару дней после прощания с Мортонами, в середине августа.

========== Глава 87 ==========

Миссис О’Коннелл была как всегда прекрасна и излучала оптимизм. Меила, однако, испытала удовлетворение, заметив первые морщинки в уголках ее больших серых глаз и проседь в темных кудрях.

Тем не менее, египтянка была искренне рада видеть Эвелин. Женщины пожали друг другу руки и легко поцеловались; а Меила опять вспомнила выскочку-принцессу, которая так и не стала главной женой своего брата Рамсеса…

“Так ты быстро учишься, правда, Нефертири?”

Эвелин первой отвела глаза.

- Ну, показывай, - произнесла она, улыбаясь несколько натянуто. - Где там ваши спасенные?

Меила кивнула.

- Проходи. Сейчас познакомлю.

Белла, спустившаяся в холл следом за хозяйкой, первой увидела незнакомую красивую женщину сорока с небольшим лет, в удобных облегающих брюках и длинном пестром кардигане. Эвелин крепко пожала ей руку, одарив улыбкой и окинув быстрым изучающим взглядом.

- Эвелин О’Коннелл, - первой представилась гостья. - А вас, наверное, мне следует теперь называть Небет-Нун. Должна сказать, ваша история - одна из самых удивительных в моей карьере.

Беллу неприятно укололи эти слова. Эвелин тоже говорила о ней как об “историческом материале”.

- Меня даже мой муж привык называть Беллой, - суховато ответила она. - И, насколько я знаю, ваша биография и без нас изобилует интересными фактами!

Эвелин приподняла брови, посмотрев на Меилу; и египтянка с торжеством улыбнулась. Она рассказала дочери Линдсеев если не все, то большую часть их прошлого… Что ж, Эвелин была к этому готова.

Она вновь спокойно взглянула на Беллу.

- Вы имеете в виду - вам известно, что я реинкарнация царевны Нефертири? - произнесла миссис О’Коннелл. И, дождавшись утвердительного кивка, ответила:

- Это удивляет только тех, кто не имеет понятия о перевоплощении. Хотя в западных странах об этом действительно мало кто слышал.

Белла хмыкнула.

- А вы, миссис О’Коннелл, говорите об этом как о самом обыденном явлении.

- Вовсе нет, - Эвелин нахмурилась. - Просто это для меня, если можно так сказать, профессиональная деформация личности… Я, как и Меила, в своей работе привыкла к вещам, которые далеко выходят за грань обычного разумения. Но я не сомневаюсь, что границы познания можно раздвигать бесконечно.