На золотых приисках
На золотых приисках читать книгу онлайн
Русский путешественник, географ, этнограф.Сергей Иванович Сергель родился 23 сентября 1883 г. в местечке Синявка Слуцкого уезда Минской губернии, в семье волостного писаря. Умер (предположительно) в Москве в 1955 г.В 30-х годах - член Центрального Совета Общества пролетарского туризма.Сергель Сергей Иванович - один из представителей широких кругов российской общественности, откликнувшихся в начале ХХ в. на призыв основателей Этнографического отдела Русского музея помочь в сборе этнографических коллекций для вновь организуемого музея. С.И.Сергель, студент естественного отделения физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, собрал и передал музею в 1906-1908 гг. очень значительные вещевые и фото коллекции по традиционной культуре коми и норвежских саамов, имеющие весьма основательную научную и музейную значимость.Сергей Иванович Сергель родился в семье волостного писаря. В 1894 г. он поступил в Могилёвскую гимназию, закончив её в 1904 г. и проучившись там 10 лет вместо обычных восьми. Скорее всего, это было связано с трудностями его детства, весьма небогатого, и ранней потерей родителей (в 1900 г. уже не было в живых ни отца, ни матери). Как было написано в справке, выданной ему Могилёвской гимназией для предоставления в Санкт-Петербургский университет и удостоверяющей его материальное положение: «С.Сергель вследствие действительно большой бедности и неимения решительно никаких средств к жизни, был на время пребывания в Могилёвской гимназии освобождён от платы за учение и получал ежегодные денежные пособия».В 1903 г. Сергей Сергель, перешедший в выпускной класс гимназии, предпринимает в одиночку дальнее и авантюрное путешествие в далеко отстоящие от Могилёва места - на северную реку Печору, куда Сергель отправился, по его собственным словам, побуждаемый любознательностью и страстью к путешествиям. Выехав из Чердыни на лодке, он поднялся до верховьев Колвы, перебрался волоком в Унью, приток Печоры, по которой на лодке дошёл почти до верховьев Печоры. Затем пешком, с ружьём за плечами, он отправился в горы южной части Северного Урала.Поездку на р. Печору в 1903 г. можно считать первым приобщением молодого человека к этнографическим исследованиям. Во время своих странствий С.Сергель впервые столкнулся с незнакомым ему укладом жизни проживавших там экзотических для него народов - коми-зырян, манси, ненцев, русских старообрядцев. Скорее всего, эта поездка окончательно определила выбор им дальнейшего жизненного пути.В 1904 г., окончив гимназию, С.Сергель поступил в Санкт-Петербургский университет на естественное отделение физико-математического факультета в группу, где готовили географов. Жизнь в Петербурге складывалась нелегко. Как многие неимущие студенты того времени, Сергель вынужден был зарабатывать деньги репетиторством. В периоды полного безденежья ему приходилось оставлять учёбу в университете до более благополучных времён. Но можно предположить, что тяготы жизни скрашивались тем, что он получил возможность в период пребывания в университете насытить свою жизнь яркими путешествиями, к которым всегда имел склонность. Это было результатом его установившегося сотрудничества с Этнографическим отделом Русского музея.В феврале 1906 г. Сергей Сергель пишет заявление в ЭО РМ с просьбой выделить ему 1000 рублей для сбора коллекций и этнографического обследования зырянского населения, живущего по берегам рек, впадающих в р. Печору в среднем её течении. Обосновывая свою просьбу, он сообщает о том, что в 1903 г. уже побывал в этом районе, где имел возможность близко познакомиться с местным населением. Далее С. Сергель обязуется собрать коллекции, характеризующие хозяйственные занятия коми (охоту и рыболовство), жилище, домашний быт (утварь, одежда). Этнографический отдел Русского музея счёл возможным включить Сергея Сергеля в число своих корреспондентов.Весной 1906 г. он отправился из Вологды пароходом в г. Усть-Сысольск. Далее путь его лежал по берегу в верховья р. Вычегды, где Сергель надеялся, по его собственным словам, найти «более интересное место для наблюдений за жизнью зырян». Так началась первая в его жизни этнографическая экспедиция. Её основной задачей было изучение традиционной культуры коми и сбор этнографических коллекций для пополнения музейного собрания.В начале июня 1907 г., через 10 месяцев после возвращения из Коми края С.Сергель отправился, вновь по поручению Этнографического отдела, в своё следующее путешествие к саамам Норвегии и Финляндии. Исходной точкой экспедиции был г. Гаммерфест, расположенный на крайнем севере Норвегии, поскольку её целью был сбор этнографических коллекций у саамов норвежской северной провинции Финмаркен. Научная основательность, с которой он выполнил свои обязательства перед ЭО РМ, поручившему ему сбор этнографических коллекций по традиционной культуре коми и саамов, их качественный состав, впечатляют и в наши дни, когда уже известны результаты более поздних исследований за весь истекший период со времени его экспедиций. Материалы, собранные С.И.Сергелем, во многом уникальны, поскольку в них зафиксирован пласт в то время уходящей, а в наше время уже ушедшей культуры коми и зарубежных саамов. Его собрание охватывает широкий спектр этнографических тем, давая представительную характеристику традиционной культуры этих народов.В 1913 г. С.Сергель получил свидетельство об окончании университета. Сведения о дальнейшей его жизни весьма скудны. Известно, что в 1915-1916 гг. он работал в г. Вельске Вологодской (Архангельской) губ. чиновником Удельного округа Министерства Имперского Двора и уделов. С 1911 по 1922 семья жила в г. Вельске Вологодской (Архангельской) губ.После революции Сергей Иванович работает лесничим, а его жена - врачом.В 1922-м году семья переезжает в Московскую губернию. Сергель работает преподавателем географии в Волоколамском зооветеринарном (сельскохозяйственном) техникуме. В историю техникума он вошёл как «великий мастер и энтузиаст экскурсионного дела». Это время без преувеличения можно назвать «золотым веком» российского краеведения, поэтому совершенно естественно, что Сергель, опытный путешественник и исследователь народной культуры, лишённый возможности самореализации на должном уровне, искал приложения своих способностей и сил на краеведческом поприще. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы предположить, что такая деятельная натура, как С.Сергель, не мог быть полностью удовлетворён своей жизнью в Волоколамске, довольствуясь краеведческими экскурсиями по его окрестностям. В 1930 г. он пишет заявление в Комитет Севера при Президиуме ВЦИК, в котором просит назначить его краеведом на одну из северных культбаз, но изучение архивных документов, связанных с деятельностью этих учреждений, не выявило каких-либо интересующих нас сведений.С 1930 года Сергель Сергей Иванович работает в Москве в научно-исследовательском институту гражданского воздушного флота инженером-географом. (Сведения из личного дела сына Сергеля С.И.)Семья жила по адресу Москва, 1-й проезд Аэропорта, д.1, кв.23. Это были маленькие двухэтажные финские домики. У семьи было 2 комнаты.В Российском Этнографическом музее (Санкт-Петербург) находятся коллекции, собранные Сергелем С.И.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
вьюками.
На дороге попался завал, какие часто бывают после
бури. Кое-как с трудом обошли его чащей. Едва тронулись
в дальнейший путь, как из чащи раздались выстрелы.
Караван рванулся уходить, но тут же очутился перед вто-
рым завалом, устроенным как и первый грабителями. Пока
караван метался взад и вперед, все были перестреляны,
в том числе женщины и дети. Но ожидающегося золота
у каравана не оказалось. Настоящий золотой караван благо-
получно прошел другим путем, и разбойники ни с чем ушли
от своего кровавого дела.
От Беррикуля удалось устроиться с инженером, напра-
влявшимся в Томск. Здесь начинается колесная дорога,
и мы ехали в просторном тарантасе, запряженном тройкой
крепких лошадей. Ездят здесь быстро, и ямщик то и дело
пускает лошадей вскачь, особенно с некрутых склонов, после
которых с разгону лошади несутся еще почти до половины
следующего подъема. Затем ямщик соскакивает с тарантаса
и дает лошадям спокойным шагом подняться до верху, сам
идя за тарантасом. На верху ямщик опять садится на
облучок, вскрикивает, и тройка начинает нестись, оглушая
колокольчиком и подзванивающими ему бубенцами.
В Тисуле остановились переночевать. В селе гуляла
удачно поработавшая летучка. По широкой улице взад-
вперед скакали тройки с хмельными золотоискателями, напол-
няя вечернюю тишину громом колокольчиков и бубенцов,
нестройными песнями и разухабистой гармошкой.
Утром, в едва начавшей сереть темноте, отправились
дальше. Кругом все смутно и широко. Широка и длинна
улица сибирского села, широки и пустынны поля, далеко
раздалось во все стороны раздолье нолей и лесов. Мелькают
верстовые столбы, летят во все стороны комья грязи.
Проезжаем новую деревню. Кое-где в окнах светится
огонь. В одной избе в окно видно яркое полымя русской
печи, и в нос ударяет вкусный чадок — то хозяйка, вероятно,
готовит сибирские шаньги или блины. Слышится мычание
коров. Откуда-то доносится бодрый утренний говор. На
звон колокольчика открывается окно, и из него высовывается
любопытствующее лицо женщины. Но улице проходят де-
вушки, смотрят на едущих, смеются.
Деревня остается позади. Опять пустынные поля, пере-
лески, кустарники.
Часам к десяти прибыли на ст. Тяжин. Подошел скорый
«российский» поезд, и я вошел в вагон.
Еще быстрее понеслись назад леса и поля. Деревень
мало видно из окна вагона. Они растянулись главным обра-
зом по сибирскому тракту, по знаменитой «Владимирке»,
проходящей на некотором расстоянии от полотна железной
дороги. О близости сел и деревень говорят жареные гуси,
утки, куры, поросята, сливочное масло, яйца, бисквиты,
хлеб, выносимые крестьянками к поездам, так что у стан-
ций развертываются целые базары. Сначала тянутся леса,
у железной дороги сильно разреженные, а затем идет степь.
Одна за другой пересекаются могучие сибирские реки —
Томь, Обь, Иртыш, Ишим, Тобол. Минуются по-американски
быстро возникшие и растущие города — Ново-Николаевск,
Омск, Петропавловск, Курган, развитие которых обусловлено
мощным ростом западно-сибирского маслоделия.
В вагоне много студентов и студенток, едущих учиться
в университетские города Европейской России. Здесь же
актерская труппа, возвращающаяся из артистической поездки
по Сибири. Составился отличный хор, и песня за песней
стройно звучит в сумерках ночи. Сильный и прекрасный
женский голос поет про Ермака, что «сидел объятый думой
на берегу высоком Иртыша», и за ним вольно и широко
льется хор, как будто споря с женским голосом в красоте
и выразительности музыкальной картины.
Поезд тоже ведет песню, часто и ритмично выстукивая
свою постоянную дробь. В этой песне своя музыкальность,
свое содержание.
Поезд мчится к Челябинску. За окном мелькает ночная
степь, широкая, безграничная, вся потонувшая в серебри-
стой дымке легких испарений, пронизанных светом луны.
Пустынно и тихо в степи. Иногда в открытое окно плеснет
свежая и ароматная волна влажного воздуха, донесется
неясный крик не то птицы, не то человека, мелькнет дале-
кий огонек киргизского кочевья, сверкнет полоска степного
озерка.
Степь и степь кругом.
За Челябинском начался средний Урал, за свои мине-
ральные богатства называемый иногда Рудным Уралом. Его
склоны так пологи, что совсем не получается впечатления
горной области. Зато здесь уже вполне царствует лес. Куда
ни посмотришь — сосны и ели, ели и сосны.
Не чувствуется зажиточности сибирского населения.
У станций торгуют вяло и мало.
День за днем поезд прорезал леса севера. Прошли мимо
надписи — Екатеринбург, Пермь, Вятка, Вологда. Наконец,
на шестые сутки, мелькнули мшистые, топкие болота с редень-
кими лесками и, вдали, вырисовалось на однотонной пелене
серых облаков грязно-бурое косматое пятно фабричных
дымов, прорезанное параллельными черточками заводских труб.
Железнодорожный путь расширился, с той и другой
стороны к нему прибавляются один за другим новые пути
и, наконец, поезд стал под навесом огромного вокзала,
пройдя поперек европейско-азиатский материк и подойдя
к окну в Европу.
* * *
Спустя два года мною было получено с приисков такое
письмо:
«Глубокоуважаемый Сергей Иванович!
Наконец-то все-таки вы известили о себе. Я думал, что
вы уж где-то за тридевять земель. Пишу наскоро, изви-
няюсь, может, что и важное пропущу, а о ерундистике
извещу.
Живем но старому, богатство пока не одолевает, а нужды
сколько угодно. Не знаю, что нынешний год даст.
Гидравлика наша в ходу, дошла уже до старых отва-
лов, а как вперед подадимся, это трудно написать, но
нужно бы как-нибудь побольше смыть, а то уж будет сильно туго.
И ныне было не важно, по все-таки Петр Иванович как-то
устроился. Дальше надо во что бы то ни стало мыть
золото.
Живем мы с Петром Ивановичем по-хорошему и вперед
не думаю, чтобы вышло что худое. Бьемся пока за свое
существование, я что-то все-таки надеюсь, что мы вылезем
из этой нужды. Может-быть, терпение и труд все перетрут.
Семья моя пока состоит из четырех детей — одного
сына и трех дочерей. Еще П. М. Сизов с Васильевского
прииска перешел к нам служить, а свой прииск бросил,
одно мучение с ним было.
Рабочих ныне мало и взять негде: угнали молодых на
войну. Я еще остался пока неугнанный, с приисков опол-
ченцы освобождены.
Петр Иванович ныне на плоту уплыл по Кие в Томск.
Здоровье его такое же, как и раньше, почти ничего не ест,
но чувствует себя не так уж плохо.
Рабочие живут те же, частенько вас поминают. А Фаина
Прохоровна завсегда поминает — эн, где Сергей Иванович!
Фаина Прохоровна шлет вам особый от себя сердечный
уважаемый привет,
Центральный рудник все еще работает, но хорошего
у них ничего пока не выходит, своих расходов не могут
оправдать, Филимон на Николке в прошлом году работал
плохо. Беррикуль по слухам работает хорошо.
Еще извиняюсь — пишу тороплюсь. Пропишите, как вы
живете, какая ваша должность и ответственность, вместе ли
живете с женой и как устроились в материальном и финан-
совом отношении.
Золото очень ковко и тягуче. Можно прокаткой получить
листок золота толщиною в 0,0001 миллиметра и 1/20 грамма
золота вытянуть в проволоку длиною в 162 метра. Удель-
ный вес золота 19,3, оно тяжелее большинства металлов.