Эсхит. Нерыцарский Роман (СИ)

Но всё равно королевское войско начало брать верх --- ведь оно собралось гораздо более значительным числом бойцов --- оно полностью окружило неприятельскую армию, взяв её предельно жёстким охватом, так что никому из вражеских рыцарей уже нельзя было прорваться наружу и стало постепенно её уничтожать, правда, само при этом теряя много хороших воинов. Но никто среди нас не думал отступить или спрятаться за спинами своих товарищей --- мы же бились за справедливость, против попрания законных устоев, против наглого захвата великого права быть повелителем мира, которое даётся лишь тому, кто всей своей деятельностью на рыцарском и королевском поприще смог доказать это, и это признано всем миром, теперь узурпированное каким-то ничтожеством. И мы бы выполнили своё предназначение и наказали бы беззаконника и его потерявших стыд и понятие рыцарской доблести приспешников, если бы не проклятое колдовство...

В общем, когда от нашего войска осталось, наверное, чуть больше половины, а от вражеских, пожалуй, даже меньше, чем половина, в битву вступил сам барон Эсхит. Он спустился с дальнего холма --- видимо, оттуда он наблюдал за ходом сражения --- восседая на огромном слоноподобном чёрном коне --- высокий и широкоплечий, облачённый в сияющие на солнце серебряные доспехи, в длинном, белом, как лебединое крыло, плаще, он казался ожившим изваянием, которое, отлитое из серебра, столетиями стояло на главной площади столицы, а сейчас сошло с постамента, словно в него снова вдохнули душу или он явился воплощением древнего легендарного героя, может быть, самого Вечного Воина, вернувшегося в мир, чтобы, как в старину, опять его изменить. В его правой руке, поднятой над обнажённой, ни чем не защищённой головой сверкал меч --- Великий Меч Победы. Белый всадник на всём скаку врезался в бурлящее и кипящее месиво сражения, внедрившись в самый центр его водоворота, и стрелы, копья, дротики, метательные топоры полетели в него отовсюду, казалось, он обречён и спасения ему не найти, но ни один вид оружия, вообще ничто не могло поразить его --- всё оружие, что было направленно против него, обернулось против тех, кто его направил. Вы, наверняка, видели тех, кто мечтал стать убийцей Эсхита, и что с ними стало. А сам барон, очутившись в окружении врагов, с весёлой улыбкой, правда, мне показалось, с несколько то ли отстранённым, то ли отрешённым видом стал орудовать своим колдовским Мечом: там, где он проходился клинком, сразу падало не менее сотни поверженных воинов. И не оставалось у тех, кто пытался противостоять злосчастному барону ничего, чтобы могло бы повредить ему или как-то смягчить или перенаправить его мощь, хотя бы немного отвести её от себя. Скажите, можно ли победить или просто на равных противодействовать водопаду, с его беспрерывно льющимся, не знающим перерыва потоком или горному обвалу, когда куски скал, будто дождь, падают на голову, какой щит тогда защитит, и какой меч отразит все летящие одновременно камни? Вот так и Эсхиту невозможно было хоть как-то сопротивляться...

...И мы побежали. Да, все, как мне показалось, словно от единого толчка или удара вдруг скопом побежали, и ведь, вроде бы, не найти того, кто сделал это первым, а именно все разом, как безумное стадо одновременно ринулись бежать. Какое-то странное состояние в мгновение охватило всех, и это был не страх, а что-то, что никак нельзя назвать, потому что такого никогда не встречалось прежде. Я сужу по себе, да и другие утверждали то же самое: я разумом понимал, что делаю что-то не то, и страха-то я совершенно не чувствовал, и ужас если и присутствовал, то, скорее ужас перед бессилием что-либо сделать, но такой ужас, наоборот, принуждает с нарастающим смертельным остервенением бороться, и отступать он никогда не заставит, но какая-то сила, что находилась вне каждого отдельного человека и в то же время объединявшая и касавшаяся всех, с непреодолимой мощью потащила нас прочь от места битвы. Может, то ощущалось, причём сразу всей нашей единой массой воздействие проклятого колдовства Меча Победы, и поэтому не мы управляли собой, а он управлял нами, завладев нашей волей и двигая нашими телами, которые, можно сказать, перестали в тот час быть нашими, ведь почему нам казалось, что не мы бежим, а кто-то бежит за нас, точнее, необъяснимое нечто несёт нас, мы, словно бы перемещаемся в пространстве как седоки в чём-то наподобие гигантской невидимой кареты?

XXI глава.

--- И что теперь вы намерены предпринять, --- спросил Этьен, когда Гвэг закончил, --- разбрестись по своим родовым замкам и ждать, когда великий и непобедимый барон Эсхит призовёт вас к себе в качестве своих верных вассалов, или у вас ещё осталось желание снова биться с ним, наверняка зная, что ничего, кроме неминуемой смерти, не даст вам это бессмысленное противостояние?

--- Да, мы пойдём до конца, --- уверенно сказал Рыцарь Рыси, --- мы не случайно встретились в лесу: я, Трофинт, его младший брат Корминг Фрой Рыцарь Дракона и Ирвин Ззог Рыцарь Красного Оленя ходим по лесам, ищем и собираем остатки королевского войска. Кстати, король Гуго Х погиб и сейчас по старшинству положения главным у нас, если не найдётся тот, кто превыше него, барон Трофинт. Мы соберём всех кого найдём и дадим ещё один бой проклятому Эсхиту...

--- Но ведь вы убедились, что биться с ним бесполезно, --- сказал Этьен, --- это означает заведомая гибель, и без шансов, без выбора, без какого-либо иного исхода, кроме того, что предопределён?

--- А у нас нет другого пути, --- вскричал Гвэг, --- ибо тот неимоверный стыд, что мы все испытываем, надо как-то избыть. Кто бы сказал мне раньше, что рыцарь может бежать с поля боя, я бы рассмеялся бы ему в лицо, ведь такого просто не может быть, оно противоречить природе рыцаря, рыцарь знает только два итога битвы --- смерть или победа. И потом, мы должны как-то, пусть ценой собственной жизни, отстоять высокое понятие рыцарства, его основы и законы.

...Утром они разъехались в разные стороны --- Этьен только спросил у Рыцаря Рыси, в каком направлении искать лагерь барона Эсхита, Гвэг показал, правда, поинтересовавшийся, зачем им барон, какие у молодых людей с ним дела и не хотят ли они присоединиться к его армии. Конечно, хотят, отвечал Этьен, но ещё добавил, что у него с бароном свои личные дела, а когда он с ними покончит, то вернётся, и он и его оруженосцем вольются в отряд Трофинта.

...Уже в полдень Этьен и Рауль подъезжали к лагерю Эсхита, не встретив ни выставленных караулов, ни тайных дозоров: остатки армии барона --- весёлые и пьяные --- праздновали победу, пируя без перерыва третий день подряд. Пока путники шли по лагерю, их никто не задержал и даже не полюбопытствовал, кто они и зачем здесь в таких ярких цветных плащах бродят среди чёрных шатров. Самый главный шатёр, большой и просторный, натянутый из белого полотна, они нашли легко --- его навершие с развевающимся баронским флагом торчало выше остальных, и его было видно ещё до того, как они подошли к самому шатру. Но они даже не успели приблизиться к нему, как услышали знакомый, бодрый голос:

--- Господин Планси, какая радость, как давно мы не виделись!

Этьен обернулся: к ним уверенной походкой хозяина шагал Кулквид Рыцарь Насмешки.

--- Я знал, что вы захотите примкнуть к нам, --- развязано сказал он, --- каждый желает оказаться поближе к чему-то славному, великому и бессмертному. Ведь то, что произошло уже и, вероятно, произойдёт ещё в грядущем, не происходило прежде, оно не имеет, просто не может иметь ничего себе подобного. Случай Эсхита --- единственное, невоспроизводимое явление. Об этом непременно будет записано в исторических хрониках, об этом сочинят красивые легенды и героические песни, этого не забудут никогда, оно навеки запечалится в памяти людей. Вы не представляете, какое грандиознейшее сражение состоялось, жаль, что вы не успели...

--- Мы видели его последствия, --- сухо сказал Этьен, его раздражал Рыцарь Насмешки, хотелось скорее отвязаться от него.

--- А кто ваш юный спутник? --- Спросил он, бесцеремонно пялясь на Рауля, чем привёл его в некоторое замешательство.