Эсхит. Нерыцарский Роман (СИ)

--- Почему теперь, --- спросил Этьен, --- а может не только теперь, но и тогда, а, точнее, всегда?

--- Но не всегда же он владел Мечом Победы? --- Вспылил Гвэг.

--- А разве нравственные начала зависят от того, имеет ли человек Меч или не имеет? --- Сказал Этьен, --- Меч не причина, он лишь повод. Вот если бы вы, Рыцарь Рыжей Рыси, владели бы этим Мечом, вы стали применять его в бою или просто в поединке.

--- Никогда! --- Закричал Понтус Гвэг, --- с Мечом всё, понимаете, всё: рыцарство, честь, привычные понятия, сама жизнь теряют какой-либо смысл. Зачем я тогда без малого 40 лет отдал рыцарскому служению? Я с 14 лет пошёл в обучение, в 18 стал оруженосцем --- я же был последним оруженосцем самого великого Клайна Улофса! Нынешняя молодёжь не знает, кто это...

--- Ну почему, --- перебил его Этьен, --- мы очень хорошо знаем Мастера Клайна.

--- Да откуда вы можете его знать, --- с недоверием сказал Гвэг, --- он давно умер. Да, но откуда вы знаете, что он потом стал Мастером, то есть наставником молодых, я ведь про это ещё не говорил?

Этьен в ответ промолчал, лишь, переглянувшись с Раулем, пожал плечами.

--- Так вот, --- продолжил Рыцарь Рыси, --- именно по представлению Улофса я был посвящён в рыцари. И 33 года честно, как истинный рыцарь и доблестный воин, следуя всем правилам и законам, исполнял свой долг. А сейчас что, выходит всё то, чем я жил, что считал смыслом жизни, что являлось единственным образом моего существования, что служило основой моего мироощущения, напрасно? Вся моя жизнь прошла зря, если то, что считал верным и правильным, оказалось сведённым в ничто?

--- Господин Гвэг, --- вдруг сказал заскучавший Рауль, --- а расскажите нам о битве, ведь мы должны знать, как было то, чего быть не должно. Подробности любой битвы, даже самой неправильной интересны каждому воину.

--- Хорошо, я расскажу, --- согласился Гвэг, --- пусть будет мучительно это вспоминать. Но надо же придумать, как уничтожить Эсхита с его проклятым мечом. Ведь прошедшая битва была не последней, и никакая будущая битва не будет последней...

XX глава.

--- Наше войско, во главе которого стоял его величество король Гуго Х, втрое превосходило по численности армию барона Эсхита. --- Начал своё повествование Понтус Гвэг. --- Уже это само по себе дико звучит: королевская армия против какой-то там "армии" некого барона? Ну да ладно, дело представлялось крайне серьёзным, поэтому все порядочные рыцари согласились идти целым войском на отряд --- да всё-таки отряд --- барона. У нас собралось 60 тысяч воинов --- у барона, наверное, тысяч 15-17, не более. Тоже, кстати, невозможная вещь: выходить с огромным перевесом против врага, ведь силы должны быть примерно равны. Впрочем, теперь это всё пустые слова... Короче: три дня назад, ранним утром два войска выстроились друг против друга: королевское --- пёстрое, разноцветное, каждый рыцарь со своим гербом, со своим цветом плаща, с доспехами, среди которых не встретишь двух одинаковых и на разномастных лошадях и баронское --- все всадники в черных, как мысли злодея, плащах и на белых --- где только нашли столько --- конях. Кажется, даже забрала у них всех были одинаковые с продольными, как частокол, решётками. И вот по сигналу обе армии одновременно ринулись в бой: наша единым строем, словно океанская волна хлынула вперёд, и та банда, как шайка разбойников, скривив кое-как ряды, бросилась навстречу нам и, будто челюсти голодного хищника, вгрызлась в плотную массу наших построений, разорвав её на части. Чёрные рыцари, продвигаясь клином, углубились в наши порядки, в первый момент полностью их расстроив, и нанесли нам довольно серьёзный урон, они, казалось, забыв, что противостоят им тоже не последние бойцы, бились с каким-то диким азартом, подобный тому как волки, попав в овчарню, режут всех овец подряд и никак не могут насытиться и остановиться. Да, воины они, конечно, незаурядные, настоящие бойцы, да ещё какие-то остервенело злые и, даже, я бы сказал, немилосердно, свирепые. Впрочем, большинство выглядело не сильнее тех, кто сражался в нашем войске, но выделялись среди всех двое --- Фламм Рыцарь Башни, который был знаменит и хорошо известен ещё до того, как стал служить Эсхиту и второй, как мне сказали потом, я-то его совершенно не знал, Кулквид Рыцарь Насмешки. Вот они-то действительно бились так, как могут биться немногое, лишь единицы. Рыцарь Насмешки --- с открытым забралом и вечной улыбкой на лице --- орудовал гигантской секирой, с острейшим лезвием, ослеплявшим своей идеально заточенной гранью отражённым солнечным светом и с рукояткой, соизмеримой величиной с настоящим тараном, там, где он опускал свой чудовищный топор, сразу падали, разрубленные пополам или лишённые голов, пять-шесть человек. Все его доспехи --- спереди и сзади --- за каких-то пять минут боя оказались утыканными сотнями стрел, сделав его похожим на морского ежа, но он не замечал такой мелочи, его латы, выкованные из такой толстой стали, что пробить её обычным оружием, не представлялось возможным.

Второй рыцарь, товарищ первого, знаменитый Фламм ещё сильнее потрясал своим невероятным искусством рыцарской схватки: он в обеих руках держал по длинному, как последний солнечный луч, упавшему с самого верхнего витража за минуту перед закатом, мечу, и управлялся с ними, как иной управлялся бы с парой обычных кинжалов; словно бы играя этими мечами, Рыцарь Башни без устали косил врагов, падавших под его ударами подобно подгнившему древостою, только тот древостой состоял из живых людей. Там, где Фламм проходился своими мечами, мгновенно взрывались бурные фонтаны из человеческой крови, многие просто не успевали понять, что произошло, что с ними случилось и оставались стоять мёртвыми в строю, зажатые между тех, кто числился пока как живой. Своё забрало он тоже поднял, но не видно было на его лице удовлетворения, казалось, что он скорее недоволен и расстроен происходящим, что ждал он чего-то другого, но не такого легкого и несерьёзного противостояния, он, видимо, ждал настоящего противника. И этот противник скоро появился --- великий барон Трофинт Рыцарь Белого Вепря. Он, продравшись сквозь тесные ряды сражавшихся, с яростным напором до предела разъярённого секача ринулся на неприятеля, и сразу же завязалась битва равных: Рыцарь Вепря с тяжеленным мечом в одной руке и огромным щитом, размером с замковые ворота и толщиной с хорошие крепостные стены яростными наскоками атаковал Рыцаря Башни, а тот, отражая беспрерывные выпады соперника, отвечал исполинскими по силе ударами, попадая всё время в подставленный щит барона. Словом, сошлись бойцы совершенно равные по мощи и рыцарскому мастерству, они подобно двум распалённым похотью слонам, которые никогда не уступят друг другу, пока кто-то из двоих не упадёт в изнеможении, чтобы быть убитым тут же на месте своим недругом, готовы были биться до конца, когда даже смерть не повод, чтобы выйти из боя --- такие воины и после своей гибели продолжают какое-то время противостоять своему врагу. Грохот, создаваемый при ударе их мечей, заглушал на секунду шум всей битвы: каждый раз всем чудилось, что будто бы упала с неба огромный кусок скалы или же рухнул поблизости какой-нибудь замок, а искры, что сыпались от соприкосновения их рыцарских клинков, на мгновение ослепительно ярко освещали всё поле битвы, затмевая солнце.

А накал сражения к тому времени поднялся уже до такого уровня ожесточения, что только павшие имели право выйти из него, а они с каждой минутой прибавлялись с быстротой сыплющегося с неба крупного града. Шумные кровавые потоки с сильным напором выплёскивались из частей покалеченных тел: отрубленные руки, головы, вырванные дымящиеся внутренности умащивали размягчённую землю, чёрно-красная слякоть чавкала под ногами сражавшихся, и ступить уже становилось некуда, люди бились по щиколотку, по колено в густой, горячей жиже из человеческой слизи и земляной грязи. Там, где на короткое мгновение открывался узкий проход --- ибо не всегда живые успевали быстро заступить на место павших --- текли бурлящие ручьи крови, нёсшие на своих волнах обломки стрел и копий, перевёрнутые шлемы, отсечённые кисти рук и клочки конской сбруи. Раненые, те, кто не мог дальше держаться на ногах, совсем потеряв силы, падая вниз, захлёбывался в тех ручьях, без шансов, что кто-то им поможет. Ведь убитых скоро стало больше чем живых...