Женщины

что я испытывал; я все сильней влюблялся.

Вначале большей частью любовался

я ею, но почувствовал потом

влюбленность и потребность ее видеть.

И, помню, как-то крался я за ней

после уроков до самих дверей

ее подъезда, а потом уж, сидя

в ее дворе на карусели, был

смущен тем, что так сильно я любил.

                        154

Но отвлекусь пока что от Оксаны.

Примерно в это время как-то раз

у Юрки дома нас сатириаз

нешуточный настигнул. В общем, рано

нам было видеть то, что мы нашли

у Юрки в шифоньере средь обрезков

кретона: фотографии, что резко

нас взбудоражили и по рукам пошли:

порнографические снимки, где видали

набор мужских и женских гениталий

                        155

в момент соитья мы впервые… Да!

И, помню, до того я возбудился,

что лезть на стенку был готов, крепился

как мог я, но все то, что увидал,

так сладострастье и воображенье

мои разгорячили, что готов

был вырваться из тягостных оков

незрелой подростковости, сомненья

отбросив прочь, и с первой же, кто даст,

упасть в кровать или на грубый наст.

                        156

Вперед чуть забегая, я отмечу,

невинность первым Юрка потерял.

Через полгода как-то он сказал,

что переспал с девчонкой недалече

от школы, возле тира, средь кустов

высоких бересклета. Я и верил

и нет ему. Теперь, когда я мерю

все опытом, пожалуй, что готов

поверить Юрке: резко изменился

его характер, так, что я дивился:

                        157

он стал циничным, грубым, потерял

я друга, одним словом. В чем же дело,

теперь мне ясно: видимо, хотел он

достичь того, о чем и я мечтал

в порывах сладострастья, и не ведал,

что ждет его лишь пшик, а не любовь,

поскольку в нем играла только кровь,

и страсти мимолетная победа

явилась пораженьем, осветив

мир мрачным светом. Этот негатив

                        158

лег на мечты подростка о прекрасном,

которые поруганными вдруг

явились. Он подумал, будто круг

познанья завершен и все ужасно:

любовь не то, что думалось ему.

А между тем он ошибался. Жалко!

Любовь такая штука, что и палка

сухая пустит почку, коль к тому

она приложит руку, жаль, что сила

сия его тогда не посетила,

                        159

да и потом, похоже… Нет в живых

его уж, кстати. Бедный, бедный Юрка!

Он спился, превратившися в придурка,

а был хорошим мальчиком… Увы!

Погиб же он, когда в нетрезвом виде

из Ялты шел пешком по трассе, - был

он сбит машиной насмерть. Говорил

об этом одноклассник мне… В обиде,

как мне казалось, был он на судьбу.

Должно быть, успокоился в гробу.

                        160

Мир его праху… Но поедем дальше.

И прежде чем к Оксане привести

опять рассказ ( читатель, ты прости,

что я без скорбной паузы – сей фальши

трусливо-лицемерной – поведу

повествованье дальше), обратимся

мы к случаю, который приключился

со мной в то время, впрочем, я в виду

имею лишь пустяк, но характерный

для отрочества, потому, наверно,

                        161

и интересный…  Как-то, помню, раз

один из одноклассников порнушный

принес рассказ, который простодушным

округлым почерком переписал для нас

он у знакомого. И якобы рассказ сей

писал Толстой ( а вот какой из них –

не помню я, ну, кто-то из троих),

он назывался «В бане». Помню, в классе

его я на уроке стал читать,

и так воображенье распалять

                        162

мое он стал, что где-то на средине

повествованья, где уже герой

вовсю сношался с девкой крепостной,

причем в сей живописнейшей картине

описан был подробно весь процесс,

не выдержал мой организм потока

сил сладострастных – внутреннего тока

бурлящего во мне – сильнейший стресс! –

и кончил я, в трусах избыток влаги

почувствовав… И лист свернул бумаги

                        163

с рассказом сладострастным и отдал

его хозяину. Мне стало гадковато

и стыдно, будто видели ребята

эффект, какого я не ожидал,

от чтения рассказа. Впрочем, позже

его я дочитаю до конца

и влажных рук и красного лица

стыдиться уж не буду, впрочем, все же,

один читая дома, мне тогда

чуть гадковато будет после, да…

                        164

Вернемся же к Оксане! Пусть сатиры

подсовывают юношам порой

похабные рассказы, где герой

с вакханками собьют ориентиры

у юношества, все же по кривой

иль ломаной, но вывезет натура

всех чистых сердцем, чья мускулатура

сердечная сильней, чем головой

усвоенные низкие препоны.

Пускай они идут в свои притоны!

       X. ВАНЕЧКА КАЗЕМОВ

                       165

Оставим онанизм и прочий вздор,

к влюбленности – гимнастике для сердца –

вернемся мы. Нашел единоверца

я вскоре в своих чувствах к той, чей взор,

с моим столкнувшись взглядом, вызывал вдруг

прилив сладчайшей неги, и любовь,

как кислород, входила в мою кровь,

нашел согласье в чувствах к той, чей фартук

готов был целовать, хоть фетиш тот

был следствием любви, наоборот

                        166

у фетишистов. Ванечка Каземов,

мой школьный друг, со мною разделил

мою любовь к Оксане, с ним я был

почти что откровенен, с новой геммой

на сердце перешел в восьмой я класс.

Не знаю, замечала ли Оксана

мои к ней чувства, или же мембрана

ее сердечка лав – влюбленных глаз –

подростка-восьмиклассника не в силах

была улавливать, но все-таки носило

                        167

меня всегда вблизи нее. И вот

я обнаружил вскоре ухажера

у дамы сердца, были из кастора

его перчатки, легкий шевиот

костюма не лоснился, облегая

его красивый, хрупковатый стан,

он был высок и вылитый улан.

И с ней учился в одном классе. Зная,

что я не конкурент ему, любил

ее я бескорыстно, хоть и был

                       168

порою в отношенье ее друга

несправедлив, злословя за спиной

его с Иваном. Впрочем, новизной

иль перлом остроумия потуга

моя шутить не отличалась, я

не помню точно, может «длинной жердью»

его назвал когда, а может «пердюк

жопастый» - уж не вспомнить, но моя

такая злость была чуть-чуть бравадой,

я сознавал несправедливость взгляда.

                       169

Вперед чуть забегая, расскажу –

Оксана вышла замуж лет в семнадцать,