Русский язык в зеркале языковой игры

Пример (1) показывает, что толкование глагола, предлагаемое в словарях: убить 1. «Лишить жизни, умертвить» (MAC), не совсем точно. Ведь растения тоже живут (ср.: У меня не живут цветы (Н. Гумилев), жизнь растений и т. п.). Между тем (1) явно воспринимается как аномальное.

(2) [Разговор следователя с мужиком, отвинтившим гайки на железной дороге]:

— Не догляди сторож, так ведь поезд мог бы сойти с рельсов,людей бы убило! Ты людей убил бы!

— Избави господи,, ваше благородие! Зачем убивать? (...) век свой прожили и не токмо что убивать,, но и мыслей таких в голове не было... (А. Чехов, Злоумышленник).

В (2) Чехов тонко подмечает различие между каузацией прямой и каузацией непрямой, косвенной (см. [Булыгина — Шмелев 1997: 189]), и, в этой связи, разное понимание говорящими значения глагола убивать. Интересный пример обыгрывания разных видов каузации находим у В. Набокова:

(3) [Надежда Ильинична («одна из беднейших набоковских родственниц») наблюдает недоразумение между воспитателями Набокова — француженкой и одесским евреем]: ...при этом в Надежде Ильиничне, не жаловавшей Mademoiselle за сожжение Москвы, а Ленского за распятие Христа, злорадство боролось с сочувствием («Другие берега»).

Необходимо отметить, что эта фраза грамматически правильна, но относительно другого смысла, согласно которому гувернантка и гувернер — н е п о -средственные участники сожжения Москвы и распятия Христа. Что касается описываемой ситуации, то если даже видеть здесь так наз. косвенную каузацию, то и тогда фраза (3) аномальна; нейтральными были бы громоздкие выражения типа... не жаловала Mademoiselle за то, что она — француженка, а французы Москву сожгли.

Интересное наблюдение, касающееся каузации события, содержится в след, анекдоте:

(4) Бабушка спрашивает маленького Леву:

— Кто это разбил окно?

— Мама. Но виноват папа. Он пригнулся, когда тарелка летела ему в голову. Уже.

В зоопарк пришла мама с ребенком,—Мама, это уже обезьяна?—Нет, сыночек, это еще кассирша (В. Ардов, Записные книжки).

В соответствии с детским пониманием, есть граница, за которой все встретившиеся живые существа — это звери.

Умирать.

Маня....как же играть, когда я роли не понимаю? (...) Хотела обратиться к автору — оказывается, он умер естественной смертью*, от недостатка гонорара

(В. Шкваркин, Чужой ребенок, I).

Умереть можно от сердечной недостаточности; можно умереть также от голода и лишений (вызванных недостатком гонорара!), но не от самого недостатка гонорара непосредственно.

Участвовать:

[Иван Иванович) сделает надпись над бумажкою с семенами'. «Сия дыня съедена такого-то числа». Если при этом был какой-нибудь гость, то «участвовал такой-то» (Н. Гоголь, Повесть о том, как поссорился Иван Иванович...).

Можно участвовать в благовидных и неблаговидных мероприятиях (приготовлении обеда, постройке дома, праздничном ужине, демонстрации, драке, краже), но не в поедании арбуза.

Хамить.

Сконфуженная Торопецкая повесила трубку и сказала'. «Из-за вас я нахамила не тому, кому следует!» (М. Булгаков, Театральный роман, 10).

Подчеркивается недопустимость хамства —ни при каких обстоятельствах. Спровоцированное, ответное хамство называется уже не хамством, а грубостью.

Хвалить:

Почтения, любви и нежной дружбы ради Хвалю тебя, мой друг, и спереди и сзади

(А. Пушкин, Variantes en l’honneur de m-lle NN).

Хвалить можно за ч т о, но не г д е.

ХорОШО:

Хорошо, что даже плохо жить на белом свете хорошо (пример из [Арупонова 1988]). Хотеть.

— Что за псих! Хотел ударить меня по лицу!

— Откуда ты взял, что он хотел?

—А если бы не хотел, то не ударил бы!

В значение глагола хотеть входит представление о намерении, не достигшем к описываемому моменту или к моменту речи успешного результата.

Хотя (хоть) — союз:

(1) Он славный человек, хоть и женится (А. Пушкин—Л. С. Пушкину, 14 мар. 1825). В комических целях Пушкин использует свойство союза хотя/хоть (X хотя

Y■ хотяХ—У) указывать на то, что сочетание X и Y—не нормально.

(2) — Так вам нужно жениться—очень просто! Могу вам предложить девушку— пальчики оближете! (...) Хотя брат шарлатан, но она такая брюнетка, что даже удивительно (А. Аверченко, Рыцарь индустрии).

В (2) аномально соединение с помощью союза хотя двух не связанных событий; нейтральным было бы продолжение типа: „по (сама) она очень хороший человек.

Хотя Схоть) — частица:

Пряхина [актриса) приложила кулак ко лбу и закричала резким, высоким голосом: «Меня сживают со свету! (...) Да взгляни же хоть ты, пречистая матерь, что со мною делают в театре/» (М. Булгаков, Театральный роман, 10).

Пример хорошо иллюстрирует основной смысловой компонент частицы хотя (хоть) в одном из ее значений — указание на тот минимум, которым согласен довольствоваться говорящий или описываемое лицо.

Храбрость:

— Никогда не следует—сказал Джордж—смешивать безрассудство с храбро-стью. Храбрость— продолжал он есть мудрость зрелого возраста, а безрассуд

ство-порок юности (Джером К. Джером, Мое знакомство с бульдогами, пер. М. Кол-пакчи).

Худший си. Лучший

Что (мест.):

Что посеешь, то и пожнешь. (Этим доказывается пустота и бессмысленность хлебопашеского занятия!) (Журн. «Сатирикон»).

Обычно конструкция ЧтоХ, то и У предполагает полное тождество элементов X и Y, в частности совпадение по количеству. Фраза Что ему заплатят в бухгалтерии, то он и домой несет означает, что он приносит домой все полученные деньги (а не какое-то их количество). Однако в некоторых условиях происходит отвлечение от количественных характеристик Так, буквальный смысл выражения Что посеешь, то и пожнешь — ‘Какую сельскохозяйственную культуру посеешь, ту и пожнешь’.

Шантаою.

Лакей похитил в доме ценную вещь и был уличен—Фердинанд —говорит ему хозяйка—если вы вернете то, что украли, я не буду заявлять в полицию.—Мадам, но ведь это смахивает на шантаж.

В MAC отмечается: «Шантаж— запугивание, угроза разглашения позорящих, компрометирующих фактов или сведений с какой-л. целью». Более точное толкование предлагается в [Гловинская 1993): ‘(1) X говорит Y-y, что сделает Р, плохое для Y-a; (2) то плохое, что X собирается сделать Y-у,— это разглашение какой-то информации об Y-e, плохо его характеризующей, которую он предпочитает скрывать’. Приведенный выше пример полностью укладывается в это толкование — и, тем самым, указывает на его неточность. Не учтен важный компонент значения: позорящие шантажируемого обстоятельства не затрагивают шантажирующего, он и не сообщник, и не пострадавшее лицо (хотя его интерес — корыстный). Угроза выдать сообщников — не шантаж. И тем более не может квалифицироваться как шантаж угроза донести в полицию на ограбившего вас человека. Должно быть внесено уточнение во второй компонент предлагаемого М. Я. Гловинской толкование: ‘(2) то плохое, что X собирается сделать Y-y,— это разглашение какой-то информации, не имеющей отношения к Х-у, но плохо характеризующей Y-а, который предпочитает ее скрывать’. Желательно и еще одно уточнение: речь идет об очень важной информации (вряд ли предметом шантажа может быть вчерашнее опоздание на работу).