Русский язык в зеркале языковой игры

Аббревиация

В настоящее время обыгрывание аббревиации для создания комического эффекта встречается редко. Широкое распространение оно имело после октябрьского переворота. В известном стихотворении В. Маяковского «Прозаседавшиеся» обыгрывание аббревиации — один из основных художественных приемов, ср.:

Снова взбираюсь глядя на ночь На верхний этаж семиэтажного дома.

«.Пришел товарищ Иван ВанычР» —

«На заседании

А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кама».

Замком по морде (заместитель командующего по морским делам).

Глаепивпаф—Главное управление пивной и парфюмерной промышленности (В. Ардов).

Шутливо-ироническая расшифровка графического сокращения ВЛКСМ — веялку съем.

♦Фокус-покус прием»

Рассмотрим необычный способ экспрессивного словообразования, давно обративший на себя внимание исследователей, но называемый ими по-разному: «фокус-покус прием», «повтор-отзвучие», «эхо-конструкция» (см. [Земская — Китайгородская — Розанова 1983: 193—194; Земская 1992: 87—88]). Прием заключается в том, что какое-либо слово «повторяется с изменением начального звука или группы звуков, например: фокус-покус, страсти-мордасти„ Получается своеобразный рифмованный прицеп, как бы отзвучие к базовому слову» [Янко-Триницкая 1968: 48—52]. Многие исследователи предполагают, что «прием рифмованного эха (...) распространяется в русской РР (разговорной речи—Я С.) под влиянием тюркских языков. Во всяком случае он представлен прежде всего у лиц (для которых родной язык русский), как-то связанных с Кавказом, Средней Азией, югом России, а также живущими в соседстве тюркского населения» [Земская — Китайгородская — Розанова 1983:193]. Хотя исследователи разговорной речи утверждают, что эхо-конструкции имеют разную семантику или «могут быть лишены какой-либо семантики» [Земская — Китайгородская — Розанова 1983: 193], однако приводимый ими богатый материал говорит о том, что в абсолютном большинстве случаев это конструкции снижающие. Поскольку у говорящих существует, как мы уже отмечали, представление о строгой связи между формой и содержанием, постольку обыгрывание облика слова — присоединение к слову его искаженного двойника (в виде приложения или сочиненного члена), посягательство на форму, разрушение ее, воспринимается и как посягательство на соответствующее содержание. Результат—снижение, а то и дискредитация самих понятий. Несколько примеров.

(1) [Рассказ Ноздрева о бале] ...одна была такая разодетая, рюши на ней, и трюгии и черт знает чего не было (Н. Гоголь, Мертвые души, т. I, IV).

(2) [О Разине и персидской княжне]:

И уроком поздних лет Прогремел его обет:

«К богу-могу эту куклу!

Девы-ме вы, руки-муки,

Косы-мосы, очи-мочи!

Голубая Волга — на!

Ты боярами оболгана!*

(В. Хлебников, Уструг Разина).

(3) —Я Мишка,—и он ткнул меня пальцем,—все рассказывал о вас- Сядет, говорит, за стол и рассказывает- Часа три битых говорит- И политика, ималитика, и история-кистория- (А. Бухов, Громоотвод).

(4) -его [Чернышевского] отец, добрейший протоиерей, нечуждый садовничеству, занимает нас обсуждением саратовских вишенъ, слив, глив (В. Набоков, Дар, IV).

(5) —*Я все-то у них дурь в голове! Пикники да микники! Нет, чтобы о старухином здоровье толком порасспросить (Тэффи, Причины и следствия).

Интересно дальнейшее развитие приема — усложнение его за счет обсценных, матерных элементов. В несколько замаскированном виде эхо-конструкции этого типа используются А Солженицыным в «Одном дне Ивана Денисовича»:

(6) Шесть их, девушек,, в купе закрытом ехало, ленинградские студентки с практики. На столике у них маслице да фуяслице, плащи на крючках покачиваются, чемоданчики в чехолках-

(7) — Хорошо положили, я.? За полдня. Без подъемника,, без фуемника.

То, что эхо-конструкции связаны с дискредитацией описываемого, казалось бы, очевидно. Поэтому не совсем понятен для нас пример из стихотворения

В. Маяковского «Служака»:

А на стенке декорацией Карлы-марлы борода.

Вряд ли «беспартийный большевик» Маяковский хотел здесь выразить отрицательное отношение к Карлу Марксу.

В целом этот прием экспрессивизации в художественной речи занимает не столь заметное место, как в речи разговорной.

Часты новообразования от сложных слов и словосочетаний (в том числе развернутых). Это согласуется с наблюдениями Е. А. Земской, которая отмечала, что в современном языке сложные слова разных типов (особенно прилагательные) «составляют одну из самых обширных групп новой лексики» [Земская 1992: 41-44].

1. Словосложение как способ образования неологизмов широко распространен и в XIX веке. Особенно часто этот прием использует М. Салтыков-Щедрин для образования существительных — (1), прилагательных — (2), глаголов — (3):

(1) белибердоносцы, клоповодство мелкоплавание пенкоснимательство; рыло-кошение;

(2) ерундоносная братия, чернилоносное чиновническое воинство плюхопросящий тощ ассенизационно-любострастная газета; слабо-глупо-либерально-пьяный помещик; нагло-истерически-пустопорожние статьщ

(3) умонелепствовать; дугиедрянствовать натяфтяфкать сцапцарапать (примеры заимствованы из [Ефимов 1953]).

Приведем еще часть шутливого стихотворения Кифы Мокиевича из журн. «Стрекоза», предельно насыщенного неологизмами этого (и не только этого) типа и, тем не менее, вполне понятного:

Вошел усоносец небрежно,

Сморкалище дланью утер,

На печеначальницу нежно Затем устремил он свой взор.

Под действием этого взора Она к водкодавцу пошла И водковместилище скоро Оттуда с собой принесла.

Селедку в восторге немалом Она подала с огурцом И тыкало вместе с резолом На стол положила потом-

(Далее—описание пиршества, которое, несмотря на идиллическое начало, окончилось весьма печально):

И печеначальница злости Была равномерно полна—

И гостю погладила кости Печным горшкодержцем она.

2. Если в XIX веке особенно часто и успешно использовал прием словосложения М. Салтыков-Щедрин, то в литературе XX века наиболее интересные эксперименты с применением этого приема находим у В. Хлебникова. Вот некоторые из его неологизмов, приводимых в «Словаре неологизмов Велимира Хлебникова» Натальи Перцовой [1995] (неологизмы с первым элементом полу- приводятся ниже, на с. 172—173):

воздухолет; главнонасекомствующий; длинноречивец; звероокий; кровоумыйца; кумирообразный; лейб-вестник; лже-солнце, небохвост; облакоход; подобнозвучный; перволюди; пулелюди; птицезвериный; свирепоокий; свободожадный; смелоликий; судьбоплавание; тайнодержец; тарарапиньпинькнутъ; трупноокий.

3. Приведем другие примеры обыгрывания новообразований этого типа в наших материалах. Отметим два обстоятельства: 1) словосложение сочетается в ряде случаев с суффиксацией; 2) абсолютное большинство новообразований — существительные и прилагательные; глаголы крайне редки (примеры (4), (27)):

(4) На одном из поездов видел Созю Ходаковскую: мажется, красится во все цвета радуги и сильно окогикодохлилась (А. Чехов — Чеховым, 11 мая 1887).

(5) -можете быть убеждены в том, что из вашей пьесопекарни выйдет большой толк (А Чехов — И. Л. Леонтьеву, 9 июня 1888).

(6) -старуха Пылинкина подмигивала несколько раз этому густобровому молодцу. Очевидно, дело с новенькимлямиделямезончикам намази (А Аверченко, Четверг).