Русский язык в зеркале языковой игры

Я ответил ему.—«Три года тому назад однажды в ресторане Малоярославец ты спросил меня, который час? К сожалению, у меня тогда часы стояли. Теперь я имею возможность ответить тебе на твой вопрос. Сейчас четверть второго» (А Аверченко).

(9) Санитары везут на каталке больного.

— Куда вы меня везете?—спрашивает больной.

— В морг.

— Но ведь я же еще не умер!

— Но ведьмы егце и не доехали!

23 - 1789

В шутке (9) повторное использование частицы еще подчеркивает несопоставимость масштабов человеческой жизни и езды по больничному коридору.

(10) Хозяйка./l это капитан Бланк, он только что возвратился из Арктики. Хорошенькая гостья. О, подходите тогда поближе к камину, капитан, вы, должно быть, здорово озябли.

Возвращение из Арктики — длительное событие, и временной интервал, обозначаемый сочетанием только что, тоже растягивается настолько, что ощущение холода давно должно было пройти. Этого и не учитывает сердобольная гостья.

(11) Двое осужденных водворяются в тюремную камеру.

— Тебе сколько дали?— спрашивает один.

—Десять лет. А тебе?

—Пять лет.

— Значит, ты выйдешь первым. Занимай тогда койку поближе к двери.

3. Другие случаи нарушения согласования по масштабу

В заключение — еще несколько примеров обыгрывания семантического согласования по масштабу, более сложных.

(1) Как известно, у Пушкина никогда не росла борода. Пушкин очень этим мучился и всегда завидовал Захарьину, у которого, наоборот, борода росла вполне прилично. «У него растет, а у меня не растет»,—частенько говаривал Пушкин, показывая ногтями на Захарьина. И всегда был прав (Д. Хармс. Анекдоты из жизни Пушкина).

Ситуация показывания одним человеком на кого- или что-либо предполагает какое-то орудие {указкой, палкой) или часть тела (рукой, пальцем), но «уменьшение масштаба», упоминание здесь ногтей или суставов пальца нарушает согласование по масштабу.

Частным случаем рассогласования по масштабу является, на мой взгляд, нарушение согласования между действием и его участниками по величине или по конкретности/абстрактности. Указания на социальные группы (социальные слои, организации, профессии, даже временные коллективы) несопоставимы по масштабу с указаниями на конкретные физические действия и могут сочетаться с ними только при наличии специального стилистического задания, ср.:

(2) В секретарскую спокойной деловой походкой входила милиция в числе двух человек Увидев их, красавица [секретарша] зарыдала (...), тыча рукою в дверь кабинета (М. Булгаков, Мастер и Маргарита, 17).

(3) ...ударил знаменитый грибоедовский джаз. Покрытые испариной лица как будто засветились, показалось, что ожили на потолке нарисованные лошади, в лампах как будто прибавили свету, и вдруг, как бы сорвавшись с цепи, заплясали оба зала, а за ними заплясала и веранда (М. Булгаков, Мастер и Маргарита, 3)—ср. допустимое: ..Я зал встает, и зал поёт, /И в зале дышится легко~ (К Симонов).

(4) Поднимаясь в три часа ночи по лестнице, редакция журнала «Апельсин» делала не совсем уверенные шаги ихором пела следующую, не совсем складную песню:

Мать и брат, отец и сын,

Все читают «Апельсин».

Нищий, дворник, кардинал—

Все читают наш журнал (А Аверченко, Подходцев и двое других).

Отметим, что сходные по структуре фразы, освещающие профессиональную деятельность, нейтральны. Ср.: Просиживая иногда до трех часов ночи, редакция журнала «Апельсин» успевала рассмотреть все присланные материалы.

Обычно омонимы, а также разные значения одного слова существуют как бы в разных измерениях и потому соседствуют в словарях, но не в текстах. Каламбур — уникальный случай взаимодействия омонимов (или разных значений слова) в пределах одного высказывания.

Изучать семантико-синтаксическое окружение, контекст слова мы можем и по «нейтральным» текстам. Однако в некоторых видах текстов роль контекста проявляется особенно отчетливо. Сюда В. П. Григорьев по справедливости относит поэтический язык (см. [Григорьев 1979:100—105]). Но еще в большей степени это относится к каламбурным высказываниям, где омонимы и разные значения слова, по выражению А А. Щербины [1958], «сталкиваются лбами», и, что особенно важно, это не просто столкновение двух созвучных слов с разными значениями, а «столкновение двух команд», кончающееся либо победой одной из них, либо ничьей, когда оба смысла представлены в результирующем высказывании. Тем самым, каламбур предоставляет уникальную возможность наблюдать борьбу и оценить силу игроков той и иной команды, то есть (переходим на язык лингвистики) сравнить силу тех или иных текстовых единиц. Напомню старый анекдот:

[Василий Иванович и Петька переплывают бурную реку]:

— Бросай сумку, Василий Иванович,утонешь!

—Не могу, Петя, здесь штабные карты, две колоды штабных карт!

Прилагательное штабной индуцирует одно понимание существительного («военно-тактические карты»), однако последующий ввод в игру более сильного «игрока» — существительного колода — приводит к конечной победе понимания «игральные карты», что способствует дискредитации прославленного героя Гражданской войны.

Каламбуры, где обыгрываемые слова «мирно сосуществуют», с точки зрения семантико-синтаксической сочетаемости наименее интересны: «играющие команды» без борьбы соглашаются на ничью. Ср:.

Сказал раз медник, таз куя Своей жене, тоскуя.

«Задам-ка сыну тоскуя И разгоню тоску я'»

(Я. Козловский?).

Более интересны в рассматриваемом отношении каламбуры, характеризующиеся сложным смысловым взаимодействием обыгрываемых слов (о семантиче-

23*

ских типах каламбуров см. ниже). Каждый из них —арена бескомпромиссной борьбы двух смыслов, оканчивающейся победой одного из них. Вот несколько беглых замечаний о силе отдельных элементов каламбурного (и, видимо, любого другого) высказывания.

1) Распространенный контекст оказывается сильнее простого. Обычный прием создания (и моментального снятия) каламбурной многозначности—добавление зависимых слов (дополнений, определений, обстоятельств, уточнений, вводных слов). Ср.:

(1) Машину собрали~ в мешок и привезлиуже другие люди (М. Жванецкий).

(2) Кадры решают всё, но без нас (Г. Малкин).

(3) Нравственно ограниченный контингент войск (Г. Малкин).

(4) Меня окружали милые, симпатичные люди, медленно сжимая кольцо (А. Кнышев).

(3) Рина Зеленая изобрела прекрасное средство от бессоницы: надо считать до трех. Максимум—до полчетвертого (ТВ-программа «С утра пораньше», 2 дек. 1992 г.)

(6) Василий Иванович говорит своим бойцам: «Гласность, ребята, это вот что такое. Вот вы меня критикуете, критикуете, и ничего вам за это не будет—ни валенок, ни шинелей, ни портянок».

2) Ситуация играет важнейшую роль и может приводить даже к победе нового, индивидуального значения слова над общепринятым. Ср.:

(1) Убийство было сделано топорно (А. Кнышев, Уколы пера).

(2) [Некая дама (рябая), будучи недовольна пьяным Пушкиным, говорит ему]:

— У вас, Александр Сергеевич, в глазах двоит?

— Нет, сударыня,—отвечал он,—рябит! (Рус. лит. анекдот).

3) Текст оказывается сильнее заголовка. Например:

Старость отступает

Возвращаясь домой, пенсионер И. И. Иванов столкнулся в подъезде с хулиганом. И. И. Иванову пришлось отступить (Лит. газета).

4) Рисунок, в свою очередь, оказывается сильнее текста. Иллюстрацией может послужить помещенное в журнале Крокодил «житае» одного молодого человека, который: ...ночи просиживал за классиками (на рисунке: Ночь. Луна. За памятником Пушкина герой и его собутыльники «содвигают стаканы»); ...когда видел старших, снимал шапку (герой срывает шапку с трепещущего старичка); ...дня не сидел без дела (герой, застенчиво потупившись, стоит перед столом следователя, поглаживающего папку с надписью «Дело №*); ...и вообще далеко пошел (герой под конвоем отправляется в «места не столь отдаленные»).