Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

Александр был в партикулярном платье, и сюртук шёл ему не хуже всегдашнего преображенского мундира, перевязанного Андреевской лентой.

Анж молча провела его в столовую. Стол был накрыт на двоих. Оранжерейный виноград гроздьями свисал с блюд; маслянистое зеленоватое вино было разлито по бокалам; персики томились в вазах, оливки чернели на блюдцах. Они поужинали молча.

- Я мучаюсь от того, что не знаю, как я должен вести себя с вами, - проговорил император. - Что мне для вас сделать, княжна?

- Прежде всего, Ваше Величество, пресекайте любые слухи о моем местопребывании. Я же всё -таки девица, - Анж улыбнулась, но глаза её оставались холодными.

- И мне следует освободить Польшу, - продолжил насмешливо государь. - Посадить вашего дядю королём в Варшаве. Невзирая на три французских корпуса, уже стоящих там.

- Называйте меня глупой женщиной, государь, но я не понимаю, почему это так сложно, - княжна Войцеховская пригубила чуть-чуть вина.

- В Пулавах, пока вы веселились, ваш родственник три часа объяснял мне, что с моей армией война с Пруссией и оккупация Варшавы - плёвое дело, - государя костюм "обычного человека" раскрепостил весьма, а с этой девушкой, как и с прочими, кого собирался затащить в постель, он был преступно откровенен. И он снова "отражал" княжну, перенимая её смелость и патетичность.

- Так почему же вы не ввели войска? - она прищурила свои прекрасные глаза. - На вас повлияли военные? Ливен или Долгоруков?

Анж шла напролом - так и надо. Чем скорее она покончит с целью визита, тем скорее враги будут уничтожены.

Александр рассмеялся и покачал головой.

- Сударыня, названные вами люди - мои слуги. У них своей воли нет, за то я их и ценю. Их мнением мне никогда не приходило в голову интересоваться.

- Странно, - проговорила Анж. - Из того, что мне рассказывал Адам (Александр подметил, что Анжелика назвала родственника просто по имени, выпустив "дядю", и подумал, что всё это неспроста) я поняла, что вы считали себя первым среди равных. Что ж, моего дядю, графа Строганова, Новосильцева и графа Кочубея вы считаете лучше всех остальных?

- Сейчас - только вашего дядю, - признался царь.

- Так почему вы, Ваше Величество, пренебрегаете его ценными советами? - княжна не боялась так говорить с государем. Пожалуй, ей даже нравилось дерзить и она чувствовала себя неуязвимой.

А император распознал в ней знакомую ему силу, воплощённую в её дяде. Его всегда влекло к сильным и цельным, и он презирал страдающих, слабых, несчастных женщин. Те, в кого Александр влюблялся, были самостоятельны, тверды, дерзки, и этим прекрасны. Луиза Прусская, его собственная супруга, - эти страстотерпицы отталкивали его от себя. Мари Нарышкина, Като - и вот эта Анжелика - напротив, будоражили его своим взглядом, жестокими словами.

- Моя милая мадемуазель Войцеховская, - государь проникновенно и добродушно улыбнулся. - Вы думаете о Польше, радеете о ней. Я думаю о Россия. Клянусь вам, я решу польский вопрос, когда наступит мир с Бонапартом. Но пока...

- Император французов уже пытается решить польский вопрос за вас, - напомнила Анж. - Я уверена, что у него ничего не выйдет, но, поймите, моя Родина уже истосковалась по освободителю.

Александр только вздохнул.

- Зачем мы говорим с вами о политике? - произнёс он. - Нам нужно познакомиться поближе.

- Что же вы хотите узнать обо мне, Ваше Величество? - спросила девушка. - Я перед вами - как открытая книга. Вы знаете, чья я дочь, к какой семье принадлежу, где училась, каковы мои убеждения...

- Глупо с моей стороны было это говорить, - усмехнулся император. - Узнавание - естественный процесс. Мы же не герои романов в письмах, чтобы рассказывать друг другу детали биографии, выворачивая всю душу наизнанку. Но, милая княжна, чем же вы занимаетесь, увлекаетесь?

- Летом - садоводством и верховыми прогулками. Зимой читаю, но не романы, - улыбнулась княжна. - Выезжаю иногда. Участвовала раньше в пьесах, которые мы ставили в Пулавах. Играла на арфе и фортепиано... Теперь - сами видите.

Александр тактично промолчал. Захочет - расскажет сама про свою травму. Настаивать, расспрашивать - только отталкивать от себя.

- Про театр рассказывал мне ещё князь Адам, - улыбнулся император. - Я тоже люблю сценическое искусство, но только в качестве зрителя.

- Понимаю, Ваше Величество. Вы и так слишком много времени проводите на публике для того, чтобы тратить на это свой досуг, - Анж боялась и в тоже время очень желала, чтобы беседа прекратила быть светской.

- У вас, должно быть, большой актёрский опыт? - государю тоже надоело перетирать одно и то же из пустого в порожнее. Он желал её тела. Для того и приехал. Для того всё и устроил. Зачем они зря теряют время?

- На сцену я вышла в шесть лет, - вспомнила княжна Войцеховская. - Ещё отец мой был жив. Бабушка давала какой-то праздник. Сама она играла мать спартанцев. Отец, как рассказывают, был Гектором, мама моя - Андромахой... Оказалось, что это пророчество.

- А вы?

- А я изображала спартанского мальчика с лисой за пазухой. Лиса у меня была живая, хоть и ручная. И не кусалась, - Анж улыбнулась при воспоминании. - Вообще-то роль предназначалась моему старшему брату Юзефу, но он чем-то провинился накануне спектакля, и его в наказание лишили сцены. Я сама вызвалась ему на замену...

- Вы такая красивая, - внезапно прервал её государь. - Вам, наверное, говорят это все с младенчества.

Анж пожала плечами.

- Я выросла в семье, где все женщины исключительно красивы. Бабка, мать, тетки - они красавицы. Я на их фоне обычная.

- Но тем не менее... - во взоре императора читалось вожделение. - Равных вам здесь нет.

- Je suis Ю vous, - повторила девушка. И первой встала из-за стола. Поднялась в спальню, слыша за собой шаги государя.

- Я вас люблю, - шептал он в забытьи страсти. - Помню, как вы меня благословили... То был знак - мне нельзя было ехать в Моравию. Я должен был занять Варшаву, как и говорил князь. Останься с вами я там ещё на сутки, ангел мой... Я глупец и расхлебываю теперь горе, когда моя армия навечно застряла в слякоти Пруссии...

Она обернулась.

- Все мы ошибаемся. Недооцениваем или переоцениваем себя и других. Трусим. Неразумно храбримся, - спокойно произнесла она.

- Будет ли ошибкой, если я попрошу вас полностью раздеться? - осмелился спросить Александр.

Княжна отрицательно покачала головой и вскоре осталась в полном неглиже. Только перчатку, закрывающую повреждённую руку, оставила. Александр сам сдернул её, посмотрел на искривленную тонкую кисть, прошептал:

- Как это получилось?

- Меня пытались изнасиловать и убить, - тихо отвечала она.

- Кто?! - в ужасе воскликнул государь.

- Один из близких вам людей, - прошептала Анжелика.

- Кто именно? Я призову его к ответу, - государь крепко обнимал её и голова его кружилась от желания. "Константин, кто же ещё", - подумал он. - "Мой брат - женоненавистник и насильник".

Анж так и подмывало назвать имя врага, бросить его в лицо государю, а потом тихо смотреть, как рушится карьера и жизнь этого остзейца. Но нет. Потребуются свидетели. А они стороны заинтересованные. Не время. Так что император остался уверен в том, что именно цесаревич виноват перед Анж. И поэтому Адам уехал в Вильну с ядом в крови. Брат вознамерился "покончить с прихвостнями, позорящими честь Семьи" и сделал это по-своему. Так, как привык. Охотникова он тоже убил. Lise недавно в открытую высказала свои соображения по поводу безвременной смерти отца её дочери. Сначала Александр убеждал её, что то была роковая случайность, но потом согласился с доводами жены. Совесть уколола его - трагедия произошла с его попустительства.

Впрочем, видя нынче свою Елену Прекрасную перед собой, Александр подумал совсем о другом. Он торопливо разоблачился, и они повалились на мягкую постель, забыв обо всём...